Пожалуй, перекочевка на юг была неплохим вариантом. По крайней мере, холода можно не бояться. Да и с прокормом там проще — что ни дерево, то фруктовое.

Вот только мертвецов на юге ничуть не меньше, чем на севере. И они точно так же будут рады обглодать живого человечка, попади он к ним в лапы.

Пока Павел предавался не самым приятным воспоминаниям о буднях зомби-апокалипсиса, зашедшая в магазинчик парочка повела себя довольно неожиданным образом. Не сразу Павел понял, что происходит, услыхав громкое сопение, перемежаемое каким-то невнятным чавканьем. Он покосился на своего друга, и заметил на его лице широкую блудливую ухмылку.

Но одними страстными поцелуями дело не ограничилось. Не успел Павел опомниться, как прилавок содрогнулся, а затем, задрав голову, он увидел женскую спину со спадающей на нее гривой темных волос. По этой спине активно гуляли мужские руки, принадлежащие, очевидно, Мише.

Павел едва сдержал хулиганское желание подняться во весь рост и громко откашляться, дабы пресечь чужой кайф. Притом, дело тут было не в одном только озорстве. Павла мучила зависть. Сам-то он со дня зомби-апокалипсиса вел безгрешную жизнь, и не сказать, чтобы ему это сильно нравилось. А эти, понимаешь, самым вопиющим образом устроили тут разврат, ничуть не думая о других. Разве такую несправедливость можно было стерпеть?

Но тут друг Костя тронул его за руку, и жестами предложил следовать за собой. И, не дожидаясь возможных возражений, на корточках осторожно выбрался из-за прилавка. Павлу ничего иного не оставалось, как присоединиться к нему.

Конечно, не будь парочка с головой увлечена процессом, их бы сразу обнаружили. Потому что передвигаться бесшумно было невозможно — пол магазинчика был усеян всевозможным мусором, который то хрустел, то шуршал под подошвами ботинок. Но развратники и сами производили неслабый шум, который успешно заглушал все.

Костя первым добрался до двери, потянул ее за ручку, и слегка приоткрыл. Затем дал знак Павлу выбираться наружу. Тот подчинился, бросив последний завистливый взгляд на людей, активно практикующих половую жизнь. А про себя подумал, что ляжет костьми, но добудет проклятый коньяк и окажется в поисковой группе. Поисковики в Цитадели пользовались неизменным успехом у женского пола, так что и на его улице вскоре наступит сексуальная активность.

Он на корточках выбрался наружу. Костя выскользнул следом, и осторожно прикрыл за собой дверь.

Их велосипеды валялись там же, где они их и бросили. А рядом с ними стоял новенький внедорожник, явно покинувший пределы автосалона дня три назад. Он даже не успел толком испачкаться, и сиял на солнце как отполированный драгоценный камень.

Павел с Костей переглянулись, и, не сговариваясь, пришли к общему решению. Они подбежали к автомобилю, и тут же были осчастливлены двумя хорошими новостями — парочка не только не замкнула дверей, но и неосмотрительно оставила ключ в замке зажигания. Очевидно, они решили, что им не стоит опасаться угона. Уж теперь-то, когда почти все человечество превратилось в зомби, едва ли кто-то покусится на их транспорт. Да еще в этакой глуши, посреди трассы.

Павел бросил свой рюкзак на заднее сиденье и сел за руль. Костя оказался в салоне еще раньше него.

Была возможность укатить без шума, но Павел просто не мог отказать себе в удовольствии обломать чужой кайф. Он запустил двигатель, и дал газу. Мотор взревел диким зверем. Костя уперся затылком в подголовник и громко захохотал.

Они успели вырулить с заправки на трассу, когда двери магазинчика распахнулись, и на пороге возник тот самый Миша. Передвигаться быстро он не мог из-за спущенных до щиколоток штанов. Увидев, как на его автомобиле уезжают некие неизвестные типы, он сердито заорал:

— Сволочи! Тачку верните!

Костя по пояс высунулся из окна, и, смеясь, прокричал:

— Извини, мужик. Нам она нужнее.

К Мише присоединилась его подруга. Костя, тоже довольно долго проживший в условиях вопиющего воздержания, первым делом обратил внимание на ее голые ноги весьма приятного вида, и только после этого заметил в руке у женщины пистолет.

— Ворюги! — визгливо крикнула она, вскидывая оружие.

— Жми! — закричал Костя, колотя ладонью по крыше. — Жми, братан!

Павел утопил в пол педаль газа. Автомобиль резко рванулся вперед. Его взревевший дурным голосом мотор заглушил звуки выстрелов. Впрочем, пули все равно пролетели мимо.

— Да, все непросто, — задумчиво протянул Павел, опустив бинокль.

Оптический прибор оказался в трофейном автомобиле, и далеко не только он один. Внедорожник вообще преподнес целый букет приятных сюрпризов. Павлу даже стало немного совестно за то, что они украли все это у незнакомых, и, вероятно, не самых плохих людей на свете. Но, как верно заметил Костя, им этот автомобиль был нужнее. Голубки еще найдут себе транспорт, а после отправятся в теплые края, кушать фрукты и покрываться равномерным загаром на песчаных пляжах. Им же самим предстояла сложная и опасная миссия. И завершить ее хотелось до наступления осенних холодов и дождей.

С холма, на вершину которого они заехали по грунтовке благодаря полному приводу и отсутствию жалости к трофейной технике, открывался панорамный вид на город. Ну, точнее, на городок. В прежние времена в нем проживало, должно быть, тысяч тридцать человек. Путем нехитрых математических вычислений можно было прийти к неутешительному выводу, что ныне его населяют где-то тридцать тысяч мертвецов. Возможно, чуть меньше. Сколько-то счастливчиков могло и уцелеть. Сколько-то. Не слишком много. Двое или трое. Возможно даже пятеро. Или не уцелел вообще никто, и все, не превратившиеся в зомби сразу, были тут же сожраны заживо в первый день этого кошмара.

— Дай-ка мне, — попросил Костя, и, получив бинокль, надолго припал к прибору.

Городок размазался по земле, как тонкий слой масла по хлебушку, заняв значительную площадь. Он процентов на восемьдесят состоял из частного сектора, жиденько разбавленного многоквартирными домами в два или три этажа. Трасса шла в обход города, делая широкую петлю.

— Вот же засада! — вырвалось у Костика.

Он наконец-то заметил здание супермаркета — огромный уродливый прямоугольный сарай, раскрашенный в броские кислотные цвета. Разумеется, в полном соответствии с незыблемым законом подлости, высилось оно в самом центре населенного пункта.

— Никто не говорил, что будет легко, — невесело усмехнулся Павел, усевшись на капот автомобиля и вытряхнув из пачки сигарету. — Ну, что думаешь?

Костя опустил бинокль, повернулся к другу и честно признался:

— Думаю, что если мы войдем в этот город, то у нас есть все шансы из него не выйти. Тут никакое оружие не поможет. А ты что думаешь?

Павел закурил и ответил:

— Я думаю, первым делом следует перекусить. У нас там еще тушенка осталась.

— Согласен, — сказал Костя. — Будет обидно, если помрем, так и не успев ее доесть.

Шел уже второй день их жизни за пределами крепостных стен. Вчера, обзаведясь автомобилем, они отъехали подальше от заправки, свернули с трассы и разбили лагерь в глухом месте, вдали от любых признаков бывшей цивилизации. Здесь они позволили себе отдохнуть. В машине у беспечной парочки оказалось отнюдь не пусто — нашлись и консервы, и сухари, и кое-что из сладостей. В частности шоколадные конфеты. Их срок годности, вероятно, давно истек, но друзья разумно рассудили, что потребление просроченного лакомства едва ли нанесет серьезный вред здоровью. В конце концов, чему там портиться в шоколаде? Так что они позволили себе осуществить задуманное чаепитие, и вышло оно просто отличным. В оказавшемся в автомобиле чайнике вскипятили на костре воду, заварили крепкий чай, навалили в каждую кружку по полкило сахара — в общем, гульнули на широкую ногу. После однообразной и невкусной кормежки, кою им приходилось вкушать в Цитадели, сладкий чай и шоколадные конфеты показались неземным лакомством. Ну а налившись чаем и набив животы сладостями, они уже не смогли продолжать путь. Там и заночевали, планируя начать активные поиски княжеского коньяка на следующий день.