Здесь светильники реагировали на движение и моментально вспыхнули на потолке и в стенах. Места в подвале было немного: поместилась пара стульев, маленький стол и полки, уставленные разным хламом. Было бы где развернуться, если убрать бочки в углу, но за ними жена пока не посылала. Или это ещё осталось от прежних жильцов…

Ещё давно он оборудовал здесь личный уголок, порой притаскивая работу на дом и допоздна разбираясь с писаниной. Тогда ещё в родных стенах работалось лучше, и на столе с тех пор так и остались чернильница и перья в подставке. А с недавних времен еще и пузырьки с зельями, и стакан для смешивания.

В углу висел мешок с песком, и сейчас это было то, что надо. Дарт не спеша размялся и принялся наносить удары, поначалу размеренно и будто даже нехотя. Но быстро «разогрелся» и стал лупить всерьёз, будто добрался до заклятого врага.

Стены отражали глухие удары и его тяжёлое дыхание. Когда оно окончательно сбилось, сыскарь остановился. На правой руке костяшки стёрлись и от последнего удара даже стали кровить. Он поморщился и подойдя к столу, открыл баночку с препаратом, от которого в подвале моментально запахло кедром и чем-то цветочным. Густая мазь затвердела, как воск, и набрать ее можно было, только разогрев дыханием и поводив пальцами по поверхности.

От лекарства пальцы заживали почти на глазах. Про него и так пускали слух, мол, старший сыскарь бывает несдержан на допросах, а тут и вовсе уверятся, как он там сведения добывает. И не переубедить!

Упав на стул, он привычно потянулся к пузырьку с успокоительным, но раздражённо одёрнул себя. Эту дозу ему теперь растягивать до конца месяца.

Пару минут смотрел на бутылку с ромом. Это пойло ему презентовали в честь повышения, и не зная куда деть, Эссен принёс подарок в подвал к остальному алкоголю. Авось и понадобится. Угостить кого-нибудь, или передарить…

Потянулся и открыв, плеснул в стакан. Выпил залпом и поморщившись, отодвинул. Вот так, наверное, и спиваются…

Когда с лестницы послышались шаги, он курил трубку с обычными травами. Ларит открыл дверь и расчихался от пряного дыма.

— Что ещё? — Спокойно спросил сыскарь. — Ты своим ключом открыл, или я не запер дверь?

— Своим. — Брат поднял кольцо и поболтал ключами для наглядности. — Да просто решил заглянуть. Проведать.

Он помялся, поглядывая на второй стул.

— Одному как-то муторно… Нальёшь?

Эссен так и сделал, молча подвинув ему стакан. Вот и не зря открыл.

— У тебя завтра выходной? — Прокашлявшись еще раз, поинтересовался юноша. Сыскарь неопределенно пожал плечами. Он не помнил, когда в последний раз брал выходной.

— Коплю их на отпуск. — Отшутился он.

— Кстати, об отпуске. Ты же давно об этом говорил, какие планы? Все-таки надумал?

— Можно так сказать. — Неожиданно сам для себя, сыскарь признался: — Я подал прошение о переводе.

— То есть?

— Ларит, это делают, когда хотят сменить место работы в прямом смысле. — С преувеличенной заботой стал объяснять он. — Берешь бумажку, пишешь заявление, несёшь начальству…

— Так это же прекрасно! — Обрадовался тот. — Давно пора! Тебе нечего делать в этом болоте.

Старший брат сделал глубокую затяжку, задумчиво глядя на младшего.

— А ты?

— А что я?

— Ты не думал об отдыхе?

Парень моментально напрягся, будто готовился защищаться. Насупился, прямо как перед учителем.

— Мне сейчас легче, пока работаю.

— Может быть… Только я же в курсе, ты выбиваешься из сил. Ошибаешься на службе. Ареш говорит, ты ведешь себя странно. Может, лучше сменить обстановку? Съездим к моей матери, посмотришь чужие края. Может, и понравится.

— Нет. — Тот налил себе ещё. — Я буду здесь.

Сыскарь нахмурился, не понимая, что именно не нравится ему в поведении брата.

— Что за дурацкий шарф, ты его сутками не снимаешь? Тут же не зима. Жарковато, чтобы так укутаться.

Рука брата метнулась к шее, поправляя плотный узел. Он неловко улыбнулся:

— Не зима, а я вот, всё равно простыл.

Резким движением Дарт вцепился в шарф и дёрнул на себя. Юноша с неожиданной упёртостью удержал его, но край соскользнул, открыв на миг две ранки, будто заживающие проколы.

Сыскарь вскочил, опрокинув стул, и громко выругался. Ларит осторожно отступил в угол, продолжая держаться за шарф, словно его могли отнять.

— Да это насекомое… Покусали, пока я был на чердаке.

— Ты мне хочешь сказать, что это какие-то клопы!?

— Да не знаю я, может и клопы!

— Ларит, ты идиот!? Или меня считаешь идиотом!? Это грёбаный вурдалак! Ты связался с каким-то кровососом!?

— Да ты в своём уме… — Оторопело пролепетал юноша, и попятившись, бросил взгляд сыскарю за спину.

Тот еще ничего не успел понять, а рука сама собой схватила бутылку с ромом. Развернувшись, мужчина разбил её о голову незнакомца, который стоял прямо за его стулом. Тот отшатнулся и зашипел, оскалив змеиные зубы, а Дарт попытался снова ударить готовой «розочкой». Но противник легко отвёл руку и сам в ответ пнул его в живот.

Сыскаря отбросило к стене. Врезавшись в мешок с песком, он пошатнулся и схватил ближайший светильник, сорвав со стены. Замахнулся, чтобы бросить в вурдалака, как раз облитого крепким спиртным. Но следующий удар был со спины.

Зазвенело разбитое стекло, на пол хлынули багровые струи от пролитого вина. Покачнувшись, мужчина упал к ногам брата, который тоже сжимал горлышко разбитой бутылки. Судорожно вздохнув, тот отбросил её и окриком остановил вурдалака:

— Нет! Мы договорились его не трогать без необходимости!

— Необходимость наступила. — Кровопийца мрачно оскалился. — Он слишком много узнал.

— Не смей! Я не позволю ему вредить!

— Да я и не собирался.

Отряхнувшись, вурдалак подошёл к бессознательному телу и подняв, легко взвалил себе на плечо.

— Пусть она и решит, что с ним делать.

***

«Ага!». — Подумала охотница, в этот момент затаившаяся на крыше соседнего дома. — «Ну-ка покажите, где живёт ваша загадочная «она?»

В крохотном окошке подвала погас свет. Спустя минуту они показались на пороге и внимательно огляделись, прежде чем выйти на улицу. Брат сыскаря, бросив напоследок ещё одно предупреждение, убежал вверх по улице, а вурдалак свернул в переулок, нырнув под низкую арку.

Сюда выходили двери комнатушек, в которых зачастую ютятся приезжие работники, или вовсе нищие. Окна плотно закрывают ставнями даже днем, а уж ночью никто не будет следить за улицей, боясь сам привлечь нежелательное внимание. Кровопийца шел вольготно, как у себя дома. Насвистывая, он свернул в третью слева дверь, и за ней пропал.

Проскочив насквозь заброшенную каморку, он скрылся в дыре в полу. А куда ещё ему было деться, если она подоспела только мигом позже? Навострив уши, Кайя уловила возню в глубине лаза. Похоже, его прорыли прямиком в городские катакомбы.

Присев, осторожно протиснулась следом. Лаз оставили узким, словно специально ей назло, но через пару саженей он выходил в старый тоннель, укреплённый диким камнем. В воздухе остался слабый, но знакомый запах Дарта, и по нему она безошибочно свернула в узкий коридор. Тот закончился тупиком, но в стене опять чернела дыра, и вела она уже в природную пещеру. А та могла увести и вовсе в неведомые дали…

Она кралась следом за вурдалаком тихо, как настоящая кошка, даже дыша осторожно и через раз. Впереди стены отражали его шаги, а в какой-то момент даже голос.

— Видал, какую добычу несу? Надо было с тобой поспорить, что так оно и выйдет!

— Да тебе только повод дай в чужой карман залезть. — Проворчал кто-то новый. — А Ларита по дороге потерял?

— Он своим путём пошёл. Ну-ка, понеси его.

— Сам неси, да побыстрей давай. Она уже злится.

— Сейчас обрадуем. — Хмыкнул первый, и всё стихло.

Подоспев на то место, охотница увидела, что дальше проход затоплен. После недавних дождей вода не могла не подняться и перекрыть некоторые из проходов. Оглянулась. Снова тупик… Может, здесь и возможно найти обход, но вурдалаки спешили и нырнули вместе с телом. Следы уходят прямо к тёмной воде.