Идея этой книги родилась в тот момент, когда я мчалась по единственному приличному в Танзании шоссе, вдоль красной реки Руаха. На мне было желтое платье-балахон в стиле «Мама Африка». Внутри булькала радость и странное чувство нахождения в параллельном мире. За плечами – месяцы душевного хаоса после ухода с высокой должности в международной компании. Эта работа длилась всю мою взрослую жизнь, а ушла я в “никуда”, да еще и в возрасте 45+.

Друзья и бывшие коллеги наблюдали за моим демаршем с недоумением и любопытством. Поработать еще несколько лет и дотянуть до пенсии – разве это не логично? Вместо этого я купила билет в Африку в один конец и начала записывать все, что со мной происходило – снаружи и внутри.

Меня всегда вдохновляли трансформации, когда люди решались пойти за своей мечтой, исчезали с радаров, пробовали, ошибались и находили. Или не находили, но все же искали. Мне было интересно, что происходило в их сознании в тот переходный период? Как менялось их окружение и образ жизни? В какой момент они понимали – это то, что нужно? Когда были готовы сдаться? Как собирали себя и двигались вперед?

Теперь у меня есть свои секретные данные на этот счет, и находятся они в этой книге. Я пишу ее для людей, находящихся в поиске себя и своего пути. Я делюсь в ней всей гаммой пережитых чувств, сомнений и озарений. Потому что верю, что для кого-то это важно, как когда-то было важно для меня.

И все же эта книга не только о самоопределении и о муках рождения моих творческих (и не очень) проектов. Она об Африке, которую я открыла для себя и которую полюбила всем сердцем. Африка подарила мне заряд радости и дух свободы и свела меня с удивительными людьми, которые изменили мою жизнь. Она дала мне краски, которыми я начала рисовать свою жизнь. Этим счастьем я не могу не поделиться.

Вначале мне казалось, что книга завершится непременно хэппи эндом и жирной точкой в виде финального решения. Оглядываясь на этот прекрасный хаос под названием жизнь, признаю: меня не накрыл успешный успех. Со мной произошло нечто более важное: я сумела прожить несколько новых жизней, о которых раньше даже не мечтала, потому что не позволяла себе мечтать.

Добавлю, что я не африканист и описываю все глазами путешественника и немного философа. Выросла в семье ученых-биологов, училась на лингвиста, маркетолога, управленца и коуча. Вырастила двоих сыновей и очень дружу с ними. Танцую сальсу и играю на гитаре и барабанах. Посетила 35 стран и никак не могу остановиться. В Африке я суммарно провела чуть более года: не так уж и много, но друзья уже называют меня “Лена Африка”. Я не возражаю.

Я сижу на крыше с видом на Каменный Город, сердце Занзибара. Площадка обрамлена белой зубчатой стеной, похожей на кремлевскую, только зубчики эти полукруглые, а сама стена – метровой высоты. В прогалине между зубчиками рассматриваю крыши города – голубые, серые, рыже-ржавые. За ними просвечивает полоска океана: серое небо сливается с голубой сталью воды. Сегодня пасмурный день, что редкость для Занзибара. Все-таки середина февраля – это разгар лета.

«Аллаааааа» – звучит где-то близко голос. Начинается намаз. «Аллаааааа акбар», – слышу уже из другой мечети, а потом из третьей, четвертой, пятой…. Голоса сплетаются в фугу: кто-то только берет первую ноту, кто-то уже заканчивает фразу. Это музыкальное действо длится еще несколько минут: голоса муэдзинов возникают из пустоты в самых неожиданных местах, образуют многоголосье и так же внезапно замолкают.

Вид на Каменный Город с крыши Swahili House. Танзания, Занзибар. Февраль 2021.

Занзибар – остров мусульманский, это видно по одежде местных жителей. Мужчины носят рубашки ниже колен и шапочки, похожие на таблетки. Женщины и девушки ходят в длинных балахонах и похожих на колокол платках с вырезом для лица. Платки изготовлены явно из синтетической ткани. Непонятно, как в них можно ходить в 30-градусную жару с такой влажностью.

Я сижу в позе нахохлившегося воробья: плечи задраны и прижаты к ушам, будто жду какого-то подвоха. Как давно я в таком состоянии? Сутки? Месяц? Год? Уже все, можно выдыхать, дорогая моя. Дышу, наполняю легкие теплым влажным воздухом, впитываю в кожу вибрации молитв – и меня постепенно отпускает.

Беру в руки телефон: вот документ, над которым я работала последние пару недель. В нем я спланировала эту поездку как проект: цели, критерии успеха, маршрут, даже типаж фотографий и темы постов для социальных сетей. Не могла же я сюда ехать просто так, без плана, показателей эффективности и пользы для будущего. Пауза. Заношу палец над иконкой прекрасного плана и… отправляю его в корзину.

Еще один вдох. Еще три. Еще тридцать. Приходит странный импульс – или пока не оформленное в логику давнее желание. Палец очумел и не хочет останавливаться. Я открываю Букинг и… отменяю все предстоящие брони отелей. Все, что остается, это две ночи здесь, в Каменном Городе, в Swahili house. Послезавтра я решу, куда мне двигаться дальше. Хочу теперь так – дышать, слушать себя и планировать буквально на пару дней вперед. Интересно, куда меня это приведет?

Я должна была оказаться здесь ещё пять дней назад. У меня был удачно купленный билет: рейсов в разгар пандемии из Москвы было мало, а по стоимости они уверенно конкурировали с хорошими ноутбуками. Мне непременно нужно было прилететь на Занзибар к музыкальному фестивалю Sauti za Busara, я помнила о нем весь год. Вот только ровно на день вылета у меня была назначена вторая прививка: утром прививка, вечером рейс. Мне было о чем беспокоиться: первая инъекция послала меня в трехдневный нокаут с температурой 34.5. Что будет, когда на вторую вакцину наложится 10-часовой перелет и климатический прыжок из московской зимы в африканское лето? Лететь без прививки? Не вариант. Мне стало страшно, и я сдала билет.

Как назло, организм мой вторую прививку просто не заметил. Три дня я ждала ухудшения, но была бодра и весела, как французский гусь. Может, все-таки еще успею на фестиваль? Набрав в поисковике комбинацию «Москва-Занзибар», увидела дешевый билет российским чартером. Билет был в один конец, а лететь надо было… на следующий день. Все сошлось. И вот я здесь: с сертификатом о вакцинации, который никому тут не нужен, но который нужен мне: перспектива заболеть в Танзании меня не радует. Тем более, что сама болезнь в этой стране как бы не существует, и лечение отсутствует.

Во всей истории с ковидом 58-миллионная Танзания стояла особняком. В первые месяцы пандемии ситуация с заболеваемостью в Танзании не отличалась от соседней Кении. Затем в июне 2000 в стране прекратили тестировать на коронавирус, а заодно и считать больных. Официальное число заболевших навсегда замерло на отметке 509.

Отношение к “короне” в стране было скептическое. Мне рассказывали, что сначала танзанийцы не признавали сам факт такого заболевания (никакая это не болезнь, а заговор мировых империалистов). Затем скорректировали позицию: болезнь есть, но африканцев она не берет, потому что они сильнее европейцев и азиатов. А если и берет, то легко лечится традиционными средствами: лечебными травами, паровыми процедурами и смесью из имбиря и лука.

Протест против “белой” медицины был колоссальным: дело происходило на фоне движения Black Lives Matter. Отвергалось все. Под горячую руку попали и тесты на коронавирус. Президент Магуфули распорядился проверить их необычным способом: образцы для проверки взяли не только у людей, но и у животных и даже растений (о чем врачи, конечно, не подозревали). Когда коронавирус был подтвержден у дикого козла и у мирно растущей папайи, президент прилюдно высмеял эффективность западных тестов. Он попросил народ Танзании молиться об избавлении от напасти, уделять внимание физическому здоровью и делать паровые ингаляции с травами. После этого он объявил Танзанию свободной от “короны” зоной и… открыл страну для туристов.