— Как вы установили, что убийство было совершено в роще? — спросил профессор.

— Она зажала в руках сосновые иголки, и одежда ее была порвана, словно ее протащили через изгородь… Конечно, очень трудно проследить за всеми импульсами маньяка, однако кажется явной нелепостью принимать такие ненужные предосторожности. Тело могло бы лежать несколько часов в роще, и его бы там никто не увидел.

— Возможно. А может, и нет, — заметил профессор. — Но можете быть уверены, что его поступок, кажущийся нам абсурдным, продиктован определенной навязчивой идеей.

Ньютон, разделявший неприязнь отца к их эксцентричному соседу, хмыкнул:

— Я думаю, Бин, вероятно, был счастлив, когда пришел домой и увидел на ступеньках труп.

— Он был немного не в себе, — холодно сказал доктор Перри. — Довольно сильный шок для человека в его возрасте. Вообще-то насильственная смерть — не очень забавная вещь, особенно для жертвы. Хочу, чтобы вы хорошенько поняли: вокруг вас бродит сумасшедший убийца. Он почувствовал вкус крови и, вероятнее всего, будет убивать еще и еще. И он очень близко.

— Неужели… неужели убийца попытается проникнуть в дом? — дрожащим голосом спросила мисс Варрен.

— Старайтесь не допустить этого. Думаю, вам не надо напоминать, чтобы вы закрыли двери и окна. Примите все меры предосторожности, даже если они покажутся вам чрезмерными.

— Я позаботилась об этом. С того времени, как была убита… гувернантка.

— Хорошо. Вы, как умная женщина, поняли, какая опасность угрожает вам всем в этом доме, особенно некоторым вашим подчиненным. Но у вас будет все в порядке, Оутс одной левой справится со злодеем, если он заберется в дом. — Доктор повернулся к двери. — Я должен покинуть вас, — продолжил он бодрым тоном. — Профессор, надеюсь, вы понимаете, как важно, чтобы сегодня ночью все мужчины оставались в доме. Надо защитить двух молодых женщин.

Он посмотрел на Элен, потом на Симону, которая ответила ему обольстительной улыбкой, и прислонившись подбородком к плечу профессора и сказала:

— Вы ведь не позволите доктору уйти, не предложив ему что-нибудь выпить?

Прежде чем доктор успел отреагировать на это предложение, вмешалась Элен:

— У меня осталось немного кофе внизу. Принести его сюда?

— Как раз то, что надо, — заметил доктор. — Но я бы лучше спустился вниз и немного просох у камина.

Полуподвальная гостиная выглядела уютной и светлой.

— Чему вы улыбаетесь? — спросил доктор Перри, жадно глотая горячий кофе из большой чашки.

— Конечно, мне не стоило бы улыбаться, — извиняющимся тоном сказала Элен. — Все ужасно. Но это жизнь. А я так мало видела и сделала…

— Чем вы занимались?

— Работала по дому. Нянчила чужих детей.

— И все еще не унываете?

— Нет. Никогда не знаешь, что ждет тебя впереди.

Доктор Перри нахмурился:

— Разве вы не слышали пословицу: «Любопытство погубило кошку»? Я думаю, если вы увидите дымящуюся бомбу, то сочтете себя обязанной проверить запал.

— Я этого не сделаю, если буду знать, что передо мной бомба. Но как я узнаю, что это бомба, если не рассмотрю ее?

— А разве обязательно узнавать?

— Да, для меня обязательно.

— Господи, — простонал доктор Перри. — Неужели у вас недостаточно ума, чтобы понять: кровожадный тигр в человеческом облике подстерегает вас, желая превратить в… в то, что осталось от Сервиден.

— Ой, не надо! — внезапно побледнев, крикнула Элен.

— Но я же хочу вас напугать! Такой маньяк бывает совершенно нормальным в промежутках между приступами безумия. Он может жить в одном доме с вами, например, в этом доме, и вы будете считать его нормальным, как считаете нормальным молодого Райса или профессора.

Элен вздрогнула.

— А может, это женщина? — спросила она.

— Вряд ли. Разве что необыкновенно сильная женщина.

— Во всяком случае, мне очень хотелось бы знать, кто убийца.

И Элен в нескольких словах сообщила доктору Перри о человеке, который прятался за деревом. На этот раз ей не надо было приукрашивать детали, она и без того достигла желаемого эффекта; доктор смотрел на нее, нахмурившись, и крепко сжал губы, пытаясь скрыть беспокойство.

— Вы не считаете меня дурой за то, что я побежала кругом?

— Я думаю, это был самый разумный поступок в вашей жизни.

— Жаль, что я хорошенько не рассмотрела его, — заметила Элен. — Вы думаете, он местный?

Доктор Перри отрицательно покачал головой.

— Нет. Это убийство явно связано с прежними. Первые два совершены в городе, вполне вероятно, что убийца оттуда. Полиции прежде всего надо узнать, что делал вчера вечером какой-нибудь уважаемый житель этого города, и посмотреть, не оторван ли кусок бахромы от его белого шелкового шарфа.

— Вы хотите сказать, что есть какая-то улика? — спросила Элен.

— Да. Я нашел эту бахрому во рту Сервиден. Должно быть, она вцепилась в нее зубами, когда боролась с убийцей. Ему нелегко было справиться с ней… Пойдемте со мной, вы посмотрите, чтобы все было заперто как следует.

Элен послушно пошла за ним, хотя без дрожи не могла подумать о том, что он уйдет в грозную темноту. Откинув щеколду, она мельком увидела в слабом свете лампы мокрые кусты, окаймляющие подъезд к дому, и деревья во дворе, которые склонялись под порывами ветра, словно стремились оторваться от своих корней.

Она захлопнула дверь и почувствовала себя в относительной безопасности. После оглушительного свиста бури холл казался тихим и застывшим, как мельничный пруд.

Элен направилась вниз, в свою полуподвальную гостиную. Но не успела она удобно устроиться перед камином, как дверь приоткрылась и показалась голова миссис Оутс.

— Я хочу сказать вам, — хрипло прошептала она. — В этой новой сиделке есть что-то странное.

Элен посмотрела на миссис Оутс с некоторым опасением.

— Вообще-то она грубиянка, но что в ней странного?

— Много всего, — таинственно кивнула миссис Оутс. — Я кое-что заметила еще раньше, но не обратила внимания, а теперь вспомнила и заинтересовалась.

— Например? — настаивала Элен.

— Всякие мелочи, — неопределенно ответила миссис Оутс. — Мне бы хотелось поговорить с Оутсом, уж он-то мог бы объяснить. Я хочу спросить его, где он посадил в свою машину эту сиделку. Оутса даже младенец обведет вокруг пальца.

— Он сказал нам, что посадил ее у медицинского центра, — напомнила Элен.

— Правильно, но как это было? Я знаю Оутса. Он может подъехать к дому и остановиться. Раз меня не было с ним, то некому было выйти из машины и позвонить в дверь, как полагается. Он мог просто нажать на сигнал и ждать, что будет. И когда увидел кого-то в белом халате и косынке, не задумываясь, посадил эту особу в машину и привез сюда, даже не проверив, кого везет.

— Да… — протянула Элен. — Но если это не настоящая сиделка, все равно она не могла совершить убийство, потому что в то время была в машине вместе с вашим мужем.

— Какое убийство? — спросила Оутс.

Элен любила рассказывать о трагических событиях, не касавшихся лично ее. Но реакция миссис Оутс на рассказ о смерти Сервиден была обескураживающей. Вместо того, чтобы задрожать от ужаса, она приняла известие совершенно спокойно, словно такое случалось каждую неделю.

— Вот как, — пробормотала миссис Оутс. — Помяните мое слово, прежде чем мы станем старше на одну ночь, — если только доживем до ночи, — здесь будет еще одно убийство.

— Вы оптимистка! — воскликнула Элен.

— Я не доверяю новой сиделке. Люди говорят, что у этого психа наверняка есть сообщница, которая заговаривает с девушками, чтобы отвлечь, а потом уж он набрасывается на них.

— Приманка? — спросила Элен. — Обещаю вам, если сиделка пригласит меня погулять с ней в саду, я не пойду.

— Но она здесь не для этого, — сказала миссис Оутс. — Она здесь для того, чтобы открыть ему дверь.