— Увы, это не поможет. Механизмы изобретенные Теслой для контроля резонанса и диссонанса есть лишь у его идейных наследников, общества Теслы. А значит, чтобы их использовать, нам придется предъявить свое право на место в Совете. — произнес Борис. — Я займу место одного из шести, и в союзе с представителем Германии сумею добиться того, чтобы совет выделил корабли для закрытия врат диссонанса.

— И я должен… — проговорил я, когда Борис не несколько секунд замолчал.

— Я не могу сразится за место в совете самостоятельно, это приведет к открытию ещё одной зоны. — не слишком довольный тем, что я не горю желанием ему помогать сказал Борис. — А потому тебе придется стать моим представителем и бороться с представителем тех, кто будет несогласен с занятием мною места в Совете. А такой обязательно найдется.

— Почему я? В смысле я ещё только шестой ранг, да ещё и никак не могу пробиться через барьеры и познать стихийную суть конструктов. — проговорил я, глядя на Бориса. — Предложите такую честь Петру Николаевичу, пару месяцев и он будет полностью здоров.

— Ты готов пожертвовать теми тысячами людей что погибнут пока он выздоравливает? — с насмешкой спросил Борис.

— Да он сейчас в разы сильнее меня в конструктах, полноценный первый ранг, если не «вне категорий». — ответил я, заставив императора нахмурится. — Чем он вам не угодил? Не можете ему приказывать? Так вы и мне не можете.

— Он же болен! — возмущенно проговорила Екатерина.

— Я его уже поставил на ноги, так что вполне здоров. — пожал я плечами, взглянув на будто сговорившихся супругов. Да, многое изменилось за прошедший месяц, пока меня не было в столице. Похоже Борис как-то сумел либо померится с женой, либо просто найти общий язык. — По крайней мере конструктами он сможет орудовать на нормальном уровне. Или представитель обязан быть родственником члена совета? Судя по тому, что я знаю о Святом паладине — нет.

— Ты прав, не должен. — кивнул Борис. — И я и в самом деле могу предложить эту честь Петру. Одарить его землями, титулами и властью, просто хотел предложить это тебе, как отцу будущих императоров.

— Если бы наши отношения не начались с взаимных угроз и оскорблений, я, возможно, и поверил бы в ваши добрые намерения, ваше величество. — улыбнулся я, разведя руками. — Сейчас же я чувствую в ваших словах подвох, размером с Евразию.

— Ты прав, подвох есть, хотя тебя он никак не касается. — жестко ответил Борис. — Представитель совета, как и его член, не имеет права занимать официальные посты в государстве, и уж тем более не может им править. Таково желание Теслы, передающееся через поколения. Но ты и не будешь править Россией!

— Если ты откажешься, я исключу тебя из списка престолонаследия. — поджав губы проговорила Екатерина. — Так или иначе, корону ты не наденешь!

На несколько секунд я завис, глядя на мрачных супругов, а потом, не выдержав, рассмеялся в голос, и не мог успокоиться почти минуту, в течении которой на меня смотрели на полного психа.

— Что с тобой? — наконец спросила Екатерина.

— Спасибо, правда спасибо. — отсмеявшись и вытерев слезы, проступившие на глазах. — Я ломал голову как мне быть, как спасти страну и её жителей, а это оказывается не моя проблема. Раз вы не оставляете мне выбора и не даете вариантов, то это даже к лучшему. Удачи вам, всего хорошего и счастливо оставаться.

— Если ты сейчас уйдешь, то мы лишим тебя всего! — взглянув на мужа с легко читаемым испугом выкрикнула Екатерина.

— Чего именно? Трона вы меня по факту уже лишили. Имени? Так это не в вашей власти. Фамилии? — подумав я кивнул. — Пожалуй да, это единственное что вы можете.

— Вместе с фамилией ты лишишься всего. Титулов, денег, влияния… — едко усмехнувшись проговорил Борис. — Романовы — сильнейший и древнейший род империи, главный землевладелец, если на то пошло.

— Может и так, вот только что я от Романовых видел? Как верно объявлял недавно герольд — я князь Ляпинский, Меньшиков и Арылахский, граф Суворов, по признанию этой фамилии. — вернув ему едкую ухмылку ответил я. — А попробуете отобрать это — против вас поднимется вся аристократия. Потому как не вами это подарено и не вами отнято будет. И к слову, я никому из вас присяги и клятвы верности не давал. Только России.

— Я и есть Россия! — гневно проговорил Борис.

— Ты? — я удивленно посмотрел на вставшего с трона императора и вновь рассмеялся. — Ты вообще никто! И не император, и не член совета Теслы, и даже не одаренный! Ты пустое место, пышущее бесполезной силой и подвешенное в пространстве на тонких ниточках не способных выдержать твоего веса.

— Да как ты с отцом разговариваешь⁈ — вновь выкрикнула Екатерина. вскочив со своего места, но этим вызвала лишь новый приступ хохота. — Ты… я лишу твоих детей права на престол!

— О, это что-то новенькое. — заметил я, отсмеявшись. — Ну и кого же вы посадите на престол? Морозовых? Не выйдет, наследница рода моя супруга. Может Суворовых? Ну да глупость какая. О, знаю! Долгоруких! А нет, тоже проблема, их единственный наследник мой прямой вассал. Впрочем, вы всегда можете найти кого-нибудь бесталанного, правда права на престол у него не будет. Ни в глазах аристократии, ни тем более в глазах народа.

— Ты слишком переоцениваешь свою значимость, чужак. — сквозь зубы бросил Борис, даже не обратив внимания как от этой фразы вздрогнул Багратион. — В империи полно достойных семейств и древних фамилий.

— Но не твой, верно? — усмехнулся я, видя, как скривилось лицо Бориса. — Именно. Я сам откажусь от фамилии, и род Романовых перестанет существовать. А я — нет. Как и мои супруги и дети. Но ты, считающий меня чужаком, будешь знать, что в этом роду не больше твоей крови чем в любом другом семействе великих князей.

— И ты готов от всего отказаться, лишь бы насолить мне? — ехидно улыбнулся он.

— От чего отказаться? Выйдя из этой комнаты и никогда не вернувшись во дворец, я ничего не потеряю. Лишь приобрету. А вот ты потеряешь всё. — ответил я, раз за разом ударяя по самому уязвимому что у него было — по самомнению. — Титулы, будущее, даже фамилию будущих внуков, которых ты никогда не увидишь. От тебя не останется даже памяти. Разве что сноска в учебниках истории — пропавшая бездарность, которая привела империю на порог краха.

— ТЫ! — не выдержав издевательств Борис всё же вспылил, и волна диссонанса разошлась во все стороны, сметая на своем пути предметы и отбросив вскрикнувшую Екатерину. Леонид поморщился, передернув плечами, до меня же волна и вовсе не добралась. Пусть я и не использовал истинное зрение, но для балансирования на краю, мне пришлось использовать третий глаз и предвиденье. Так что я почти на автомате создал пульсирующие волны, погасившие диссонанс.

— Ты либо примешь мое предложение, и твои дети станут наследниками престола, либо вообще не выйдешь из этой комнаты. — проговорил, быстро беря себя в руки император, и в следующее мгновение стены передо мной сомкнулись, выступившим из другого пространства камнем, щедро фонящим диссонансом.

— Гранит. — уважительно проговорил я, проведя по шершавой поверхности ладонью. — Такой ни огнем не возьмешь, ни льдом. Хороший, крепкий камень, который может выдержать сотни лет в любых условиях. Пожалуй, пару месяцев назад я бы даже запаниковал, оказавшись в такой западне. Если бы мне не пришлось пробивать его толщу на протяжении сотен часов.

С этими словами я создал пресс в крохотной щели, которую до этого нащупал пальцами. Находящийся в напряжении камень тут же затрещал, на его поверхности появилась хорошо различимая паутина, а затем стена рухнула под собственным весом, освобождая нетронутые двери.

— Вы можете попробовать объявить наследником ребенка Екатерины. Можете даже найти того, кто по мнению аристократии будет достоин. Вот только этого окажется недостаточно. — усмехнулся я. — Полтора года назад страна бы даже не заметила моей смерти. Год назад горевали бы не многие, а по поводу отречения от престола почти не переживали. Сейчас, после возвращения Сибири и спасения людей с западных губерний…