***

Было уже поздно, когда Адам и Джейк привезли Грейс домой. Адам припарковал ее маленький «гибрид» на подъездной дорожке. Несмотря на все заверения, что она вполне способна сама добраться до дома, мальчики настояли на том, чтобы сопроводить ее. Адам в какой-то момент стащил у нее ключи и отказался их возвращать. Джейк ехал следом за ними. Он поставил свой джип рядом с ее «Хондой». Адам заглушил двигатель, вылез из машины и открыл пассажирскую дверцу, прежде чем Грейс успела отстегнуть ремень безопасности.

— Спасибо, — произнесла она и вложила свою руку в протянутую ладонь Адама, позволяя ему помочь ей выйти из машины.

Вечер выдался приятный. Грейс искренне наслаждалась временем, проведенным с друзьями, но ее сердце по-прежнему сжималось от боли при мысли о Шоне. Интересно, он уже вернулся в Чикаго? Если да, то, небось, уже успел сходить на свидание, а то и на два или даже три. И она дала бы руку на отсечение, что не с лесбиянками.

— Ключи? — сказал Джейк, протягивая руку.

Адам передал их своему парню и повел Грейс по небольшой дорожке к дверям ее дома. Джейк открыл дверь и нахмурился.

— У тебя что, нет сигнализации? — спросил он.

Есть, но она надоедала и издавала противные звуки, когда до нее не получалось добраться вовремя. Грейс поставила портфель.

— Это хороший район. Когда мои сыновья уезжали в колледж, то настояли на установке сигнализации. Я стараюсь не забывать включать ее, когда они дома, но в остальное время — проще обходиться без нее. Хотите кофе?

Шон заставлял ее включать сигнализацию. Он рассердился, выяснив, что она пользовалась ею от случая к случаю. Грейс согласилась, что впредь должна вести себя более рассудительно. И, разумеется, когда обещала это, его рот был на ее киске. В тот момент она бы охотно согласилась с чем угодно.

— Ты должна включать сигнализацию, Грейс. Мне все равно, насколько спокойно в этом районе. От неприятностей никто не застрахован. Если твои сыновья любят тебя настолько, что хотят защитить, ты должна позволить им это сделать.

Джейк буквально навис над ней. Это красавец-мужчина был крупнее Адама, и при этом вел себя спокойнее, вдумчивее своего партнера. Адам же был весь такой беспечный, легкомысленный и веселый. Джейк, наоборот, временами напоминал мамочку-наседку. Он был авторитарен в отношениях. Вдобавок обладал глубоким, «темным» тембром голоса. Грейс вовремя спохватилась, поняв, что едва не кивнула ему. Еще немного и она бы согласилась с ним просто из-за его голоса.

«Нетушки», — мысленно возразила Грейс.

У нее не было желания второй раз наступать на те же грабли. В конце концов, она пожала плечами.

— У меня есть бейсбольная бита, и я умею ей пользоваться. Не беспокойся обо мне.

Женщина зашагала на кухню. Хватит с нее доминирующих мужчин, даже если они всего лишь давали ей хорошие советы. С этим покончено. Грейс поставила вариться кофе. Она очень долго сама о себе заботилась. Пара дней в качестве сабы Шона Йоханссона не изменили этого. Кроме того, он хотел от нее только секса, так что она в любом случае была сама по себе.

— Может, я заведу собаку. Или куплю пистолет.

— Боже правый, нет, — Адам смотрел на нее с чистейшим ужасом. — Я про оружие, милая, не про собаку. Мы найдем тебе симпатичного большого ротвейлера.

— Адам прав, — согласился Джейк. — Пистолет, вероятнее всего, обернется против тебя, или ты нечаянно застрелишь кого-нибудь.

Грейс предпочла проигнорировать слова здоровяка. Джейк смотрел на нее с высоты своего роста. Его темные глаза, казалось, всегда оценивали окружающую обстановку. Было легче сосредоточиться на Адаме, у которого была более солнечная натура. Она передала ему кружку.

— Я могу ведь поймать вас на слове по поводу собаки. Но мне не нужен ротвейлер. Я бы предпочла лабрадора.

Адам фыркнул, когда взял кофе.

— Да, хороший лабрадор залижет незваных гостей до смерти.

Грейс рассмеялась и вышла из комнаты, чтобы повесить свой свитер. Остаток вечера прошел чудесно, вот только мальчики собрались уходить как-то уж очень скоро. Грейс проводила их, но Адам задержался на мгновение.

— Включи сигнализацию, Грейс, — бросил Джейк через плечо, пока шел к своему джипу.

Адам подмигнул ей, от него так и веяло счастьем. Он прямо-таки заряжал ее легкостью и позитивом.

— Лучше сделай, как он просит. Джейк у нас любит покомандовать.

Адам наклонился, чтобы поцеловать Грейс в щеку, но вместо этого легонько скользнул по ее губам. Он почти смущенно отстранился. Вероятно, ему было стыдно, что он промахнулся мимо ее щеки.

— Спокойной ночи, Адам.

— Адам! — прикрикнул Джейк на своего любовника.

Его высокая фигура неподвижно стояла в лунном свете.

— Теперь у меня проблемы. Спокойной ночи, милая.

Он не выглядел особо обеспокоенным, когда присоединился к мужчине бо́льших габаритов.

Грейс вздохнула и закрыла дверь. Заперев замки, женщина пошла обратно в гостиную. Одиночество давило на нее. Несмотря на все попытки забыть о существовании Шона, весь вечер Грейс не покидало ощущение его присутствия. Адам и Джейк тщательно избегали темы ее личной жизни. Они говорили о братьях Джейка и его родителях-художниках. Об офисе и фильмах, которые им нравились. Но как ни старайся, раз за разом её мысли возвращались к Шону.

Ее внимание привлекла фотография Пита на каминной полке. Этот снимок был сделан во время их поездки на Гавайи, незадолго до автомобильной аварии, которая унесла его жизнь. Грейс взяла в руки фотографию, и ее глаза заволокло слезами. У нее даже не было ни одного фото Шона. Она поставила фотографию на место и молча пошла спать.

— Скажи мне, что он не целовал ее.

Даже издалека ни с чем нельзя было спутать данное телодвижение. Этот гребаный ублюдок Адам опять взялся за свое. Несмотря на то, что он был одним из самых давних друзей, Шон ощущал непреодолимое желание перебежать улицу и выбить из него все дерьмо.

— Угомонись, — отрицательно покачал головой Лиам.

В фургоне, который служил им станцией наблюдения, уже и так было не протолкнуться, но ирландец указал на картинку с камеры, установленной снаружи машины. Крадучись, Джейк шел по улице в их сторону.

— Тут и без него давка как на Центральном вокзале. Почему я вообще здесь сижу?

— Потому что сейчас твоя смена, — рассеянно ответил Шон.

Она поцеловала Адама. Не прошло и дня, как он ушел, а Грейс стояла там и целовалась с Адамом.

Лиам развалился на сиденье и, нахмурившись, рассматривал Шона.

— Никому из нас не нужна кровавая смена. Ты отсюда не выйдешь. По-хорошему тебе бы съездить домой и принять душ. От тебя воняет. Одного этого достаточно, чтобы раструбить на весь мир, что мы тут.

Шон в ответ прорычал и открыл дверцу фургона. Джейк забрался внутрь; он уже держал наготове руки в примирительном жесте.

— Просто выслушай меня, сержант, — произнес Джейк.

Шону хотелось лишь одного — удавить Адама своими руками. Он уже практически чувствовал, как пальцы обвивают шею друга. Ему безмерно полегчает, стоит только вышибить из кого-нибудь дух. Весь день он следовал за Грейс по пятам, прятался в темных закоулках, пока этот подонок держал ее за руку. Шон провел последние двадцать четыре часа с зияющей дырой в груди, а Грейс за это время, очевидно, успела оправиться. Она не стала по нему горевать даже одну-единственную ночь. Грейс пришла на работу и не допустила там ни одной оплошности. Как ни в чем не бывало пошла на счастливый час, словно Шона в ее жизни никогда и не было. Она улыбалась и смеялась, флиртуя с Адамом.

— Где Адам? — спросил Шон.

Он удивился тому, насколько злобно прозвучали слова, вылетевшие из его рта. От него исходила ледяная аура.

— Я оставил его в машине. Подумал, что лучше какое-то время держать вас двоих порознь, — ответил Джейк.

Горечь заполнила разум Шона. Уже на следующий день после того, как он надел на нее ошейник, она позволила другому мужчине себя поцеловать. Он ошибся, а Йен оказался прав. Шон откинулся на спинку маленького кресла, в котором едва умещалось его тело. Колени практически доставали ему до подбородка. Сначала во второй половине дня она отправилась вслед за Эваном Парнеллом. Что уже само по себе выглядело подозрительно. Он сообщил об этом, и заставил Еву отрабатывать связи Парнелла. Теперь Грейс воспылала романтическими чувствами к еще одному агенту. А ведь он из-за нее избивал свою команду.