Сколько помню себя, наша семья никогда не бедствовала, никто из детей ни в чём не знал отказа, взрослые обеспечивали нас всем необходимым, зарабатывая и приумножая капиталы своим трудом. Бабушке принадлежали небольшие продуктовые магазинчики, разбросанные по округе, которые приносили неплохой доход. Мама владела студией красоты, где трудился целый штат парикмахеров, мастеров маникюра и визажистов. Ну, а её старший брат Рамир, отец Богдана, работал старшим следователем в районной прокуратуре. Поэтому в дополнительном доходе, вроде денег Илоны, мы не нуждались.

Без зазрения совести в тот же день, вернувшись с занятий я подошёл к бабушке со своей просьбой:

– Бабуль, ты видела ботинки Илоны?

– А как же, милок, на обувной полке в коридоре они стоят, – хитро прищурилась она, окинув меня лукавым взглядом.

– Они совсем прохудились, нужно купить новые. И мне тоже необходима одежда.

– И в чём же твоя проблема, внучок? Ты не знаешь где в нашем доме хранятся деньги?

– Знаю конечно, но…

– Бери столько, сколько сам посчитаешь нужным. Идите с внучкой по магазинам и порадуйте себя новыми модными вещами. А заодно я и проверю, насколько повзрослел мой младшенький, – тихо добавила она, выходя из комнаты.

– Илона! – крикнул я девушке, что накрывала на стол. – Обедаем и едем в город. Возражения не принимаются!

– Хорошо, – недоумённо ответила она, – а почему так спонтанно?

– Иначе я не умею! – подмигнул ей, поспешив в кабинет Надьи, где в сейфе, встроенном в кирпичную стену, хранились наличные деньги нашей семьи.

Пообедав вкуснейшим тушёным мясом, что заботливо приготовила бабушка, мы вместе с Синеглазкой вымыли посуду и переодевшись отправились в путь.

До центрального универмага доехали на рейсовом автобусе и войдя в распахнувшиеся перед нами стеклянные двери, сверкающие кристальной чистотой, приступили к столь необходимым покупкам.

Илона вяло возмущалась, когда я бегал из отдела в отдел выбирая вещи для неё, но противиться не могла, поскольку знала мой взрывной характер. Она покорно примеряла новые сапожки, которые я без устали подносил к её ногам. Надевала модные курточки и джинсы, пока я довольный как слон стоял рядом, гордясь тем, что у меня такая безупречно красивая девушка, которой шло абсолютно всё!

Себе в этот день я купил лишь новый ремень, потратив все деньги на обновки для любимой.

Ближе к вечеру мы вернулись домой, где сразу же я натолкнулся на одобрительный взгляд Надьи:

– Молодец, Милош, ты действительно превращаешься в настоящего мужчину, достойного нашей фамилии.

– Ба, ну ты чего? – смутился я.

– Взрослеешь ты, мой мальчик, приоритеты любимой выше своих поставил. Это хорошо, Илона будет под твоей надёжной защитой, всегда. Если сможете вы вместе пройти все препятствия не размыкая рук.

– О чём это ты?

– Смутно видится будущее мне. Пока не случится то, что предначертано, не под силу в том разобраться. Знаю только, что беда где-то рядом бродит, да ждёт момент подходящий. Следует тебе сдержанным быть, не размахивать кулаками почём зря, может и пройдёт она стороной… всяко в жизни-то бывает.

– Бабуль, я буду осторожен. Обещаю! А ты не переживай почём зря, я ведь у тебя заговорённый!

В этот момент из спальной комнаты показалась Илона, готовая продемонстрировать нам свои новые наряды. Усевшись в мягкие кресла мы с удовольствием смотрели на домашнее дефиле, не жалея аплодисментов для любимой модели. Илонка, гордо вскинув голову, прохаживалась по залу, посылая своим благодарным зрителям воздушные поцелуи. В этот момент я был абсолютно счастлив, напрочь позабыв те слова, что сказала Надья.

«Всё будет хорошо!» – думал я, ведь иначе и быть не может. Со старыми друзьями я завязал, в драки и разборки не лезу, живу тихо и размеренно, целиком посвящая себя Илоне. Разве может произойти что-то плохое? Нет, определённо! Бабушке лишь пригрезилось беда, в этом я был уверен.

Наедине…

В канун восьмого марта Надья неожиданно засобиралась в поездку:

– К Земфире мне надо, заболела сестрица моя, нужна я ей сейчас.

– Что-то серьёзное?

– Не знаю, милок, скрытная она очень, всю правду из неё не вытянешь.

– Надолго ты улетаешь в Румынию?

– Больше чем на две недели не задержусь. Помогу сестре, чем сумею, да и назад вернусь. Справитесь, без меня-то?

– Чего тут сложного? – недоумённо уставился я на бабушку.

– Ну да, конечно… деньги ты знаешь где лежат, продукты в доме есть, чего не хватит, сами купить сможете.

– Ба, мы не малые дети!

– Да вижу я, что взрослыми вы стали уже давно. Отдыхать верно будете без старой бабки своей?

– Вот зачем ты так о себе?

– Не хочется мне оставлять вас одних надолго… сердце тревожится. Быть может к Ясмине с Яковом переберётесь? Всё вам попроще будет.

– Нет! – отрицательно мотнул головой. – Останемся дома: две недели не такой большой срок.

Вечером за Надьей приехал мой старший брат, чтобы отвезти бабушку в аэропорт. Уходя она крепко обняла нас с Илоной, пригрозив напоследок:

– Внучку мою не обижай, родной! Иначе, вернусь, и мало тебе не покажется.

С этими словами она покинула дом, оставив нас наедине друг с другом.

***

День восьмого марта в этом году пришёлся на воскресенье.

Ранним утром я выскользнул из дома, пытаясь не разбудить спящую Илону. Купив охапку благоухающих цветов, завернул их в газету и стремглав бросился домой. Настенные часы показывали десять утра, Илона безмятежно спала в своей комнате. Зайдя в спальню, я положил на подушку букет жёлтых ярких, как солнышко хризантем и усевшись в кресло напротив кровати, принялся ждать пробуждения любимой.

Из-под пухового одеяла выглядывали длинные стройные ноги, которые подобно магниту притягивали мой взгляд. Не удержавшись от искушения, я переместился на кровать и осторожно провёл ладонью от бедра к коленке.

– Доброе утро любимый, – произнесла Илона потягиваясь.

Взяв в руки цветы, она вдохнула их аромат и посмотрела на меня чуть затуманенным взглядом.

– Спасибо, – шепнула девушка.

Обняв за шею Илона прижалась ко мне горячим телом. Не в силах бороться с самим собой я нежно дотронулся до её губ, прильнув к ним. С каждой секундой мои поцелуи становились всё настойчивее, а дыхание учащалось. Я хотел обладать ей, прямо сейчас, понимая, что на этот раз уже не смогу сказать себе «стоп».

– Малышка, – прошептал я, исступлённо целуя мягкие губы. – Я так сильно хочу тебя!

Неуловимым движением я сдёрнул смятую ночную рубашку с Илоны обожающим взглядом лаская обнажённое тело любимой, прикрытое лишь полупрозрачным треугольником кружевных трусиков. Смущаясь, Синеглазка закрыла грудь ладонями, щёки её в этот момент полыхнули алым огнём. Стянув свитер через голову, я бросил его на пол и приник к округлой девичьей груди, не в силах оторваться от Илоны. Втянув в рот затвердевший сосок, я принялся ласкать его кончиком языка наблюдая как спина Синеглазки выгибается, а из уст вырываются тихие стоны, что сводили с ума. В нетерпении она притягивала мою голову ближе, заставляя плотнее вжиматься губами в её тело. Одной рукой я продолжал обнимать её, а вторая путешествовала по гладкой бархатистой коже девушки. Она уже не сдерживалась, открыто отвечая на мои требовательные ласки. Разведя ноги Илоны в стороны, я коснулся пальцами внутренней стороны её бёдер, заставив задрожать от нахлынувшего желания. По телу Илону пробежала волна сладостной дрожи, заставив девушку протяжно выдохнуть моё имя:

– Милош…

– Да, любимая…

Проведя рукой по стройным бёдрам, покрытым мурашками, я испытал настолько мощное возбуждение, что едва сдерживался от того, чтобы не проникнуть в неё немедля. Странно… Илона не делала ничего, чтобы взбудоражить, лишь полностью доверилась отдавшись во власть моей страсти, однако, я чувствовал себя так, будто это меня заставляют биться в агонии умелые ласки партнёра. Приподнявшись на руках, я немного отстранился, впившись в Илону испытующим взглядом.