– Вы не переживайте, мы с бабушкой всегда будем рядом.

– Милош, – положил Сергей руку мне на плечо, – на тебя вся моя надежда, знаю, дочь мою в обиду не дашь, вижу, любите вы друг друга крепко…

– Папа! – смутилась Илона.

– Эка невидаль? Ты, дочка, думаешь отец твой совсем ничего не смыслит в жизни?

– Зачем ты так?..

– Любви, малышка моя, нечего стесняться. Я, благословить вас хочу, жизнь она непредсказуема, неизвестно, как сложится. Уезжаю я надолго, так уж получается, что передаю тебя в руки Милоша. Будьте счастливы дети, желаю вам с достоинством пронести свою любовь через всю жизнь. Надеюсь всё у вас будет хорошо. Берегите друг друга!

Из окна я наблюдал, как моя девочка прощается с отцом, обнимая его на пороге дома. Сергей не позволил нам проводить его на вокзал, сказал, что не любит длинных слезливых прощаний, да и на улице зима, холод, нечего, мол, морозиться лишний раз.

Когда за мужчиной закрылась калитка, Илона вернулась ко мне не пытаясь скрыть насколько она расстроена его отъездом. Словно тень, девушка молча проскользнула в комнату и улеглась на кровать, сжавшись в комок. Подложив ладонь под щёку, она беззвучно плакала, не в силах остановить потоки слёз, рвущихся наружу. Присев рядом с ней, я легонько поглаживал её напряжённую спину, пытаясь успокоить. Я не знал, что принято говорить в подобных ситуациях: девчонка, что потеряла мать, теперь осталась совсем одна. Отец уехал, по-другому он поступить не мог, однако её сердце никак не принимало этот внезапный отъезд.

Так я и сидел с ней рядом в звенящей тишине старого дома, пока Илонка не забылась тягостным сном. Убедившись, что любимая спит я мягко поднялся с кровати, и прикрыв тяжёлую входную дверь вышел в морозный полдень. Направляясь домой, надеялся поговорить с Надьей, уповая на то, что она поймёт меня.

– Ба! – крикнул с порога, скидывая заснеженные ботинки.

– Что, милок? Уехал видать Сергей-то?

– Да, Илона одна теперь в целом доме.

– Знаю, – беззлобно проворчала Надья. – Отец на вахту отправился, а синеглазая одна-одинёшенька осталась и сердце твоё заходится в тревоге за неё. Значит так, внук, иди сейчас же к Илоне, да скажи, чтобы вещи собирала и к нам переезжала. Места здесь предостаточно, разместимся.

– Бабуля, ты серьёзно? Не шутишь?

– До шуток ли? – вмиг изменилась она в лице. – Негоже девчонке одной в доме оставаться. Не дай бог прознает кто в районе, что отец её уехал, какая беда может приключиться… люди здесь живут разные. И плохих, и хороших поровну: да вот только как напьются, ни те, ни другие берегов не видят.

– Ба! Ты лучшая! Знаешь ведь, насколько сильно я люблю тебя?

– Знаю, пострел! Ну беги, веди свою красавицу в дом.

Просияв я со всех ног бросился обратно, представляя, как этой новости обрадуется Илона.

Войдя в дом на цыпочках прошёл в её комнату:

– Илона, просыпайся малышка, нужно собрать твои вещи.

– О чём ты, Милош? – сонно спросила она, приподняв голову.

– Бабушка сказала, пока Сергей не вернётся домой, ты у нас жить будешь. И это не обсуждается!

– И не думала! – всхлипнула она, протянув ко мне руки. – Я так боялась остаться одна в доме. Не представляла, как переживу ночь… ты же знаешь, как страшит меня темнота.

– Глупая, – обнял её, крепко прижав к груди. – Неужели ты могла подумать, что я смогу оставить тебя одну? Если бы Надья не приняла решение о твоём переезде к нам, я бы попросту ушёл, чтобы остаться рядом. Здесь… с тобой! Я никогда не смогу оставить тебя, никогда, понимаешь? Только если ты сама попросишь меня об этом…

– Не попрошу! – резко ответила Илона, оборвав мою мысль. – Я хочу быть только с тобой, всегда!

Раскрыв губы для поцелуя, она пристально посмотрела в мои глаза, и я не стал обманывать её ожидания. Запустив ладонь в шелковистые волосы теснее прижал девчонку жадно впиваясь в пухлые мягкие губы. С трогательной искренностью Илона отвечала, сводя с ума от желания. Меня подкупала податливость её стройного тела, Синеглазка как-то вмиг откинула своё стеснение, позволяя мне решительно всё. Вседозволенность сжигала в огне страсти, бросая в дрожь от нетерпения. С неверием я касался самых потаённых мест любимой, не встречая на своём пути сопротивления. Страсть, с головой захватила нас в этот миг, одежда была небрежно отброшена на пол, а мы наслаждались ласковыми прикосновениями с благоговением даря друг другу нежность. Стянув вниз лифчик, я оголил упругую маленькую грудь Илоны с заострившимися сосками, которых было так приятно касаться. Одной рукой я ласкал её, а другой стискивал в объятиях уткнувшись губами в фарфоровую кожу изящной шеи. Впервые в жизни я испытывала такие глубокие и непередаваемые ощущения, касаясь той, что безмерно любил. Раньше, секс для меня означал лишь физическое соединение тел, но то что происходило сейчас, было несопоставимо с тем, что я испытывал прежде. Теперь мне не хотелось спешить, я желал лишь одного, чтобы она изгибалась под моими руками, невольно постанывая, я же впитывал каждый звук, который проходил сквозь меня словно разряд, наполняя энергией и небывалой силой.

Приподнявшись над Илоной, я пристально посмотрел в таинственные синие глаза с поволокой, не веря сам в то, что эта девочка принадлежит мне. Вся, без остатка!

– Что-то не так? – краснея спросила Синеглазка, прижимаясь ко мне обнажённой грудью.

– Какая ты у меня красивая… – прошептал я, едва касаясь её губ.

– Тогда, почему ты остановился, Милош?

– Куда же ты так торопишься маленькая?

Немного помолчав Илона произнесла:

– Я не хочу, чтобы ты спал с другими… лучше со мной… если тебе это необходимо…

– Ты мне нужна! Только ты! – заставил я замолчать девушку, жадно целуя в губы. – У нас всё будет, обязательно, но не сейчас!

– Почему?

– Ещё не время, любимая! Не так…

Деликатный стук в дверь заставил нас прервать столь волнующий разговор. Всучив Илоне халат, я натянул джинсы и выскочил из спальни. На пороге дома стояла бабушка сердито смотря на меня:

– Я тебя отправила, чтобы вещи помог собрать внучке, а не для того, чтобы ты тут непотребствами занимался, – проворчала она, тяжело опустившись на стул у двери.

– Мне уже семнадцать, а я никак не привыкну к тому, что ты способна видеть то, что неподвластно другим людям. Иногда… это не радует.

– Вот потому и пришла, чтобы глупостей не натворили вы тут! – упрямо поджала она губы.

– Бабушка… – потупила взор раскрасневшаяся Илона, маячившая за моей спиной.

– Вещи собирайте, да дом закрывайте на замок. А я тут подожду. Глаз да глаз за вами нужен, внучата мои, того и гляди прабабкой раньше времени стану благодаря вам.

Переглянувшись мы оба прыснули от смеха.

– Ишь ты, смешно им! – улыбнулась Надья. – Ну, будет вам, поторапливайтесь, голубки мои. Время-то оно не ждёт, знай себе бежит вперёд… не надо пытаться его обгонять, всё будет в назначенный час… всё у вас будет!

Милош, наше время

Очнулся я, как ни странно, в квартире Якова. Боль сжимала голову железными тисками, а мир перед глазами кружился, разбиваясь на осколки, словно цветные стёклышки калейдоскопа.

Продрав глаза, я огляделся по сторонам: в мягком кресле, напротив меня, сидел злой как чёрт старший брат.

– Проснулся? – недовольно спросил он и подошёл ближе протягивая стакан воды.

На стеклянном дне шипела большая круглая таблетка, видимо Яков решил позаботиться о моей больной голове. Что же, умно!

– Снова за старое взялся, младшенький? – грубо прогремел его голос. – Хорошо, что я мимо этого гадюшника проезжал вчера и заметил твою машину. Только мы обрадовались все, думали, ну вот, пока об Анне и детях заботился, остепенился Милош, а ты вот что отчебучил!

– А ты уже, наверное, постарался? Всем растрепал о моём пьянстве? – с издёвкой ответил я.

– Никто не в курсе! Можешь не беспокоиться, но если ещё раз подобное повторится…