Одним словом, пока разобрался со всеми делами, на часах было уже начало десятого вечера. Поздно, конечно, было в такое время заваливаться к Ивановой, но терпеть он больше не мог. Может, ему повезет, и получится до ее окна как-то достучаться. Она обмолвилась во время свидания, что живет на третьем этаже. Осталось только квартиру вычислить.

Ага, ты еще камешки во все окна подряд начни бросать – в голове вдруг прозвучал ехидный голос Воронова.

Захватив ключи от квартиры и машины, новый телефон и наспех нацепив найки, уже собрался запирать дверь, как вдруг на лестничной площадке нарисовалась Стася.

– Стась, ты не вовремя, – честно сказал подруге. – Я спешу.

– Макс, ты просто обязан меня спасти, – с порога выдала она.

Костров только сейчас присмотрелся и заметил, что у подруги зареванные глаза.

– Что опять стряслось у тебя? – он тяжело вздохнул. Кажется, его планы в очередной раз за день рушились. Доедет он когда-нибудь до Лили?

– Вот скажи, почему мне так не везет в личной жизни? На мне что, проклятье какое-то висит? Или я что, такая страшная? – завела свою шарманку подруга.

Стася Василевская, дочь папиного лучшего друга, с самого детства ходила хвостиком за ним. А точнее, за ним, Кириллом и Вадимом – собственным братом. Старшая сестра в семье Васильевских, Алевтина, из-за существенной разницы с братом и сестрой, проводила с ними совсем мало времени в детстве. Когда родился Вадик, ей было уже 12 лет, когда Стася – целых 14. Не до этих сопляков ей было. У нее была своя компания, а вскоре уже и своя личная жизнь. Поэтому младшие часто тусовались с Максимом и Кириллом.

С девочками Стася почему-то никогда не ладила, а вот с противоположным полом очень легко находила общий язык. Все детство пробегала с ободранными коленками. И неудивительно: вместо кукол играла в казаков-разбойников, догонялки и вышибалы.

Макс к Стасе относился исключительно как к младшей сестренке, которой у него никогда не было. Всегда оберегал и помогал. Так же, как и остальные мальчишки в их маленькой, но дружной компании. Стася тоже очень любила ребят, но к Кострову у нее было особое отношение. Она ему даже о всех своих влюбленностях рассказывала, стеснялась говорить о таких вещах Вадику. Тот, хоть и души в ней не чаял, слушать совсем не умел, часто рубил сгоряча и грозился надрать задницу любому, кто смел обидеть его любимую младшую сестренку. Очень уж душил своим контролем. Кирилл – балагур, к такому с личными драмами тоже не подойдешь, засмеет ведь только. А вот Макс всегда был готов выслушать, совет дать.

В общем, когда у Стаськи случалось любовное переживание, она в первую очередь бежала делиться именно с ним.

Вот и сейчас – явно поссорилась с очередным «тем самым». Как его, Антон, кажется?

– Я ведь думала, он совсем не такой. Только отошла от предательства Игоря.

– Ты можешь толком рассказать, что произошло?

– Произошло то, что все мужчины – козлы! – высокопарно заявила Стася. – Кроме тебя, конечно, – стушевалась она.

– Совсем недавно ты нас с Кирой кобелями обозвала, так что говори уж как есть, – заметил Костров.

– Ну вы, конечно, тоже не образчики благородства. Но ты хотя бы честен со своими пассиями.

Максим закатил глаза. Да уж, слава бежит впереди него.

– Короче, мне нужна твоя помощь.

– И что же я должен сделать? Набить твоему Антону морду? Так ты Вадика позови, он с радостью.

– Дорогой Максик, – пародируя Лерку Каримову, противным тонким голосом пропела Стася, – фу таким быть. Не все решается кулаками. Мне Даша из 12 группы сказала, что видела Антона с ее сокурсницей, они вместе гуляли в центре. А еще у их группы, то есть у Даши и этой швабры, сегодня празднование окончания зачетной недели. В клубе.

– Так тебе не о чем беспокоиться, – заверил подругу Макс.

– Почему это? – озадачилась Стася.

– Кто ж человека со шваброй в приличный клуб пустит? – изобразил натуральное удивление Костров.

Стася на пару секунд зависла, а потом, когда врубилась, что Макс над ней попросту издевается, сердито ударила его кулачком в живот.

– Ай, больно! – возмутился тот. – Если ты таким образом надеешься заставить меня тебе помочь, то методы влияния у тебя так себе, хочу сказать.

– Макс, хватит клоуна изображать. Мне вот, веришь, вообще ни капельки не смешно. Не хочешь подругу выручить, так и скажи. Пойду к Воронову, – обиженно засопела блондинка.

– Ну все-все, рассказывай давай, что я должен делать.

Стася благодарно улыбнулась, а Костров с тоской распрощался с намеченными планами на вечер.

Было очень жарко. Музыка гремела так, что раскалывалась голова.

А может, он просто отвык за эти пару дней от такого типа шума. Больничная тишина, в которой он провел весь вчерашний день и сегодняшнюю половину дня, создавала ощущение, будто он находился в какой-то альтернативной реальности, где спокойствие и тихие, вполголоса, разговоры с врачом и медсестрами прерывались лишь редкими постукиваниями входных дверей и далекими невнятными голосами с первого этажа, куда привозили пациентов, пострадавших в результате очередного несчастного случая.

Стася внезапно остановила его и взволнованно затараторила, показывая куда-то пальцем:

– Вон он! И правда – с этой метелкой обнимается! Вот сволочь!

Макс не смог сдержать улыбки. Какой у Стаси интересный словарный запас, когда дело касается характеристики соперницы. Швабра, метелка. Осталось еще вешалкой ее назвать и будет полный бытовой набор.

– Ну я ей покажу, как на чужих парней вешаться! Вот же… вешалка!

Максим хмыкнул – ну вот, и ждать долго не пришлось.

– Подержи-ка, – Стася сунула ему в руки сумочку и, приняв грозный вид, направилась в сторону своего пока еще парня.

Да уж, вечер перестает быть томным, подумал Максим, с некой даже жалостью смотря на ничего еще не подозревающего Антона – мол, держись, чувак. Мужская солидарность, что поделать. «Чувак» как раз в этот момент что-то нашептывал на ухо рыжеволосой девице, пока та, прикусив ярко накрашенную нижнюю губу, кокетливо теребила пуговицу на его рубашке.

Максим, конечно, ничего не слышал из-за громкой музыки и расстояния, но заметил, как вытянулось в испуге лицо Антона и как резко он отпрянул от красотки, которую до этого весьма недвусмысленно обнимал. Стаська что-то выговаривала ему, возмущенно жестикулируя. В итоге залепила ему громкую – с таким размахом точно должно было получиться громко – пощечину и, гордо вздернув подбородок, направилась обратно к Максу.

Он, если честно, до сих пор не очень понимал, в чем вообще заключалась его роль. Стаська, толком ничего не объяснив, потащила его в этот клуб. Сделать его безмолвным свидетелем, что ли, Василевская хотела? Только время зря потерял, а к Лиле так и не съездил.

Но потом события начали развиваться в таком непредсказуемом направлении, что оставалось только удивляться – как вообще такое возможно.

Вернувшись к Кострову, Стася вдруг подхватила его под руку и, смахнув прилипшую ко лбу от пота светлую прядь и снова обернувшись к Антону, который шел за ней, закончила какую-то начатую фразу:

– …буду убиваться? Я тебе уже замену нашла, так что на тебе одном свет клином не сошелся. Максик, любимый, хочу танцевать! – обратилась она уже к Кострову.

Тут бы впору в очередной раз закатить глаза – в сотый уже, наверное, за этот нелепый вечер. Помешивая в руке бокал с колой, Максим хотел уже мягко отцепить повисшую на нем Стасю и увести ее отсюда, от греха подальше. В интриги Василевской лезть не хотелось, он ей, в конце концов, не Вадим, чтобы разбираться со всеми кобелями, которые с завидной регулярностью выстраивались на пути блондинки. А корчить из себя липового парня – вот уж действительно надо было ее к Воронову отправлять, когда та пригрозила. Кирилл только с удовольствием бы ввязался в подобную авантюру.

Костров мазнул взглядом по пестрой толпе людей, танцующих под очередной электронный хит, и внезапно забыл обо всем и сразу: и о Стасе с ее хахалем, и о всех своих планах.