Породы?.. Кальмар не знал ответа на этот вопрос, а потому прибег к грубости:

– Молчи, горностранник! Моё дело искать троллей, а не отвечать на ваши дурацкие вопросы. Ну, говори, где ты в последний раз видел тролля, и я пошёл.

– Ладно, – ответил горностранник. – Я тебе скажу, но проку не будет. Это дезертир. Сражаться он не хочет. Нас послали за его головой.

– В обмен на фрукты, – грустно добавил кто-то.

– Да, фрукты. Но мерзкий мальчишка нам помешал. Он не дал убить тролля.

Кальмар едва сдержал улыбку. Это совершенно точно был Джаннер.

– И что дальше? – прорычал он. – Вы что, позволили троллю сбежать?!

– Мальчишка разрезал сеть. Тролль разогнал нас и унёс мальчишку с собой, наверное, чтоб сожрать.

Кальмар перестал улыбаться. Но чутьё подсказывало, что Джаннер жив.

– Где он? Я сам с ним разберусь!

– В последний раз мы видели тролля к востоку отсюда, в половине дня пути. Ты наверняка найдёшь его следы и то, что осталось от мерзкого мальчишки.

– Фруктов не найдёшь, это точно, – добавил другой горностранник.

Вожак со вздохом сел и жестом велел остальным опустить оружие. Вид у горностранников был такой удручённый, что Кальмар даже пожалел, что не прихватил с собой корзину яблок.

И тут его осенило:

– У меня ещё одно послание от генерала Фитихупа. Наг ценит вашу помощь и дарует вам тайный склад фруктов.

– Что?! Где?! – загалдели горностранники, вскочили и окружили Кальмара, как дети, которые просят сладостей.

– Мы покорные слуги Нага, – с поклоном произнёс вожак.

– Если пойдёте на северо-запад, увидите озеро в форме башмака, – Кальмар нагнулся и принялся рисовать карту на снегу. – Затем поверните на запад и идите по лесу, пока не увидите дерево с дуплом – таким большим, что в него запросто поместится земляная жаба. Промахнуться невозможно. От него шагайте полдня на север, пока не увидите каменный амбар. Он до самой крыши набит фруктами.

У горностранников заблестели глаза. На снег закапала слюна.

– Оповестите об этом всех встреченных горностранников, – велел Кальмар. – Наг щедр. Он ценит ваши услуги!

Горностранники обезумели от радости. В считаные секунды костёр был затоптан, лагерь свёрнут, и маленькие существа унеслись прочь – по расчётам Кальмара, неведомо куда. Он стоял в одиночестве, восторгаясь своей выдумкой и жалея, что тут нет Джаннера.

Он принюхался, чтобы убедиться, что горностранники действительно ушли, а потом и сам побежал дальше, надеясь отыскать брата, прежде чем тролль им позавтракает.

Вскоре после того как Лили начала играть, Даггер вернулся на псарню с запиской от Нии.

Лили повесила футляр обратно на ошейник и потрепала Даггера по голове:

– Мама говорит, чтобы я оставалась на псарне.

– Вот и хорошо, – зевнув, ответил Торн. – И щенкам с тобой уж точно будет лучше.

Некоторое время Торн сидел рядом и слушал, но каждый раз, когда он пытался её подбодрить, Лили невольно отвлекалась, а потому отвечала не очень-то любезно. Она сыграла всё, что вспомнила: плясовые песни, матросские песни, походные песни, грустные песни, весёлые песни, погребальные песни, застольные песни, песни про жареный бекон и подливку, песни о Создателе, песни, обращённые к Создателю, и даже те песни, которые, по утверждению стариков, сочинил сам Создатель. Но ничто не помогало. Видений не было. Никакой таинственной связи с братьями.

Торн накачивал свежую воду из бака, чтобы наполнить поилки. Он всю ночь озадаченно смотрел на Лили.

– Они где-то далеко в холмах. Как они могут тебя услышать? Ты, конечно, играешь красиво и громко… но не настолько же громко.

– Не понимаю, – сказала Лили. – Ведь иногда, когда я играю, случается что-то странное. Музыка словно раскрывается и позволяет нам видеть друг друга.

– Типа как окно?

– Ну да. Скорее, как сон. То есть… да, как окно, но во сне.

Торн притворился, что понял. Лили улыбнулась:

– Я знаю, это очень странно.

– Да уж, зуб даю. Но, по крайней мере, псы заснули. Кроме Франкля. – Торн повернул к баку следующую поилку и указал на пол. Из-под скамьи торчали лапы и мордочка. Глаза щенка поблёскивали в свете фонаря. – Он всё время за тобой наблюдает.

Лили наклонилась и почесала щенку шейку:

– Я и не заметила, что он здесь.

Девочка вздохнула. Что ещё она упустила? В прошлые разы волшебство случалось как бы само собой – она вообще ни о чём не думала.

– В первый раз это произошло, когда я пела старинную анниерскую песню на утёсах в Глибвуде, – Лили зашагала по комнате, разбрасывая сено костылём. – Драконы перестали танцевать и прислушались. Во второй раз это было, когда погиб Малыш.

– Твой огромный пёс? Эх, жаль, что я его не видел.

– В третий раз – по пути в Ледяные прерии, – продолжала Лили. – Я боялась за братьев и начала играть – и вдруг увидела их обоих. Но потом, когда Джаннер добрался до Кимеры, мы пытались отыскать Тинка, и ничего не вышло. Пока Гаммон не взял нас в плен. Тогда я стала напевать, и Джаннер увидел Тинка…

Лили закрыла глаза и попыталась понять, что же произошло. В плену она плакала, ей было страшно. Девочка хорошо это помнила. Она старалась не выказывать своих чувств, но теперь ей тоже было страшно.

– А когда это твоё волшебное окошко открылось в последний раз? – поинтересовался Торн, наполняя очередную поилку.

– На палубе «Энрамеры», когда морские драконы хотели убить Подо. Я сыграла древнюю песню, которая называется «Мотив Юргена», и вдруг услышала драконов.

– Вот жуть-то, – Торн зевнул.

– Что? – спросила Лили и тоже зевнула.

– Драконы. Ты, наверное, к ним привыкла – ты ведь их столько раз видела, – а вот я думаю, что они жуткие.

Лили замерла.

– Что случилось? – спросил Торн.

– Драконы, – повторила Лили.

– Что такое?

– Может быть, волшебство совершается только в их присутствии. Окно открывалось, когда я видела драконов!

– Отлично, – с улыбкой сказал Торн и сел на скамью, под которой прятался Франкль. – Значит, всего лишь нужен морской дракон. Плёвое дело.

Лили села рядом и со стуком прислонила костыль к стене. Несколько псов привстали.

– Может, если встать поближе к морю, всё получится.

– И что, если ты сыграешь этот Юргенов мотив, он выплывет?

– Нет, не так. Драконы приплывают, когда хотят. И потом, я совсем не хочу, чтобы они появились на самом деле!

– Почему? Ты, кажется, сказала, что они не злые.

– Они… разные. Но их король Юрген стар и безумен. Ему нельзя доверять. Он хочет убить Подо. Я боюсь Юргена.

Торн покачал в воздухе куриной ножкой и улыбнулся, увидев, что Франкль высунул нос из-под скамьи и обнюхал еду.

– Может, надо просто их приманить? Типа на куриную ножку. Пусть подплывут поближе. И тогда начнётся волшебство.

Лили резко выпрямилась:

– Торн, ты умница! Им вовсе не обязательно показываться из воды. Пусть просто приблизятся. Мне нужен дедушка!

– Папа сказал, он вернулся в Трубный холм.

Лили набросила плащ и щёлкнула языком. Шестеро псов проснулись и потрусили за ней.

– Торн, помоги мне запрячь сани.

Облака низко висели над городом, и Лили гнала свои сани вниз с холма. Из тумана словно выплывали груды вражеских доспехов, стоящие на страже лощинцы, дымящиеся дома, сломанные двери, кучи грязного снега. По улицам, скуля и тщетно пытаясь найти хозяев, бродили собаки. Воздух был насыщен скорбью и страхом. Лили повернула на юг и устремилась к Трубному холму.

– Приветствую тебя, Поющая дева, – произнёс чей-то голос, когда она вылезла из саней и захромала к крыльцу. – Данниби, в чёрной одежде патрульного, возник из тени и поклонился, а затем приветственно воздел дымящуюся кружку. – Горячая распивка – самое оно, чтоб согреть кости. Всё хорошо? Твоя мать сказала, что ты переночуешь на псарне.