Джаннер сунул письмо обратно в мешок – и замер. Он услышал треск. Что это было – веточка в костре или торк на дереве? Тумак объяснил ему, что если закрыть глаза, уши слышат лучше, поэтому Джаннер зажмурился и затаил дыхание. Он так напряг слух, что различил стук собственного сердца. А потом с ужасом понял, что кто-то сопит в зарослях. Прямо у него за спиной.

Джаннер сглотнул.

Торки.

Что вообще такое торк?

Память молчала. Джаннер не сомневался, что читал о торках в «Зверопедии» Пембрика, но припомнить ничего не смог. «Сейчас я выясню, что такое торк, во всех подробностях, вплоть до пищевых привычек, – подумал мальчик. – Стоит мне только обернуться».

Существо у него за спиной, очевидно, почувствовало, что Джаннер внутренне подобрался; за секунду до того, как мальчик обернулся, сопение прекратилось и послышался шорох. Вознеся мольбу Создателю, Джаннер с воплем развернулся – и увидел перед собой мохнатое существо со свисающим из зубастой пасти длинным языком. Оно стояло и спокойно наблюдало за ним. Мальчик замер. Острие его меча едва не касалось морды неведомого зверя.

Торк до странности походил на собаку, точнее на одного из подопечных Лили – огромного коричнево-белого пастушьего пса с унылыми глазами.

– Бакстер? – спросил Джаннер, опустил меч и вздохнул с облегчением.

Пёс тявкнул и завилял хвостом. К ошейнику Бакстера была привязана маленькая трубочка. Джаннер почесал пса за ухом и достал из трубочки свёрнутый пергамент.

– Спасибо, Лили, – сказал Джаннер.

При звуках этого имени Бакстер наклонил голову набок и выжидающе взглянул на Джаннера.

– Спасибо! Я сказал «спасибо».

Пёс расслабился и лизнул ему руку.

Джаннер снова огляделся в поисках торков, а потом сунул меч в ножны и вместе с кинжалом пристегнул их к поясу. Под свёртками с едой и сушёными фруктами (и одним медовым кексом, при виде которого Джаннера замутило) нашлись спички, бутылочка с маслом, несколько полос ткани для факела, леска для удочки, крючки, немного соли, фляжка и дневник. Джаннер обрадовался, что Ния догадалась положить ему с собой дневник. Прошло всего несколько минут после пробуждения, а он уже чувствовал себя не таким одиноким и не сомневался, что найдёт дорогу домой. Кроме того, Лили невольно дала брату небольшую подсказку в виде следов Бакстера на снегу. Всё, что нужно было сделать, – выйти по ним из леса и вернуться в Бан Рону. Джаннера немного мучила совесть, пока он не вспомнил, что ему предстоит путь в несколько дней, что само по себе нелегко.

И тут, как и предсказывал Тумак, у него заурчало в животе.

Джаннер развернул один из свёртков и вгрызся в шмат вяленой свинины, лежащий меж двух кусков хлеба. Бутерброд был холодный, но восхитительно вкусный – и уж точно лучше, чем медовый кекс. Джаннер отхлебнул из фляжки воды и подбросил в костёр ветку. Солнце ещё стояло низко над горизонтом, но небо быстро светлело, и воздух хотя бы казался тёплым.

Вдруг Бакстер залаял. Джаннер обернулся – и чуть не подавился. Бакстер смотрел на несколько беловатых пятен, которые скользили по стволам. Эти существа напоминали стекающие со свечи капли воска – только размером с капустные кочаны.

Торки?!

Бакстер вновь залаял. Одно из бесформенных существ разинуло пасть шириной с собственное туловище и зашипело. Зубы у него, конечно, оказались длинными и острыми как иглы. Насколько Джаннер мог судить, ни глаз, ни ног, ни шерсти у торков не было – только пасть: такие белые мокрые пятна с зубами. Хорошо, что они хотя бы двигались не слишком быстро.

Джаннер вытащил меч и подошёл к дереву. Когда торк спустился, мальчик рубанул по нему с такой силой, что кора полетела в разные стороны. Он перерубил тварь почти пополам, но белая масса тут же соединилась, защёлкала зубами и полезла дальше. Джаннер ударил ещё раз – и опять разрубил торка надвое. Слизь прилипла к мечу, но торк тут же сросся, лязгнул зубами и пополз вниз.

Бакстер рычал и метался от дерева к дереву. Один из торков сполз на снег и подобрался к задней лапе пса. Джаннер бросился к Бакстеру и ударом меча остановил торка, но не причинил твари ни малейшего вреда.

Подняв голову, мальчик увидел, что с деревьев спускаются сотни торков и нужно как можно скорей убираться отсюда, если он не хочет оказаться в западне. Джаннер сунул еду обратно в мешок, скатал одеяло и подстилку, схватил лук и колчан и крикнул:

– Бакстер, ко мне!

Пёс перепрыгнул через троих подкрадывающихся к нему торков и подбежал к Джаннеру.

Джаннер уже не думал о том, чтобы вернуться в Бан Рону по собачьим следам. Он даже не успел удостовериться, что забрал все вещи. Мальчик обогнул одно дерево, едва разминувшись со спускающимся торком, и спиной врезался в другое. Висящий на нём торк цапнул его зубами за мешок. Джаннер петлял среди деревьев, то подныривая под белые пятна на стволах, то перепрыгивая через торков, которые уже достигли земли. То и дело он оглядывался, чтобы убедиться, что Бакстер не отстал.

После нескольких минут бега мальчик и собака выскочили из леса и повалились в снег.

Отдышавшись, Джаннер встал и отряхнулся. Торки остались позади. Солнце вышло из-за горизонта и позолотило заснеженные вершины холмов, которые тянулись на много миль вокруг. Эти белые просторы напомнили Джаннеру, что он не только далеко от дома, но вдобавок ко всему не знает дороги. Бакстер, очевидно, пришёл к нему другим путём, но вернуться в лес, чтобы отыскать его следы, было невозможно. Отчасти Джаннер обрадовался этому, потому что собирался пройти испытание честно; мысленно поблагодарив Лили, он сел рядом с Бакстером и спокойно доел бутерброд, греясь на солнце и с удивлением понимая, что счастлив, сидя вот так, в одиночестве, посреди белизны.

Это было совсем не то, что пробираться через Каменистые горы, где за каждым углом подстерегали Клыки, – не говоря уж о стыде, который он испытал, когда потерял брата в Дагтауне. Теперь Джаннер стал старше и успел кое-чему научиться в гильдии Дурги. Он сомневался, что Наг Безымянный опасен ему здесь, – иначе наставник Тумак не оставил бы его в лесу накануне Великой войны: Ния бы не разрешила.

Беспокоиться было не о чем. Еды и прочих припасов у него хватало, он здоров и тепло одет – и вдобавок его греет жмущийся к нему Бакстер. Джаннер смотрел на череду холмов, где тишину нарушает только щебет птиц и шёпот степного ветра, и наслаждался уединением. Мысль о том, что его ждут друзья и родные, придавала Джаннеру храбрости.

Солнце пригревало левую щёку мальчика – значит, он сидит лицом на юго-восток. Джаннер закрыл глаза и представил карту Зелёных Лощин, висящую на стене в Великой библиотеке. Он видел её раз сто, и она тут же встала перед его мысленным взором. Лес находится на восточной окраине лощин, во Внешних долинах. Слева он изгибается, повторяя очертания горного хребта.

– Юго-восток, – сказал Джаннер вслух. Он прищурился, и ему показалось, что в дымке на горизонте он различил заснеженные вершины. Джаннер не сомневался, что это Смертоносные горы. А если так, значит, за спиной у него находится западная опушка Чёрного леса.

Чёрный лес?! Неужели Тумак привёз его сюда?! Ну, разве что он заехал подальше на север, где расщепки попадались редко. А может, опасностей много и отчасти в том и заключается смысл слепой высадки? Так или иначе, Джаннер обрадовался, что хотя бы приблизительно понял, где находится.

И что дальше?

Если он пойдёт на юг, то в конце концов упрётся в дорогу, ведущую в Бан Руган, и скорее всего, уже к вечеру наткнётся на жильё. А там он узнает, куда идти, и обогреется.