В лице Екатерины Меншиков нашел себе неизменную заступницу перед царем. Оба выхваченные с самого низа общества, оба обязанные своим возвышением личному расположению Петра, окруженные со всех сторон врагами, они, естественно, должны были стать союзниками и поддерживать друг друга.
Нельзя сказать, чтобы Меншиков с самого начала предвидел будущее значение Екатерины. Втайне он мечтал о том, чтобы выдать за Петра одну из своих сестер, Анну Даниловну (другая сестра, Марья Даниловна, в 1703 г. была выдана за одного из графов Головниных). Но он оказался настолько благоразумен, что не стал противодействовать связи Екатерины и царя.
В свою очередь, царь Петр I способствовал женитьбе Меншикова на великой княжне Дарье Михайловне Арсеньевой в 1706 г. Он познакомил своего фаворита с сестрами Арсеньевыми в Преображенском, где с ними жила его сестра Наталья. Из троих сестер – Дарьи, Варвары и Аксиньи – Меншикову приглянулась первая. И в браке с ней он никогда не раскаивался. В лице жены он нашел верную подругу жизни, окружавшую его самыми нежными попечениями. Подобно Екатерине, она была, что называется, полковой дамой. Дарья Михайловна переносила все тяготы походной жизни, подвергаясь иногда даже личной опасности, а при случае совершала походы верхом. Когда частые передвижения войск заставляли Меншикова разлучаться с женой, он сообщал ей о себе с каждого перехода, с редким вниманием заботился о ее удобствах и осыпал подарками. Когда же, покончив на время с бивуачной жизнью, он вернулся в Петербург, то выписал туда же жену и зажил вместе с ней в своем новом великолепном доме на Васильевском острове с неведомой дотоле роскошью.
Жажда к роскоши и приобретениям иногда доходила у Меншикова до гротескных форм и переходила в алчность. Она в конечном итоге и явилась основной причиной его трагического падения. Начиная с 1714 г. и до самой кончины Петра I Меншиков почти не выходил из-под суда. Многочисленные следственные комиссии раскрывали все новые и новые его грандиозные злоупотребления властью. Но их разоблачения лишь поколебали доверие и расположение царя к Меншикову, не лишив его всецело влияния и власти. В лице Меншикова Петр I дорожил одним из наиболее даровитых и преданных ему соратников. Как преданность царю, так и личные интересы Меншикова, тесно связанные с реформами, делали его врагом партии приверженцев старины. Следственные комиссии требовали от него отчета по всем издержанным суммам и часто налагали на Меншикова громадные штрафы. Уплатив их, Меншиков по-прежнему оставался генерал-губернатором Санкт-Петербурга, каждый день ездил в Военную коллегию, в Адмиралтейство и Сенат, не будучи еще тогда сенатором.
В конфликте Петра с сыном Меншиков выступил на стороне царя. Впрочем, уже многие из его современников вряд ли основательно считали Меншикова главным виновником гибели Алексея Петровича.
Лишь к концу царствования Петра I Меншиков, вновь уличенный в злоупотреблениях, подвергся серьезной опасности. Но смерть Петра I открыла ему дорогу к еще большей власти. Именно Меншиков способствовал восшествию Екатерины I на российский престол (1725—1727). При этой слабой и неспособной государыне он оставался истинным правителем государства. Верховный совет, учрежденный для того, чтобы положить конец самовластию Меншикова, очень скоро стал орудием в его руках. Чтобы упрочить свое положение, Меншиков попытался добиться с помощью русских штыков своего избрания на вакантный тогда престол курляндского герцогства, но попытка не увенчалась успехом.
Положение Меншикова становилось все более шатким. И он предпринял другие меры к обеспечению своей безопасности на случай смерти Екатерины I, которая к тому времени тяжело болела. После нее российский престол должен был унаследовать внук Петра, Петр II (сын убиенного Алексея Петровича). Замуж за него прочили Наталью Петровну, младшую дочь Петра от Екатерины. Но великая княжна умерла, нанеся тем самым удар по придворным и семейным планам. Находчивый Остерман (воспитатель Петра Алексеевича) дал понять, что за Петра может быть посватана другая дочь Екатерины – Елизавета. Против этого довода не возражали, и сама императрица была не против этого брака. Однако возражение явилось со стороны Меншикова Он поставил на вид неравенство лет 17-летней девушки и 11-летнего мальчика, мечтая лишь о том, как бы вместо одной совершеннолетней невесты подставить другую, такую же, несовершеннолетнему жениху – свою дочь Марию. С этой целью Меншиков расторг помолвку дочери с Яном Сапегой.
После смерти Екатерины I на престол взошел 12-летний Петр II, и Меншиков даже не предполагал, что его торжество и величие будут продолжаться всего четыре месяца. То, чего не сделали все происки врагов, чего не сделали все прежние ошибки и злоупотребления светлейшего князя, сделал каприз 12-летнего мальчика. Меншиков вскоре сумел восстановить против себя малолетнего императора. Бывший пироженщик мало-помалу разучился гнуть спину перед кем бы то ни было. В юном императоре он видел только мальчика, которому он в качестве будущего тестя служит опекуном и от которого поэтому вправе требовать повиновения. Между тем, Меншиков должен был бы знать решительный не по летам характер Петра II. Уже через несколько дней после смерти Екатерины I, 13 мая, Петр отчасти озадачил его словами: «Я лишился сегодня фельдмаршала». Меншиков недоуменно посмотрел на молодого императора, а тот показал ему указ, в котором говорилось о назначении Меншикова генералиссимусом.
Но не столько Меншиков сам, сколько Остерман, воспитатель Петра II и сторонник партии Долгоруких, настраивал малолетнего императора против фаворита его деда. К тому же Петру II никогда не нравилась Мария Александровна Меншикова. Он отказался от нареченной ему невесты и приказал впредь не упоминать ее имени в его присутствии и при ведении церковной службы в церквях. Он не только перестал здороваться с Меншиковым, но и спешил отвернуться при его появлении.
11 сентября 1727 г. Меншиков, конвоируемый капитаном Пырским и 120 гвардейцами, отправился на место назначения в город Ранненбург, в ссылку по указу императора. Семейство Меншикова вез туда же длинный ряд повозок и экипажей. Верховный совет сразу же приступил к разбору дела и конфискации имущества, принадлежавшего Меншикову. У него было конфисковано: 90 000 душ крестьян, города Ораниенбаум, Ямбург, Копорье, Ранненбург, Почеп, Батурин; 4 миллиона тогдашних рублей наличными, капиталов в Лондонском и Амстердамском банках на 9 миллионов рублей; бриллиантов и разных драгоценностей на 1 миллион рублей; три перемены, по 24 дюжины каждая, серебряных тарелок и столовых приборов и 105 пудов золотой посуды. Но и это было еще не все: кроме имений в России, у князя были знаменитые земли в Ингрии, Ливонии и Польше, король Прусский пожаловал ему поместье Речек, а император Германский – герцогство Козельское. Что же касается домов, отличавшихся самой роскошной меблировкой, драгоценной домашней утвари, одежды, усыпанной драгоценными камнями, – то этому добру и счета не было. Одна опись вещей, взятых Меншиковым в Ранненбург, продолжалась три дня. Но даже ссыльный он казался еще опасным тем лицам, которые заняли его место при дворе. Ранненбург, по мнению Долгоруких, был расположен слишком близко к Москве. Под влиянием Остермана император принял решение отправить князя Ижорского в Сибирь. Туда семья опального генералиссимуса отправилась скромным образом.
На пути в ссылку Меншиков лишился своей верной подруги жизни. Дарья Михайловна, ослепшая от слез, выехала из Ранненбурга уже тяжело больной, а езда на телеге, без шубы, скудная арестантская пища привели ее к смерти. В 12 верстах от Казани 10 мая караван ссыльных должен был остановиться. Княгиню Дарью Михайловну внесли в крестьянскую избу и здесь, окруженная солдатами, она умерла на руках своего семейства. Несчастье произвело сильный нравственный переворот в самом Меншикове. Гордый, жестокий, алчный во времена своего величия, он прибыл в Березов совершенно другим, смиренным и истинно благочестивым человеком.
