На пороге с двумя огромными чемоданами стояла Катерина.

— Тебя всё-таки выгнали из дома? — с удивлением спросила подругу.

— Ещё не родились те люди, которые смогут выставить меня из родной квартиры. Я поживу у вас пару недель, спать у предков на раскладушке не хочется, после неё поясница болит, — опуская свои чемоданищи на пол сказала она.

— Ну и на какой черт ты притаранила свои обноски, мы что новые не купим? — пнула ногой один из чемоданов.

— Это не то о чём ты подумала, здесь в основном моя коллекция, её оставить без присмотра я не могла, вдруг что-нибудь пропадет или сломается. Знаешь какие в ней есть раритетные вещи, такие даже в музеях не увидишь! — с гордостью произгесла она.

Дальше мы с удивлением рассматривали старинные медицинские инструменты, некоторые из них вызывали жуть и мурашки по коже.

— Это хирургическая пила для костей, а вот орбитокласт, им делали лоботомию, — показала на блестящий инструмент, немного похожий на большую отвертку.

— Интересно, что за операцию делали этим, — Антон взял в руки кривые щипцы, чем то напоминающие ножницы.

— У тебя в руках старинный инструмент для пенэктомии, — объяснила Катерина.

По нашим лицам поняла что мы про такое никогда не слышали, так сказать не сном ни духом.

— Про секты скопцов знаете? Вот этими щипцами удаляли мужской половой орган, раз и член валяется на полу, — щелкнула она пальцами.

Эффект был поразительный, Антон вскрикнув выронил из рук старинный медицинский артефакт. Катя обругала недотепу кастратом, типа не может удержать в руках свой…. Что именно не сказала, только Кочетков сразу стал красный как помидор, понял о чем она намеревалась сказать.

— Катюша хорошо что ты поживешь у нас, присмотришь за Ольгой. Я сегодня ухожу на сутки, а от этой белобрысой можно ожидать чего угодно, — обрадовалась сестра.

Вот интересно почему меня все считают ветряной и бедовой, я вроде повода не давала, наоборот стараюсь обеспечить всем достаток и уют. Черт с ними, с дурочки меньше спрос, всегда есть железная отмазка — Я блондинка, мне всё можно! Раз Катерина здесь, значит с утра сгоняем в ВУОАП, зарегистрируем на неё все мои песни. Вначале заберем Олесю и Софию, подождут нас немного в машине (мы же в очереди стоять не собираемся), после рванем на дачу. Насчет отдыха на личном пляже все были за, жалко что Настя не сможет из-за своего дежурства по городу, но ничего в следующий раз не отвертится, будет с нами как миленькая.

Заехали к Смоктуновичам, еле еле отбились от чая с пирожными, времени и так мало, солнце ждать не будет. В машине Зося подмигнув передала мне бархатный футляр, в нем на белой подкладке лежало кольцо. Открыла и ахнула, до чего красиво получилось, ничего не скажешь — эксклюзивная работа мастера! Ажурная оправа подчеркивала красоту и немалую стоимость бриллианта, который в ней смотрелся легко и воздушно. Подарю Настене в день нашего награждения, такое событие не должно остаться без подарка. Из драгоценностей самозванца подберу что нибудь Катерине, думаю парочка достойных вещей там найдется. Не знаю почему, только сестра с моей лучшей подругой подсели на камни, наверное заразились от меня.

После четырех часовой утренней репетиции все музыканты собрались в небольшом зале.

— Итак, начну с главного — Мы едем в Штаты, на фестиваль Вудсток. В этом году он не планировался, но как видите состоится. Ангел дала своё согласие, мы будем выступать на закрытии, в последнюю ночь, — объявил Фил Спектор.

— Можно узнать почему ночью? — спросила Кэт.

— Планируется кое что грандиозное, поэтому нужна темнота. То что предложила Ангел немыслимо, но я согласился, такого ещё не было, мы будем первыми. Сейчас в прессе начнётся истерия: состоится наше выступление или нет. Не обращайте внимание, просто такой рекламный ход. Ещё никто не видел в живую Ледяного Ангела, все о ней только знают, музыкальные ролики по телевидению лишь добавляют вопросов. Напоминаю ещё раз о полном запрете на интервью и комментарии, за такое моментальное увольнение. В вас вложены огромные деньги, одна только эта современная студия чего стоит, так что смотрите — пощады не будет, — предупредил музыкантов продюсер.

— А когда приедет Ангел? — спросила клавишница Джесика.

Она волновалась больше всех, играющих девушек на фортепиано было полным полно, это только ударниц считанные единицы.

— Ориентировочно тринадцатого, мы выступаем двадцатого. У нас будет около недели на подготовку, думаю справимся. Сейчас начнем репетировать новую песню, называется «Математика», она будет финальной в нашем выступлении.

Дальше они прослушали запись, слов не было, лишь одна мелодия. Ничего такого особенного, даже без гитар, лишь ударные, бас и клавиши. К известному во всем мире рок альбому она совершенно не подходила, была слишком электронной и какой-то хиповой.

— Ангел что-то задумала, у неё так просто ничего не бывает, — озвучил общую мысль Спектор.

Если бы он только знал во что это выльется, на коленях бы умолял не исполнять эту чертову «Математику».

Вот я и у Свешниковых, забежала на минутку за Олесей, а там моя новая милицейская форма! Вера Петровна наверное всю ночь не спала, готовила её для меня, в смысле шила. Пришлось примерять, вдруг чего не так. Зря переживала, форма сидела как влитая, нигде ничего не торчало, не топорщилось. Пошита из лучшего «генеральского» сукна цвета морской волны.

— Юбка как ты и просила немного расклешенная, выше колена. Фуражку мы подобрали, но она не по уставу, так что берет тоже прилагается. Рубашки пока две, одну можно носить без кителя, вторую тоже, но сама понимаешь есть нюансы. Советую форму немного «обносить», сделать родной и привычной, — поправила она на мне галстук.

Ничего не скажешь — высший класс! Такая только у генералов, да и то наверное не у всех. У сестры перешитая из выданной, поэтому будет немного похуже.

— Вера Петровна, это же чудо, настоящее чудо. В такой можно хоть завтра на подиум, такая красивая что просто жуть, — не сдержалась я.

— Такого комплимента про «жуть» ещё не слышала, надо запомнить, — засмеялась она.

Что ж сегодня буду обнашивать, во всяком случае до пляжа точно, а вечером продолжу уже дома. Попрощалась с лучшей столичной модельершей ( она про это пока не знает, но я постараюсь, уж мне поверьте), забрала Олесю и надев солнцезащитные очки подошла к машине Катюши.

— Ваши документы гражданка? — рявкнула в окно.

Не буду описывать что было дальше, только подруга обещала жестоко и страшно отомстить. Наверное подсыплет утром пургену в кофе или пропишет клизму, с этой медички станется, она же судя по коллекции отмороженная. Мало того из вредности не пустила за руль своего автомобиля, а мне так хотелось почувствовать мощь и скорость мустанга.

Всесоюзное управление по охране авторских прав встретило нас как обычно: забитый под завязку никому не известными литераторами и композиторами коридор. Придав своему лицу крайне недовольное выражение пошла прямо к заветной двери, Катерина семенила след в след.

— Препятствуете следственным органам? — спросила стоящего ко мне спиной гражданина.

Тот чуть ли не прилип к двери, по-видимому никак не мог дождаться своей очереди. Повернулся, глянул на мои капитанские погоны, ойкнул и тут же растворился в толпе. Я только хмыкнула, затем без стука вошла в кабинет.

— Посторонних прошу покинуть помещение, — похлопала по плечу сидящего у стола.

Тот судорожно начал собирать разложенные бумаги, мы молча наблюдали за ним. Наконец последняя бумажка исчезла в старом потрепанном портфеле, щелкнул замок и сочинитель быстро удалился.

— Вот наконец и вы! От ваших стихов гражданин Мазуревский отказался, так что я всё уже оформила, — сказала она.

— Очень хорошо, осталось к ним добавить и вот эти, — достала из дипломата пачку отпечатанных бумаг.

Та приняла их как какое-то сокровище, обещала за полчаса всё оформить. Климова подписала несколько чистых бланков (нам же ждать некогда), и мы покинули помещение. Сотруднице оставили пакет с презентами, там от нас небольшая благодарность: парочка импортных колготок, журнал «Cosmopolitan», флакон духов «Lancome» и упаковка «неделек». Хотела положить еще пачку немецких презервативов, но передумала — вдруг не так поймет и обидится.