В дачном поселке появилась в начале пятого, заехала сначала к Волковым. Елизавета очень обрадовалась, посидели, поговорили. Вырваться от неё удалось с трудом, она применила запрещенное оружие — пирожки! С мясом, повидлом, яйцом и зеленым луком. Не знаю сколько всего съела, наверное пару десятков, а может и больше. Хорошо что за фигурой смотреть не нужно, организм у меня целебный, сам контролирует вес, рост и объем. Хотя вру, вес мой давно перевалил за сотню, на мотоцикле это хорошо заметно. Волосы стали до попы, похоже наниты ещё немного увеличили свою колонию.

Вот и наша дача, ворота наглухо закрыты. С ними нужно что-то делать, не держать же в самом деле вахтера, а самой неохота бегать открывать, особенно зимой. Надо спросить у Волкова, он сейчас работает в «Управлении по патентованию изобретений», должен знать о всех современных новинках.

Не успела просигналить как ворота распахнулись, мне замахал рукой крепкий старикан. Наверное это и есть тот самый Гущинский уркаган, вроде его Митричем зовут.

Я не ошиблась, это действительно оказался сторож который с почтением принял у меня шлем, доложил о убывших домой строителях.

— На улице жара, поэтому они начинают с самого раннего утра. Сейчас занимаются внутренней отделкой дома, так что техника им не нужна. Вот третьего дня ставили окна, так там был кран, целый день провозились. Стекла огромные, толстые и тяжелые, матюгов я извиняюсь столько в воздухе висело, что хоть топор вешай. Зато рамы встали как родные, не иначе испугались крепкого русского слова, — рассказал словоохотливый старикан.

Понятно что поговорить хочется, строителям некогда, они же на себя работают, да и Иван Петрович спуску не даст, для него сроки и качество на первом месте.

— А скажи Митрич, тебе не в падлу работать у ментов, мы же с сестрой служим в милиции, а ты вроде как блатной, — внимательно посмотрела на сторожа.

Тот сразу напрягся, даже немного испугался, но быстро взял себя в руки.

— Я не из блатных, красный по жизни. Работал в политуправлении первого Украинского, там на свою беду встретил Никитку Хруща. В общем послал его, а он гнида запомнил. После смерти Сталина суд и лагеря, вышел по пересмотру дела в шестьдесят шестом, иначе бы точно сгинул в этих проклятых болотах. Даже эвены свой край называют Калымаш, что в переводе означает смерть или могила. Нашел меня дальний родственник одного моего друга, мы с ним вместе мотались по лагерям, предложил это место, я согласился. Родни у меня нет, идти некуда, пенсия мизерная, а здесь угол и неплохая зарплата. Вы Ольга Викторовна не сомневайтесь, на вашем участке всё будет в полном порядке, можете на меня положиться.

— А как звали вашего друга, может я о нем слышала, — спросила Митрича.

— Майор Рощин, он у Абакумова служил. Кукурузник после смерти Иосифа Виссарионыча к власти рвался, всех мало мальских конкурентов зачищал, многих тогда расстреляли или посадили, — тяжело вздохнул сторож.

— Нет, про него не слышала. Я пока пойду посмотрю что тут наворотили, скоро должны подъехать мои знакомые, вы их пожалуйста встретьте, — попросила Митрича.

Тот заверил что всё будет исполнено в лучшем виде, встретит и если нужно проводит. Я махнула рукой и по выложенной камнями дорожке отправилась к дому.

Что тут скажешь, коттедж впечатлял, особенно с вставленными панорамными окнами. Высота от пола до конька крыши не меньше восьми метров, и это окно! Представляете какой будет из него потрясающий вид на речку, просто чудо. Не зря я заплатила такие бешеные деньги, это того стоило. Настроение подпрыгнуло до небес, я отправилась дальше.

Массивные ворота на лодочном ангаре впечатляли, особенно электрический привод. Наверное его взяли из метро, что-то похожее видела на гермодверях, их тоже в ручную не закроешь. Достала из сумочки плеер, так захотелось музыки что не утерпела, надела наушники и нажала «play». С этим магнитофоном получилась интересная история: брать его из будущего не хотела, но для чего-то купила. Названия у этого китайского чудо агрегата отсутствовало, а мелкие надписи я стерла, вернее отодрала наклейку. Знаю что первый «Walkman» появится не раньше чем через восемь лет, хотя Philips EL3302 продается с шестьдесят восьмого, а он не намного больше плеера. Включила своего Ледяного Ангела, стала тихонько подпевать и пританцовывать. Вы не ослышались — пританцовывать! Скоро предстоит выступать в «Узбекистане», затем в штатах на фестивале Вудсток. В прошлом году у америкосов собралось под восемьсот тысяч, в этом думаю будет не меньше. Нет, скорее всего больше, меня раскручивают по всему миру, так что миллион обеспечен, иначе обижусь. Фестиваль в этом году никто не собирался проводить, но я по дурости ляпнула про Вудсток, вот и закрутилось. Так о чём это я? А о танцах! Самое главное что я усвоила в шоу бизнесе — это не стоять столбом у микрофона, нужно обязательно двигаться. Разные модные движения будущего заучила, осталось лишь почаще практиковаться.

Гущин следовал на своей Волге за Трубниковым, сегодня ответственный день, можно даже сказать судьбоносный. Как отнесется Ольга к их общей просьбе неизвестно, прошлый разговор напоминал болью в горле.

— Ничего, прорвемся! Ты Рома только смотри, свои закидоны оставь, там бабников на дух не переносят, — обратился он к одному из двоих сидящих сзади.

— Да я ничего, какие после контузии бабы, так одни воспоминания. Кончилась моя беспутная половая жизнь, врачи только руками разводят — медицина в вашем случае бессильна, может со временем и наладится. Какое к черту время, уже скоро как двадцать лет налаживается, ни семьи, ни детей, — вздохнул Роман.

Ворота дачи гостеприимно распахнулись, Митрич предупрежденный Ольгой ждал гостей на улице. Из автомобилей вышли Трубников и Гущин, поздоровались за руку со сторожем, он показал куда собиралась идти молодая хозяйка. Оставили своих пассажиров у ворот, сами отправились искать Ольгу. Участок большой, он же двойной, поэтому где сейчас находится девушка неизвестно.

— Мандражируешь полковник? — спросил бывший майор.

— Скажи что ты спокоен как удав, — тут же вернул Трубников.

— Какое там, поджилки трясутся как перед первым боем, там тоже не знаешь на кого укажет фортуна. Тогда выжило шестеро, это от целой роты! Сейчас в живых остался я и Ромка Кознов, это тот седой из машины, — ответил Степан.

Молча обошли дом, потом заглянули на пляж, Ольги нигде не было.

— Наверное в лодочном ангаре, — предположил Максим.

Подошли к высоким воротам, заглянули в калитку, а там…

Максим Андреевич уверенно вел машину к дачному поселку. По его лицу невозможно было догадаться о чем он думал, а думал он об Ольге. Вернее не о ней, а о её действиях и ближайших планах. Трудно такое представить, но она ни разу не ошиблась, каждая комбинация была продумана на много ходов вперёд. Взять хотя бы эту историю с рестораном: Анастасия с коллегами хотели заказать в «Советской», но Ольга почему-то предложила «Узбекистан», понятное дело ей не отказали. Что-то ей там нужно, но вот что? Если посмотреть непредвзято со стороны, то получается интересная картина: несовершеннолетняя девушка, которая ещё несколько месяцев назад ютилась в коммуналке и жила скажем так небогато, сейчас имеет… да проще перечислить что она не имеет. Все вокруг будто околдованы ею, не замечают самые очевидные вещи: как и откуда всё появилось? Дело даже не деньгах, бриллиантах, орденах и прочем, а в том как такое стало возможно. Посмотришь на нее и сплошное умиление, а если заглянуть в её ледяные глаза — там же одна смерть! Вчера отправили на тот свет молодого парня, задушили потому что он стал не нужен Ольге. Невозможно представить зачем, для чего и почему, это может выяснится только через годы. Приказ есть приказ, ей лучше знать что делать, она просчитывает десятки, а может и сотни ходов вперёд. Как в ней уживается ангельская красота и дьявольская жестокость, такое в принципе невозможно. Степан предположил что она Падший Ангел, тогда всё становится на свои места, те сентиментальностью не страдают.