– Звучит, как в дешевой мелодраме, – поморщилась Иванова.

– Молчи, ты уже наворотила дел. После того, как ты его кинула, он вряд ли так легко попадется на крючок.

– Я уже решила, что позвоню ему и все объясню. Он поймет.

– С ума сошла? – Наташка даже привстала от испуга. – Ты его так только оттолкнешь. Тут надо действовать хитро. Придумаем какую-нибудь вескую и правдоподобную причину, по которой ты отменила свидание. Напомни мне еще раз, как выглядела та фифа, с которой он миловался?

– Как модель, – угрюмо пробормотала Лиля. – Явно брендовые шмотки. Я со своим платьем с распродажи на ее фоне смотрелась бы как оборванка. И такая красотка, Наташ! Высокая, худая, длинные шелковистые волосы, фарфоровая кожа…

– Поняла, хватит, а то ты щас расплачешься, – подруга с сочувствием посмотрела на Иванову и покачала головой. – Цель понятна. Нужна операция «Преображение».

– Чье преображение? – насторожилась Лиля.

– Твое, балда! Сейчас я пороюсь в своих нарядах, что-нибудь тебе подберем. Сделаем из тебя достойную соперницу.

– Не хочу я ни с кем соперничать.

– А тебя никто не спрашивает.

Наташка открыла свой шкаф и вывалила оттуда цветастый ворох одежды.

– И откуда у тебя только столько барахла? Это ж кучу денег стоит, – удивилась Иванова.

– Подарки от поклонников, – отмахнулась подруга.

Следующие два часа Лиля занималась тем, что устраивала дефиле и расхаживала по комнате Лисичкиной в самых невероятных нарядах – от едва прикрывающего прелести мини до длинного, но не менее хищного платья с леопардовым принтом.

– Не знаю, все это вообще не мое, – колебалась Иванова.

– Своими ситцевыми платьицами аля-коллекция журнала «Крестьянка-1999» и футболками ты его точно не покоришь. Так что закрой рот и слушай профессионалов.

Лиля еще раз покрутилась перед зеркалом, скептически осматривая фигуру в очередном экстравагантном наряде. Именно в этот момент завибрировал ее телефон.

– Это он звонит! – завопила она. – Что мне делать? Что мне ему сказать? Боже, я же ничего нормального не придумала!

Однако подругу она не успела послушать – вдруг та в кои-то веки что-то дельное посоветует – палец случайно нажал на принятие вызова.

– Лиля? – немного подозрительно спросила трубка, когда Иванова приложила ее к уху.

– Привет, Максим. Как дела?

Наташка ударила себя по лбу, как бы намекая – хватить нести чушь.

– В смысле, прости, что в прошлый раз не позвонила, – залепетала Лиля. – Семейные неурядицы, нужно было срочно бежать домой.

– Все в порядке, я так и подумал, – голос собеседника вроде был искренним, поэтому Иванова слегка успокоилась.

– Правда, мне нужно было нормально тебе сообщить, а я запаниковала и поступила, как дура, – она выбежала на балкон и хлопнула дверью перед носом подруги, которая уже навострила уши.

Странно, но так Лиля почувствовала себя увереннее и спокойнее. Пропали внезапно все страхи показаться идиоткой и опозориться перед парнем, который, что уж душой кривить, кажется, действительно ей нравился. Предыдущие «планы» и «операции», обсуждаемые с Наташкой в порыве отчаяния, вдруг показались нелепыми.

– Надеюсь, проблема решилась и дома все в порядке? – спросил Максим.

– Да, все хорошо, спасибо.

– Тогда я рискну попытать счастья второй раз, – усмехнулся он. – Как насчет встретиться завтра?

– На том же месте, в то же время? – улыбнулась Лиля.

– Было бы прекрасно.

– Договорились. Тогда до завтра?

– До встречи, Лиль.

Сердце затрепетало. Было что-то необычайно трогательное в этом его «Лиль». Ласковое и теплое. Или же кто-то из черствой и неприступной леди резко превратился в фанатку жанра «сопли в сахаре».

Лиля усмехнулась – ну и что? Зато она завтра все-таки попадет на свидание своей мечты.

Жизнь налаживалась.

– … и в этот самый момент в комнату заходит моя матушка.

– Да ладно! – Лиля прикрыла ладонью рот, сдерживаясь, чтобы не захохотать в голос.

– Не самое приятное чувство, скажу я тебе.

Макс не понимал, как они пришли к этому так быстро. Буквально вчера еще он провожал ее до дома подруги, и они краснели как школьники, украдкой бросая друг на друга смущенные взгляды, а сегодня он уже рассказывает ей, как мама застала его в постели с Анькой Соколовой. Причем в самый, эм, яркий момент их занимательной подготовки к экзаменам на первом курсе. Слово «подготовка» носило в себе весьма неоднозначный подтекст.

– Угораздило же ее заехать к сыночку в гости именно в этот день. И по иронии судьбы, телефон валялся в кармане куртки разряженным, поэтому предупредить меня о своем приходе она не могла.

– А звонок в дверь?

– У мамы есть свой ключ, она решила не заморачиваться.

Лиля тихонько прыснула в кулачок, но быстро нацепила на лицо серьезный вид.

– Я бы умерла от стыда, если бы оказалась на твоем месте.

– У меня мировая родительница. Можно сказать, широких взглядов. Так что пронесло. Пять минут спустя обсуждала с Анькой последний показ коллекции Ульяны Сергеенко, будто ничего и не случилось.

Последнее предложение заставило Иванову почувствовать себя не в своей тарелке. Да уж, если мама Макса предпочитает в беседе с девушками сына обсуждать творения знаменитых дизайнеров и выходные в Монако, ее явно ждут большие проблемы.

А он что, уже с матерью тебя знакомить собрался? – ехидно встрял внутренний голос.

Взгляд упал на поношенные кроссовки, в которых Лиля ходила уже второй год. Супер удобные, между прочим. Да и вообще, она предпочитала универсальный стиль, без всяких ультрамодных изысков. Мельком посмотрела на стильную рубашку Максима. Да уж, явно не из H&M.

Костров перехватил ее взгляд и будто прочел мысли.

– Я после деловой встречи сразу к тебе поехал, – сказал, словно извиняясь.

– Расскажи подробнее про свою работу. Никогда не думала, что буду когда-нибудь гулять с владельцем целой корпорации, – Лиля состроила смешную гримасу, а Макс закатил глаза.

– Только не говори, что ты gold digger. А то так все хорошо начиналось, – пошутил он.

– Прости, но все это, – она показала на себя руками, – тщательно продуманный образ, чтобы втереться к тебе в доверие, влюбить в себя, всю такую скромную и простую, женить на себе и в итоге заграбастать все твое состояние.

– Жестоко, – Костров рассмеялся. – Но где-то я это будто уже слышал.

– Только если по вечерам серьезный владелец крупной компании приходит домой и включает канал с российскими мелодрамами, чтобы расслабиться.

– Да, явно оттуда сюжетец. Ты, значит, тоже фанатка отечественной «слезной» киноиндустрии?

– Бабушка не отлипала от них, а меня часто оставляли с ней, когда родители уходили на работу. Детская травма, можно сказать.

Солнце катилось к закату, и казалось, что листья на деревьях переливались мягкой волной – от темно-зеленого к золотистому. Цвет глаз Максима будто тоже искрился – Лиля думала, что они обычные карие, а в уже приближающихся сумерках они вдруг заиграли от янтарного к темному, почти черному. Лиля поспешно отвела взгляд – не очень-то хотелось, чтобы ее спутник заметил, как она его буквально пожирает глазами.

Но несмотря на такие смущающие моменты, ей было очень легко и хорошо. Так, как бывает только на свидании с человеком, который тебе искренне нравится и который на каком-то подсознательном уровне тебя понимает. Может, у вас увлечения и интересы разные, но думаете вы в одном направлении. Лиле показалось, что она впервые вздохнула свободно при общении с противоположным полом. А то только типы наподобие Старкова раньше встречались да одноклассники/однокурсники, которые просили дать списать за шоколадку.

Женька еще, конечно, есть. Но Женька – он как брат, не считается.

– Ладно, золотоискательница, а что ты скажешь, если я приглашу тебя в кино? – Максим посмотрел на афишу, которая красовалась на стене прямо рядом с ними.