Литмир - Электронная Библиотека

Стащив с себя защитный костюм, я сел на скамейку возле казарменного корпуса. Закрыл глаза и разогнал магическую матрицу. Я представил, как огненная сеть магических нитей разогревается у меня под кожей, разгоняя кровообращение. Через полчаса боль почти исчезла. Опухоль с пальцев спала, а от синяков не осталось и следа.

— Костя, ты чего тут сидишь? — окликнули меня.

Я открыл глаза. Рядом со мной стол Гриша Обжорин. В руках он держал свёрток из бумажных салфеток.

— Ты чего на обед не пошёл? Я вот тут тебе принёс!

Гриша протянул мне свёрток. Я развернул салфетки. На тонкой промасленной бумаге лежали две ещё тёплые котлеты, переложенные чёрным хлебом.

— Откуда две? — улыбнулся я.

— Бери, — смутился Гриша. — Я твой суп съел, ничего?

— Правильно сделал, — рассмеялся я. — Не пропадать же добру!

И откусил котлету. Она оказалась сочной, с тонкими розовыми мясными прожилками.

— Кабанятина, свежая!

Гриша невольно сглотнул слюну.

Так вот куда деваются твари, убитые нами на тренировках! Идут на кухню училища.

Разумно!

И мясо не пропадает, и магическая еда хоть немного, но усиливает матрицы курсантов.

Я протянул Грише вторую котлету.

— Держи! Слушай, а покажи — где ты видел этого Тёмного Проводника?

— Прямо здесь, — ответил Гриша, торопливо жуя котлету. — Смотри — вот наши окна!

Он показал рукой на окна второго этажа.

— А он шёл вот так!

Новый взмах руки прочертил траекторию от административного корпуса к середине асфальтированного плаца.

— И примерно вот там исчез.

— Исчез посреди пустого пространства? — удивился я. — Может, ты его в темноте потерял?

— Нет, — уверенно ответил Гриша. — Луна светила. Точно исчез.

— Пойдём, поглядим! — сказал я, поднимаясь со скамейки.

Вытер ладони, выбросил скомканные салфетки в урну и пошёл к середине плаца.

Ага!

В асфальте виднелась круглая литая решётка канализационного люка. Она была утоплена заподлицо с поверхностью.

Я присел и попробовал поддеть решётку пальцами. Она даже не шелохнулась — настолько тяжёлая. Здесь нужен ломик, вот и отверстие для него в решётке. Я постарался запомнить примерный диаметр отверстия.

— Ты думаешь, он туда спрыгнул? — спросил Гриша.

— А у тебя есть другие варианты?

— Ну, — неуверенно сказал Обжорин, — это же Тёмный Проводник. Может, он просто растворился в воздухе?

Я пожал плечами. Потом лёг на живот приложил ухо к холодному металлу крышки люка и прислушался.

Если здесь проходит канализация, значит, должна течь вода. Тем более, что вчера был дождь.

Под крышкой было тихо.

Поднимаясь на колени, я увидел, как в одном из окон учебного корпуса качнулась тяжёлая штора. Как будто кто-то смотрел на нас из окна.

— Что это за окна? — спросил я Гришу.

Гриша наморщил лоб.

— Кажется, кабинет магической ботаники.

* * *

К концу занятий за мной неожиданно заехала баронесса Поклонская. Именно заехала — сияющая от радости баронесса грациозно опиралась на капот новенького красного автомобиля. Автомобиль она предусмотрительно запарковала прямо напротив ворот училища, чтобы все желающие могли им полюбоваться.

— Ничего себе, какой красавец! — восхитился я, разглядывая стремительные обводы автомобиля.

— Папа подарил! — гордо сказала Мария Васильевна. — Они с мамой позавчера вернулись из Парижа.

— Прокатишь? — улыбнулся я.

— Поехали!

Лихо крутя спортивный руль, баронесса выехала на набережную Невы и тут дала себе полную свободу. Мотор басовито урчал, покрышки с шорохом глотали километры трёхполосного шоссе. Свежий летний ветер, врываясь в приоткрытое окно, трепал светлые волосы баронессы.

— Куда мы едем? — спросил я, перекрикивая шум ветра и мотора.

— Отец год назад купил дачу на берегу Суздальского озера. Завтра они с мамой переезжают туда, а сегодня дача в нашем распоряжении! Ты не против?

— С чего бы? — улыбнулся я. — Давай купим мяса — будем жарить его на огне, пить вино и развратничать.

— А ты умеешь? — удивилась баронесса.

— Развратничать? Конечно!

— Да нет. Делать шашлык!

— Не назову себя большим специалистом, но жареное мясо в любом случае получится.

Дача у баронов Поклонских оказалась, что надо — старый, но вполне крепкий двухэтажный дом на самом берегу Нижнего Суздальского озера. С трёх сторон дом окружал чистый сосновый лес, а с четвёртой стороны располагался собственный кусочек песчаного пляжа.

На пляже мы и расположились. Я соорудил мангал из четырёх кирпичей, поставленных на ребро, и развёл между ними огонь. Мясо на решётке шипело, исходя прозрачным соком. Капли жира падали в огонь и вспыхивали синеватым пламенем.

По воде озера скользили лодки с отдыхающими, слышались неразборчивые разговоры, которые иногда прерывались весёлым смехом.

Баронесса сбросила лёгкое платье и осталась в голубом открытом купальнике. Осторожно вошла в воду и удивилась:

— Надо же, ещё тёплая!

Затем красиво нырнула и поплыла брассом.

Я снял мясо с огня и с разбега бултыхнулся в озеро. В несколько гребков догнал Машу и поплыл с ней рядом.

Вода пахла свежестью, над ней поднимался лёгкий, еле заметный туман. Закатное солнце просвечивало сквозь сосны, окрашивая их стволы тёмной горящей медью.

Надо бы поинтересоваться, сколько стоит домик в этом уютном местечке!

Потом мы, обжигаясь, ели горячее мясо и запивали его красным «пинно» из пластиковых стаканчиков. Огонь давно прогорел, только угли еле заметно алели под толстым слоем седого пепла.

Я залил костёр водой и обнял баронессу за плечи. Её кожа была сухой и прохладной.

По скрипучей деревянной лестнице мы поднялись на второй этаж. Там стояла огромная высокая кровать тёмного дерева с самым настоящим балдахином! Кровать была застелена свежим бельём, и я заподозрил, что Маша заранее планировала эту поездку.

Маша повернулась ко мне спиной. Я осторожно потянул тесёмки купальника. Они легко развязались, и я увидел тонкую белую полоску на загорелой коже.

* * *

Барон Валентин Симагин решился.

Утром доктор посмотрел на него сквозь очки и сказал:

— Ну, что же, анализы у вас хорошие. Налицо некоторое истощение. Пожалуй, я порекомендую вам некоторое время воздержаться от практических упражнений с магической матрицей. Но к теоретическим занятиям вы можете вернуться уже сегодня.

Симагин откинулся на подушку, изображая слабость. Сильно стараться ему не пришлось — барон не спал всю ночь, думая о Тёмном Проводнике, и задремал только под утро.

— Хорошо, доктор, — слабым голосом сказал Симагин.

Он был достаточно умён, чтобы понимать — прямую просьбу оставить его в санчасти доктор воспримет как симуляцию.

Доктор поправил очки и внимательнее вгляделся в лицо барона.

— Что-то не нравятся мне ваши круги под глазами, — сказал он. — Плохо спали?

— Отвратительно, — честно сказал Симагин.

— Вот что, — решил доктор. — Оставлю-ка я вас в палате ещё на сутки. Сейчас вам принесут снотворное. Высыпайтесь.

— Спасибо, — от души поблагодарил Симагин.

Таблетку снотворного, которую дала ему медсестра, Симагин спрятал под языком. Лекарство оказалось таким горьким, что Валентин еле-еле дотерпел до туалета. Выплюнув таблетку в унитаз, он долго полоскал рот водой из-под крана. Вода чуть отдавала ржавчиной, но барону было всё равно.

Только бы избавиться от невыносимой горечи!

Затем Валентин вернулся в палату и спокойно уснул. До вечера нужно было выспаться.

Ночью он лежал, не сводя глаз с шевелящихся занавесок. Чёрные тени скользили по полу, порывы ветра холодили лицо.

Симагин чувствовал мелкую дрожь и не мог понять, что это — холод, страх или нетерпение.

— Ты принял решение?

Знакомый бесцветный голос негромко прошелестел откуда-то из-за спины барона.

36
{"b":"847163","o":1}