— Им и без этого будет чем народ раззадорить. Потеря десятка губерний за месяц — это катастрофа, но, если бы мы не сумели возвести Рубеж, дела пошли бы куда хуже. — заметил Мирослав. — А так, благодаря своевременной идее его высочества и включении всех частей в строительство Рубежа…

— Он далеко не завершен. Земляной вал и ров — не то, что может спасти от вторжения искаженных тварей, особенно толстяков и бегунов. Без постоянной охраны монстры развалят оборонительные рубежи за считанные часы. — возразил князь Юсупов, ставший генерал губернатором Киева. — Нужно возводить бетонные укрепления, доты, и башни на ответственных участках. А кроме того, среди тварей уже начали массово встречаться ранее редкие летуны.

— С ними справляются волчьи стаи. — чуть подняв бровь сказал Мирослав.

— Пока справляются. — поправил его Юсупов. — Катера не могут охватить весь фронт. Наши радары и другие средства ДРЛО предназначены для поиска крупных металлических объектов, а не стай птиц.

— Ничего себе птички, с размахом крыльев в двадцать метров. — усмехнулся Роман, которому пришлось столкнуться с одной из крупнейших стай, во время окончания эвакуации с юго-западных областей Новороссии.

— Хорошо, животных. Тварей, монстров — называйте их как хотите. Средства раннего обнаружения у нас нет. — отмахнулся Юсупов. — Только патрули, только ПНВ и тепловизоры. Да, крупных наземных монстров, или стаи более мелких, можно обнаружить визуально. Благо они медленные. Но вот что делать с бегунами и летунами, я без понятия.

— Только налаженная патрульная работа. — строго сказал Мирослав. — В общем то за этим я и собрал вас всех сегодня. Предыдущий этап операции Рубеж завершен, и завершен с честью. Вы все справились с этим вызовом, сумели спасти миллионы жизней, но проблема не только не решена, она нарастает.

— На протяжении последних недель основную часть монстров сдерживали части Германии, хотя будет вернее сказать — привлекали. Они находились ближе к эпицентру зоны и на их территориях проживало больше людей. — пояснил Мирослав, сместив карту с нашего региона на запад. — Однако после падения Автрийской стены твари погрузились в Чешское королевство и добрались до границ с Румынией.

— Горы всё еще лучшее укрытие от таких монстров. — заметил Петр.

— Вы совершенно правы, естественные укрытия, и природные условия, сильно влияют на любую войну, эта не стала исключением. Но благодаря находчивости цесаревича и усилиям наших инженеров у нас есть инструменты борьбы с большими скоплениями врага. — улыбнулся мне Роман.

— Верно, заслуг его высочества не будет отрицать никто в этом зале. — серьезно проговорил Петр. — Мы верны присяге… как и наши дети, и другие младшие родственники, на которых мы не станем давить или принуждать.

— Этот разговор преждевременный, но я благодарен вам за слова поддержки. — кивнул я бывшему регенту.

— И всё же, вы можете на них рассчитывать. — ещё раз напомнил Петр, и я ненадолго задумался, о своей дальнейшей судьбе. Не скажу, что у меня никогда в мыслях не было стать императором Российской империи. Скорее это всегда была промежуточная цель, инструмент для достижения собственной безопасности и возможности влиять на мир. Но никогда я не рассматривал её как конечную цель.

Мне многое не нравилось в сегодняшней России. Ничуть не меньше, чем в России моей прошлой, где дорвавшиеся до денег индивиды только под угрозой потери всего начинали думать не только о себе, но и о людях, которые им подвластны. Так что я всерьез решил эту ситуацию поменять.

И дело тут совсем не в справедливости, каком-то достижении идеала или ещё чем-то мифическом, что в головах у подростков. Просто… вся страна для меня — большая квартира, в которой живет не очень дружная многочисленная семья. И тут четыре варианта.

Первый, который предпочитает большинство — не замечать порванных обоев, поломанного и протекающего крана, тусклой лампочки и насранной в углу кучи… Второй — съезжать с этой квартиры, ища лучшую долю, которой на самом деле нигде нет. Третий — самому убирать всё дерьмо и переклеивать обои. И наконец правильный — научить своих сожителей убирать за собой и заставить их работать, так чтобы им же самим жилось лучше.

Я предпочитаю последний вариант. И у меня даже появились рычаги с помощью, которых я могу начать общество. Да, не самые лучшие, вроде того знаменитого микроскопа, которым приходится забивать гвозди, но в будущем, возможно, я сумею создать что-то более подходящее.

Собственное княжество, в котором можно установить свои порядки, с хорошим доходом и верными соратниками. Можно было обойтись и без доходов, создав их иным способом, но от подарков судьбы не отказываются. Тем более что мне пришлось пролить не мало крови за этот зажатый в снегах подарочек.

Орден святого Александра — армия, которую я делил на двоих с патриархом, и которая пойдет за нами, в случае опасности. Небольшая, в пять тысяч человек, но хорошо вооруженная, достаточно организованная обученная. К тому же верные лично мне офицеры и ученики духовных практик — именно они вели войска.

Освоенные силы резонанса, с которыми я занимался каждый день. Да, пока прорыва не чувствовалось, но по силе и стабильности конструктов я уже подобрался к условному пятому рангу. Это же происходило и с раскрытием чакр, я уверенно двигался к образованию полной чакры огня, которая позволит мне в разы лучше усваивать кислород и снабжать им все ткани организма. А за счет прокаченной регенерации позволяющей нивелировать эффект от сжигания клеток в быстром обмене веществ, это сделает меня не только быстрее и сильнее, но и поднимет потенциальный порог жизни до двухсот лет.

Единственной большой личной проблемой оставался тот самый порог в освоении стихий. Уже даже Инга умудрилась создать свою первую технику резонанса с использованием стихийной формы камня. Ангелина метала огненные структуры в виде шаров и дисков. Мария мгновенно охлаждала воздух в помещении и даже замораживала на тренировках боевые доспехи противников.

И только у меня ни черта не получалось. Бесталанный гений? Пф, какой уж я гений, если застрял, сумев протащить с собой из прошлой жизни целое убежище души, снабжающее меня бесконечной энергией. Успевай только развивайся, все пути открыты, казалось бы. Но, как твердили все учителя — стихия есть отражение сути.

Глядя на своих девушек, я невольно с этим соглашался. Страстная и самоотверженная, иногда импульсивная Ангелина, легко играющаяся с пламенем. Холодная, высокомерная, расчётливая и скользкая Мария, чьё ледяное презрение и без всякой стихии могло заморозить кого угодно. Спокойная, уверенная и надежная Инга, стоически, словно скала, воспринимающая почти любую трудность.

И я… Какова моя суть? Кто-то вполне мог бы сказать, что у меня существенное расстройство психики. Я умел и радоваться, и переносить невзгоды, и отдаваться страстям, но всё это не пропускал через себя. Возможно, проблема в медитациях, которые я неосознанно поддерживаю каждое мгновение своей жизни. Возможно, в том, что я постоянно использую третий глаз и предвиденье.

Сдерживаю ли я себя? А может этот мир просто не принимает меня таким какой я есть и не позволяет получить дары высоких рангов одаренных? Так или иначе, я осознал, что без понимания сути этих процессов, не просто «отдайся без остатка и будь что будет», а именно это советовали и делали все, кого я встречал. Мой путь оказался куда сложнее, но и выгоды, если я пойму, как и что делать в точности, будут выше.

Понять суть — значит научиться передавать её другим. В любом случае, я не останавливался и двигался в этом направлении, хоть и крохотными шагами. Тем не менее, мои объемные физические конструкты, благодаря строительству оборонительных рубежей, достигли такого уровня, что я мог метать бомбы на семь сотен метров. Без усилителей и корабельного реактора. Правда метнуть не значит попасть, но это уже другая проблема.

— Следующая наша проблема — появления гадов морских. — вырвал меня из рассуждений князь Суворов. — Швеция, Финляндия и даже Дания подверглись массовым нападением особенных искаженных, но куда больше вопросов вызывает обнаружение черного разрастающегося пятна, которое остановилось в глубина Балтии.