– Кальмар… – надломленным голосом произнёс Джаннер. Ему вдруг стало страшно, как будто перед ним стоял не брат и даже не Серый Клык, а дикий волк, готовый к прыжку.

Ооод издал глухой рокот.

Краем глаза Джаннер заметил какое-то движение в кустах толстовицы. Кальмар тоже его заметил, потому что вдруг бросился бежать на четвереньках, завывая по-волчьи. Ооод и Джаннер удивлённо переглянулись. Прежде чем они успели последовать за Кальмаром, тот вернулся, неся в зубах безжизненное тельце лисички.

– Кальмар, – позвал Джаннер.

Тот выпрямился, моргнул и в замешательстве посмотрел на Джаннера и Ооода. Глаза у него снова стали синими.

– М-мф… – Он понял, что держит что-то в пасти, и выплюнул лису. Увидев у своих ног мёртвое животное, Кальмар с отвращением отшатнулся. – Что случилось?! – воскликнул он, вытирая губы.

– Я хотел спросить то же самое, – сказал Джаннер, тихонько отступая.

– Злой Клык, – сказал Ооод и встал между мальчиками.

Кальмар закрыл глаза и кивнул:

– Да. Злой Клык.

Джаннеру очень не понравилось повисшее молчание. Он хотел сказать что-нибудь ободряющее, но ничего не смог придумать. Он знал, что у Кальмара случались приступы… клыковатости. Когда он кормил Эсбена в пещере, и когда дрался с Григором Бангом, и когда Джаннер застукал его у курятника. Дядя Артам тоже был подвержен припадкам безумия. Но то, что творилось с Кальмаром, казалось серьёзней и опаснее.

– И давно это с тобой?

– С тех пор как меня превратили… когда я как трус спел песнь… И мне всё хуже! – ответил Кальмар, сжав лапы. – Джаннер, всё пропало! Я не король, а чудовище! – Он подёргал шерсть у себя на лапах, словно пытаясь её содрать. – Я ничего не могу поделать! Как бы я ни старался хорошо себя вести и как бы ни старался нравиться людям. Я хочу, я очень хочу быть человеком… но я всё равно чудовище! Джаннер, – продолжал Кальмар со слезами на глазах, – мне становится хуже. Я боюсь кого-нибудь убить. Вот почему я хочу сразиться с Нагом, пока ещё могу. Потому что время истекает.

Джаннеру хотелось обнять брата и сказать, что всё будет хорошо, но он не хотел врать. Он сильно сомневался, что всё будет хорошо. Он видел жёлтые глаза и острые зубы. Кальмар оставался Кальмаром, но в нём было нечто тёмное, залегающее очень глубоко, и Джаннер не знал, как исцелить брата.

Он подумал, что будет, если они вернутся в Бан Рону и Кальмар набросится на Лили или на мать. Джаннер прекрасно понимал, почему брат не хочет возвращаться. А потом он подумал, что будет, если Кальмар нападёт на него. Это уже произошло один раз, на «Энрамере», и доказательством тому служили шрамы. Но Джаннер был Хранителем трона. Он едва дышал от страха – но знал, как должен поступить. Он знал, чего хотели бы от него Артам, Ния и Эсбен.

– Значит, мы найдём Нага, – сказал Джаннер и положил руку на мохнатое плечо Кальмара. – Будем действовать по плану. Пойдём в Трог. И узнаем, как тебя исцелить.

– Ты думаешь, это возможно?.. – спросил Кальмар, с надеждой глядя ему в глаза.

– Выход всегда есть. – Джаннер отвёл глаза, прежде чем Кальмар успел заметить, что брат полон сомнений. – Ооод!

Тролль заворчал.

– Кальмар не злой Клык. Он хочет быть добрым. Понимаешь?

– Он… быть дорым? – уточнил Ооод.

Кальмар усмехнулся и вытер нос:

– Да, пожалуй, что так.

– Ага, и я, – с улыбкой ответил Ооод.

– Я тебе помогу, – сказал Джаннер брату. – Как тебя зовут?

Кальмар поморщился, словно эти слова причиняли ему боль.

– Кальмар Ветрокрыл, сын Эсбена Ветрокрыла.

– Верховный король Анниеры, – подсказал Джаннер.

– Верховный король Анниеры.

– Теперь пошли в Чёрный лес.

Лили сопротивлялась, но у Летучего Клыка была крепкая хватка. Тогда девочка перестала бороться, сообразив, что если вырвется, то рухнет вниз и разобьётся насмерть. Но она не могла позволить Клыку просто так утащить её в Трог!

Лили заставила себя успокоиться, стараясь не думать о пустоте, отделяющей её от земли. Она видела поднимающиеся из белой дымки крыши Бан Роны. Из тумана вылетали стрелы – иногда они проносились так близко, что Летучему Клыку приходилось увёртываться. Лили не хотела, чтобы её ранили свои же, поэтому решила сообщить лощинцам, где она.

Девочка поднесла к губам свистоарфу и кое-как дрожащими пальцами наиграла начало «Прекрасной Феллин». Летучий Клык завопил и камнем рухнул вниз, но тут же снова набрал высоту. Лили закрыла глаза от ужаса и опять заиграла – на сей раз ей удалось без запинок дойти до конца первого куплета.

– Молчи, девчонка! – завопил Клык. Он замотал своей уродливой головой и зигзагами полетел вниз, вниз, вниз, к огромному дереву, которое выступило из тумана навстречу, словно хотело подхватить Лили. Девочка играла всё громче, смелея с каждой нотой. Чем красивей становилась мелодия, тем больше злился Летучий Клык. Его когти постепенно разжимались, и вот наконец Лили, шевельнув плечами, почувствовала, что её больше никто не держит.

Летучий Клык с визгом бросился за ней, так разинув пасть, что вся морда у него превратилась в сплошные зубы. Это было последнее, что увидела Лили, прежде чем стукнуться о сук. Ахнув от удара, она принялась цепляться за что попало. Ветви обламывались у неё в руках, обдирая ладони в кровь. Она проваливались сквозь крону, пока не повисла животом на толстой ветке. По щекам девочки катились слёзы, но она сделала вдох – и поняла, что жива.

Тяжело дыша, Лили расправила руки и подвигала ногами, чтобы убедиться, что ничего не сломала. Затем она в страхе стала вглядываться в густой белый туман, который её окружал. Внизу раздавались звуки боя – вопли, лязг железа, рычание Серых Клыков, боевые кличи лощинцев. Наверху была пустота; оттуда доносились хлопанье крыльев и пронзительные крики. Дерево вряд ли могло сойти за безопасное укрытие, но Лили была хотя бы невидима – и цела, если не считать синяков и ссадин.

– Где девчонка? – крикнул Летучий Клык наверху.

– Я потерял её, командир! У этой поганки шумная штуковина.

– Свистоарфа?

– Да, командир. Очень больно!

– Да-да. Найди её! И отбери оружие!

«Оружие?» – Лили взглянула на свистоарфу. Она никогда не думала о ней так, но только благодаря этому маленькому инструменту Клык не утащил её в Трог. Девочка прижала свистоарфу к груди.

– Да, командир, – ответил Летучий Клык. Порыв ветра развеял туман, и Лили мельком увидела среди кружащих над городом Клыков того, кому принадлежал голос. – Я её на кусочки разломаю! Девчонка где-то здесь.

Туман опять сгустился, и Лили торопливо полезла вниз.

Когда она добралась до нижних ветвей, улица выступила из тумана, и девочка увидела снующих по ней людей. Это были лощинцы. Лили вздохнула с облегчением.

– Простите… – начала она, когда мимо прошагал отряд воинов.

Её никто не услышал.

Под деревом пробежали ещё четыре человека – мрачных, решительных, с мечами наголо.

– Помогите! – крикнула Лили.

Один из воинов поднял голову и узнал девочку:

– Шпушкайшя, твоё вышочештво! Шкорей!

Лили повисла на ветке и спрыгнула ему на руки.

Грязное бородатое лицо расплылось в улыбке. У мужчины недоставало передних зубов.

– Вот дошада! Клык мне врежал, и я лишилша швоей прекрашной улыбки. Мы шлышали, ты попала в плен. Хвала Шождателю, ты невредима. – Он повернулся к остальным. – Штупайте, братья. Я отведу её в библиотеку. Жа холмы и лощины!

– Эгей! – крикнули те и побежали дальше.

– Меня жвать Ладнар Гнолл, – сказал мужчина, сажая Лили себе на спину. – Ну, держишь крепче! – Он наклонился, обнажил меч и бросился в ту сторону, откуда пришёл, с криком: – Принчешша у меня! Дорогу!

Ладнар бежал по затянутым туманом улицам, и лощинцы провожали его радостными возгласами. До сих пор Лили думала, что битвы длятся очень долго, но этот бой, казалось, продолжался всего мгновение. Он напоминал скорее мимолётную грозу, чем обложной дождь. Судя по крикам, где-то ещё шли стычки, но здесь гроза уже миновала; разбитые ставни и сорванные с петель двери лежали на мостовой вперемешку с ранеными. О присутствии Клыков напоминала только коричневая пыль да груды доспехов. Но вскоре туман поредел, и сквозь него пробилось солнце, осветив всю картину разрушений.