— Нам пригодится любая помощь, — улыбнулся отец Серафим. — Мы близки к успеху, но сделано еще не все. А теперь ступайте с Иваном, он объяснит вам все, что нужно. И отдыхайте. Завтра мы отправляемся на поиски.

Ранним утром следующего дня они выдвинулись в путь. Автотранспорт выстроился в колонну, во главе которой следовали бронетранспортеры, за ними автобус, затем легковушки, а замыкали все это дело бензовозы. Павел вместе с Костей и еще несколькими своими новыми соратниками разместились на броне БТРа. Денек, не успев начаться, уже осчастливил всех нетипичной для осени жарой. Поднявшееся над горизонтом солнце припекало так, будто решило взять внесезонную подработку. А потому многие предпочли ехать снаружи с ветерком, чем помещать себя внутрь броневика, где было душно, жарко и плохо пахло.

Операция крестоносцев, в ходе которой они случайно спасли Павла и Костю, оказалась неудачной лишь отчасти. Да, мощей, которые по их информации должны были находиться в церкви, там не оказалось. Но среди найденных внутри бумаг удалось отыскать подсказку касательно нынешнего местоположения священных останков. Как выяснилось, мощи, в количестве одной штуки, были вывезены из церкви незадолго до конца света. Собой они представляли левую руку какого-то святого с незапоминающимся именем, который жил то ли в семнадцатом, то ли в восемнадцатом веке, и прославился рядом чудес классического типа — вроде как предсказывал будущее, вроде как исцелял болезни, вроде как делал еще что-то сверхъестественное. Именно на его руку и положили глаз крестоносцы. Павел с удивлением выяснил, что те охотились не за всеми мощами подряд, а за вполне конкретными останками, выбирая их по каким-то своим критериям. Точнее, выбирал и принимал решения отец Серафим, остальные просто исполняли его волю.

Так вот, отцу Серафиму ужасно хотелось заполучить именно эту руку именно этого святого, и тот факт, что мощей не оказалось дома, его не смутил. Из добытых в церкви бумаг выяснилось, что за три дня до зомби-апокалипсиса священная рука покинула свое постоянное место пребывания, дабы принять участие в важном мероприятии областного значения.

Мероприятие носило общественно-значимый, и даже благой характер. Дело было в том, что в области обнаружилась бесовская аномалия — участок трассы в полсотни километров длиною оказался то ли проклят темными силами, то ли заколдован лигой чернокнижников. Фактов, подтверждающих это, было выше крыши. Начать стоило хотя бы с того, что на том участке дороги происходило запредельно высокое число аварий. Это уже неопровержимо указывало на происки дьявола, но нечистый не ограничился одной только организацией ДТП. Честные чиновники, слуги народа, ангелы воплоти, четыре раза подвергали участок трассы ремонту. Всякий раз на это благое дело выделялась кругленькая сумма, всякий раз в первопрестольную отправлялся доклад о честно и добросовестно проделанной работе. Но не успевала бумажка лечь на царский стол, как инфернальные силы вступали в дело, и творили свое черное лиходейство. Тут же в интернете начинали всплывать видео, записанные автомобилистами на том участке трассы, и отнюдь не хвалебный характер имели они. Представители народных масс в выражениях грубых и вульгарных делились впечатлениями о только что подвергшейся ремонту трассе, и все сходились в едином мнении, что дорога ничуть не изменилась, и является все такой же коллекцией ям, ухабов и колдобин, каковой и была прежде.

Понятное дело, всем сразу стало ясно, что без происков дьявола тут не обошлось. Ладно бы такое случилось раз — на это еще можно было закрыть глаза. Но четыре раза — явный перебор даже для лукавого.

А там подъехала еще одна беда — какие-то поганцы коварно пронюхали, что у ответственных за ремонт трассы чиновников непостижимым образом возникла в собственности труднообъяснимая недвижимость, да не где-нибудь, а в самом оплоте загнивания и морального разложения. И нет бы, деликатно промолчать — куда там! Только узнали, тут же на весь свет об этом раструбили. Чиновников, понятное дело, в глазах общественности какими-то злодеями выставили, хотя те клялись и божились на священном писании, что не имеют за душой ничего, сверх задекларированного, и пусть их господь на месте поразит громом небесным, коли они врут. А если и завелась у них какая недвижимость там-то, в загнивающей, то не иначе как подбросили, или иным подленьким путем приписали, а сами они ни о чем таком не ведают, ибо патриоты.

Тем не менее, с трассой надо было что-то делать, потому как там стало все ну совсем плохо. Что ни день, то авария. Поняли тогда государевы люди, что земными силами с этакой напастью не совладать. Решили привлечь для решения дорожной проблемы силы небесные.

Контрнаступление на инфернальных вредителей подготовили с размахом. Пригласили пятнадцать священников, задействовали три иконы, все очень сильно чудотворные, запасли полтонны святой воды, согнали массовку из бюджетников, пенсионеров и просто верующих, довершили убойность чудодейственными мощами, и уже приготовились сокрушить силу темную. Но немножко не успели. Темная сила ударила чуть раньше, без объявления войны и прочих предварительных ласк. Так что не было известно наверняка, успел ли состояться эпический крестный ход, или грянувший апокалипсис застал его в процессе. Однако координаты были получены, направление определено, и колонна крестоносцев выдвинулась в путь.

Сидя на броне, и подставив лицо бьющему навстречу воздуху, Павел думал о том, что произойдет, если план отца Серафима сработает. Если совокупная энергия святых мощей сумеет совладать с той темной силой, что превратила большую часть населения планеты в злобных гниющих тварей. Ему тяжело было поверить в это, даже после устроенной отцом Серафимом демонстрации. Та наглядно доказала, что мертвецы, которые игнорировали любые средства воздействия кроме полного уничтожения их тел, очень бурно реагировали на святые мощи. Те явно внушали им великий страх. Это радовало, потому что давало надежду. И Павлу, несмотря на гложущие его сомнения, очень хотелось верить в то, что у них все получится. Они закончат сбор мощей, затем каким-то образом соединят их воедино, и те миллиарды трупов, что ныне бродили по всему свету, разом падут на землю, превратившись в самых обычных мертвецов.

А что же будет потом? Сумеют ли жалкие крохи уцелевших людей возродить цивилизацию? И не случится ли так, что уцелевшие, лишившись общего врага в лице мертвецов, тут же развяжут войну друг против друга?

Павлу хотелось надеяться на то, что остатки рода людского все же проявят благоразумие, хотя бы ради общего блага. Понятное дело, благоразумия стоит ждать не от всех. Кого-то, вероятно, придется просто грохнуть, что едва ли станет большой трагедией для генофонда. Павел лично готов был прикончить всех, кто не захочет объединиться ради возрождения прежнего мира. Не то чтобы он так уж сильно рвался учинять собственноручный геноцид, просто ему ужасно хотелось, чтобы все вернулось на круги своя, и стало как раньше, до всего этого кошмара. И любой, кто мог встать на пути к этой возвышенной цели, был в глазах Павла злейшим врагом, не заслуживающим ни намека на жалость.

Через три часа их колонна достигла проклятого участка трассы. Это сразу поняли все, когда БТР вдруг начал прыгать, как необъезженный конь, едва не сбрасывая с брони оседлавших его пассажиров. Вцепившись руками в какой-то выступ на корпусе, Павел с ужасом наблюдал за тем, как мимо проносятся ямы и колдобины, в которых не сразу угадывалось асфальтовое полотно. Так называемая дорога больше всего напоминала поле воронок. Поверить в то, что она подвергалась хоть какому-то ремонту в последние тридцать лет, было непросто.

— Я или язык откушу, или позвоночник низом выроню, — сквозь стиснутые зубы пожаловался Костя. — Эй, народ, — обратился он к крестоносцам, — скажите водителю, чтобы сбросил скорость. Пока доедем, мы сами превратимся в покойников.

Не сразу, но до водителя удалось докричаться, и он внял пожеланиям пассажиров. БТР пошел медленнее, остальная колонна подстроилась под его скорость. Трясти стало слабее, но ненамного.