Спустя полчаса при счёте 3: 1 в пользу моего дубля, Фёдор Новиков товарищеский матч остановил. А злой и красный как рак Константин Бесков, объявив тренировку законченной, приказал всем футболистам идти в душ и переодеваться. Я же, специально пробегая мимо братьев Старостиных, которые нашу двухсторонку с интересом наблюдали, сказал:

— Примерно так Николай Петрович, мы и должны были играть с «Шахтёром». Кстати, сколько можно Федю Черенкова на лавке мариновать? Видели, как он только что два голевых паса отдал?

— Я с Костей поговорю, — хитро усмехнувшись, ответил Андрей Петрович Старостин, который как председатель спортивного общества Бескова и привёл в «Спартак».

Воскресенье 8-ое апреля старший тренер объявил для команды выходным днём. Саша Калашников, мой сосед по комнате, что располагалась на последнем этаже скромного кирпичного трёхэтажного спального корпуса в Тарасовке, настаивал на посещении филармонии, которая сегодня давал выездной концерт в пивном баре «Саяны». В свою очередь я предложил посетить «бесплатную рюмочную» в Ленинской библиотеке. Но затем прибежал в комнату Юра Гаврилов и выкрикнул:

— Кто в «Саяны» со мной, тот — герой!

— А кто без тебя, то трезвая свинья? — Хмыкнул я. — Значится, так и запишем. Вы в филармонию молодое здоровье гробить, а я в читальный зал библиотеки, чтобы осенью поступить на философский факультет МГУ.

— Куда, б…? — Опешил матерщинник Гаврилов.

— Не поступлю в МГУ, пойду в ВШТ, но сегодня всё равно иду в библиотеку, — упрямо пробубнил я и добавил. — Как же там про вас гуляк поётся-то? А, вот:

Я пью от радости и скуки,

Забыв весь мир, забыв весь свет.

Беру бокал я смело в руки,

И горя нет, и горя нет, ча-ча-ча.

— Ё…улся, — махнул на меня рукой Юра Гаврилов. — Давай быстрей, Калаш, там уже все наши мужики собрались.

Третий читальный зал государственной Ленинской библиотеки меня поразил своими размерами. На его фоне посетители казались маленькими червячками, которые шелестели бумажными листочками в поисках полезной для организма пищи. С одной стороны зал был украшен часами со знаками зодиака, а с другой нарисованным на стене панно под названием «Строители коммунизма». В представлении художников коммунизм должны были построить скульпторы, химики, инженеры, электрики, учителя и врачи. Экономистами и предпринимателями, то есть всеми теми, кто разбирался в экономике, товарищи художники побрезговали. Ведь ещё товарищ Ленин рассматривал деньги, как временное зло, которое скоро отомрёт, поэтому в стране и появились за короткий срок первые в мире купюры по 100 миллионов рублей.

«Что таращится? — спросил я сам себя. — Схватил подписку „Советского спорта“ за десять лет и вперёд». На удивление читающего народа в зале было видимо-невидимо, поэтому мне с большим трудом, забравшись в самый угол у стены, удалось найти свободное место.

— Не занято? — Спросил я у девушки, которая сидела через место, обложившись стопкой книг.

— Нет, — не глядя на меня ответила она, что-то записывая в большую тетрадь.

— Курсовая? По какой теме? — Спросил я, чтобы завязать небольшое знакомство, на тот случай если вдруг захочется куда-нибудь отойти.

— Культура и философия Серебряного века. — Посмотрела на меня незнакомка большими светло-серыми глазами, а её пепельные волосы, уложенные в высокую причёску, как будто бы подчёркивали, якобы и она сама только что перенеслась из тех далёких времён. — Вам что-то об этом говорит? — Спросила она с вызовом.

— Брюсов, Бальмонт, Блок, Мандельштам, Гумилёв, Ахматова, Есенин и Маяковский. Дальше можно не пытать, не скажу, так как не знаю.

— А я думала, вы кроме своего спорта больше ничем и не интересуетесь, — усмехнулась незнакомка, кивнув на стопку спортивной периодики, и снова углубилась в свою работу.

«А мне пока не до Гумилёва с Ахматовой, — мысленно ответил я незнакомке. — Мне бы с футболом семидесятых годов разобраться, которого я в силу возраста не видел. Кто есть кто, что собой представляют тбилисское, московское, киевское и минской „Динамо“. В каком состоянии сейчас находится ворошиловградская „Заря“, в каком ЦСКА, в каком московское „Торпедо“. Что в спортивной жизни происходило в последние пять лет? Вот что для меня сейчас важно».

Немного пожелтевшие страницы, в которые я углубился словно в детективный роман, мне сообщили много интересного. Например: наша сборная пролетела мимо чемпионата Европы 1976 года, проиграв в предварительном четвертьфинале сборной Чехословакии, но Лобановского никто с занимаемой должности старшего тренера не снял. Всё же он со своим «Динамо» выиграл Кубок кубков и Суперкубок. Более того его сборная собранная на основе киевского «Динамо» заняла третье место на летней Олимпиаде в Монреале. Но затем необъяснимо главную команду страны возглавил Никита Симонян и, по сути, провалив отборочный турнир к чемпионату Мира 1978 года в Аргентине, тоже не был снят!

«А теперь Никита Павлович проваливает отбор к следующему чемпионату Европы 1980 года, и всё без последствий. Чудны дела твои Господи?» — подумал я, оторвавшись от газетной подшивки. И в этот момент толстая в хорошем переплёте книжка прилетела от соседки и ударила мне по руке.

— Извините, — пролепетала незнакомка с пепельными волосами, которая попыталась всю свою внушительную стопку книг разом отнести библиотекарю.

— Ничего, — буркнул я. — Давайте подсоблю. Тяжёлая литература в ученье, помогает потом на работе. Так?

— Не знаю, — улыбнулась девушка, чьи книги я разом взял в свои загребущие руки и понёс в сторону стойки выдачи книг.

— Меня, кстати, зовут Никон, то есть Володя Никонов. Если оставите телефончик, то можем ещё раз встретиться здесь в библиотеке. Поверьте, мне ваши книжки носить не сложно.

— Очень приятно Жанна, — усмехнулась девушка и сказала, — телефон я вам оставлю, но библиотека не лучшее место для свиданий.

— Тогда возьмём томик поэтов Серебряного века и посидим где-нибудь в кафе. Только я из Ворошиловграда приеду ровно через неделю, 15-го вечером. Дождётесь?

— Не знаю, — улыбнулась красавица с большими светло-серыми глазами.

Во вторник 10-го апреля на ворошиловградском стадиона «Авангард», который в лучшие годы вмещал 40 тысяч человек, сегодня было не многолюдно. Навскидку тысяч 15 или 16 самых верных болельщиков поддерживали свою удивительную команду, прославившуюся в 1972 году, сенсационно выиграв золото чемпионата СССР. Тогда далеко не звёздных парней из Ворошиловграда привёл к успеху Герман Зонин, разгромив по ходу всех футбольных грандов Советского союза. Но, как и во всех сказах, лишь куранты пробили двенадцать часов, карета превратилась в тыкву, а «Заря» стала обычным невзрачным середняком высшей лиги.

Однако сегодня середняк выглядел на поле более сыграно и слаженно, чем наш амбициозный «Спартак». Хотя надо признать такого давления на ворота Дасаева как несколько дней назад в Донецке хозяева не оказывали. В начале игры шквал атак «Зари», который привёл к голу Анатолий Быкова, потушил ответный мяч Георгия Ярцева, убежавшего один на один после дальней передачи Юрия Гаврилова. И теперь шла равная игра с небольшим преимуществом ворошиловградцев, на которую я смотрел естественно со скамейки запасных.

— Спокойно, Никон, — приговаривал сидящий рядом Николай Петрович Старостин, когда я вскакивал со скамейки, реагируя на творящийся в полузащите бардак. — Только в перерыве Косте ничего не говори.

— Не скажу, я же обещал, что буду молчать, — пробубнил я, вновь опустившись на лавку. — Вы же сами не слепой, видите, что один левый фланг у нас кое-как работает, где Гаврилов взаимодействует с Шавло. Мишу Булгакова в атаке закрыли на глухо. До Геры Ярцева мяч элементарно не доходит, ведь на правом фланге у парней тихий час! Б…!

— Спокойно, Никон, спокойно. — Похлопал меня по плечу Николай Петрович. — Счёт пока 1: 1, всё наладится, поверь старому бывалому футболисту.