А вот чего во дворе не оказалось, так это мертвецов. Вообще ни одного.

— Тут, похоже, чисто, — не слишком уверенно сообщил Павел.

Рядом с ним появилась Вика, и тоже заглянула внутрь.

— Точно, — сказала она. — Никого нет. Входим?

— А нам оно надо? — проворчал Костя. — Нас ведь послали искать священников. Думаете, они могут быть здесь?

Вика повернулась к нему, и сказала:

— Это нам и нужно выяснить. Но если боишься, можешь подождать снаружи.

Костя сердито засопел, но ничего не ответил.

— Ладно, пошли, — сказал Павел, и первым юркнул в приоткрытую калитку.

Они проникли во двор и по дорожке дошли до крыльца. Дом выглядел безжизненным и пустым. В окнах не мелькали тела мертвецов, стекла и двери были целы, чего обычно не случалось, если внутри помещения оказывались запертыми зомби. Павел сделал знак остальным, предлагая обойти дом, и осмотреть оставшуюся часть участка. Он первым двинулся по дорожке, первым свернул за угол, и первым все увидел. Остановился так резко, что Вика, шедшая за ним, врезалась в его спину.

— Ай! — возмутилась девушка. — Ты чего?

— Тихо! — сквозь зубы процедил Павел.

Вика выглянула из-за его плеча, и едва сумела сдержать испуганный вопль.

За домом раскинулась обширная площадка, выложенная все той же тротуарной плиткой. И всю ее занимали остатки внезапно прерванного банкета. На некогда расставленных в геометрическом порядке, а ныне сдвинутых как попало и частично опрокинутых столах чернело то, во что превратились поданные полтора года назад блюда. На успевших покрыться слоем пыли тарелках высились кучки гнили. От гусиной туши остался голый скелет. Некогда белоснежные скатерти потемнели и сморщились. Время не коснулось разве что содержимого не откупоренных бутылок.

Но не просроченный банкет так напугал Павла. Его напугали участники застолья.

Все они были здесь, внутри обширного двора. Мертвецы стояли вдоль высокого забора. Стояли тесно, прижавшись плечом к плечу, образуя собой своеобразные обои из тухлой человечины. Павел заметил среди них тех самых служителей культа, которых они разыскивали. Опознать их удалось только по грязным и рваным рясам, а так же по выцветшим до белизны бородам на сгнивших лицах. Во всем остальном бывшие батюшки мало отличались от прочей нежити.

— Какого черта? — чуть слышно прошептал Костя, глядя на выстроившихся вдоль забора мертвецов.

На первый взгляд могло показаться, что зомби пытались покинуть двор, но, в силу свойственной им тупости, просто уперлись в стену. Но Павел сомневался, что дело именно в этом. По собственной инициативе мертвецы не покидали мест своего превращения, там, обычно, и топтались. А уж если какой-то проходящий мимо человек привлекал к себе их внимание, они, как правило, находили способ добраться до него, преодолев практически любые преграды. Здесь же все выглядело так, будто прижаться к забору мертвецов вынудило нечто. Нечто, что внушало им страх. Нечто, от чего они пытались держаться на максимально далеком расстоянии.

Догадаться о том, что именно повергло нежить в ужас, труда не составило. Эти твари не боялись ничего, кроме, как недавно выяснилось, святых мощей. Именно они-то и вынудили монстров вести себя столь нетипично. Павел сообразил это за секунду до того, как разглядел на одном из столов деревянный ларец. Примерно в таком же хранилась святая рука, продемонстрированная ему отцом Серафимом.

Олег тоже заметил искомый предмет.

— Забираем его, и быстро сваливаем, — сказал он тихо, и сам двинулся вперед, выступив из-за угла дома.

Павел дернулся остановить Олега — тот шел слишком близко к стене, и не удосужился предварительно проверить, что делается за углом, но опоздал на долю секунды. Его опередила смерть.

Мертвец в дорогом костюме, изрядно истрепавшимся за прошедшие полтора года, бросился на Олега и обхватил его голову руками, будто планируя расцеловать взасос. Но, вместо этого, с жадным чавканьем вгрызся в горло. Из-под черных гнилых зубов, глубоко погрузившихся в человеческую плоть, брызнула кровь. Олег попытался закричать, но из его распахнутого рта зазвучал жуткий хрип, а вслед за ним наружу полезла кровавая пена. Она, пузырясь, хлынула на голову мертвеца, продолжающего выгрызать его горло.

Все произошло так быстро, что когда Павел первым сумел выйти из ступора, Олег уже был мертв. Технически он все еще пребывал на этом свете, продолжая хрипеть и дергаться в объятиях жрущего его заживо мертвеца, но спасать его было поздно. Павел вскинул дробовик, намереваясь разнести мертвецу голову, но тут, оттолкнув его с дороги, и, тем самым, помешав произвести выстрел, вперед бросилась Вика. В ее руке появился нож, которым она принялась яростно колоть мертвеца. Девушка что-то кричала, кажется, требовала, чтобы мертвец прекратил поедать заживо ее друга. Но тот не реагировал. Длинный толстый клинок вонзался в его шею и плечо, но зомби на подобные мелочи чхать хотел. Он был слишком занят долгожданной трапезой. Зато уж к этому делу подошел со всем возможным рвением, и когда Олег, наконец, отмучился, монстр успел выжрать его горло до самого позвоночника.

Мертвое тело крестоносца рухнуло на землю, увлекая за собой мертвеца. Тот повалился сверху, и тут же вновь пустил в ход челюсти, принявшись яростно обгладывать с человека лицо. Из многочисленных ран, нанесенных ему Викой, сочился отвратительно смердящий вязкий гной, но зомби это ничуть не волновало. Девушка выкрикивала бессмысленные ругательства, продолжая колоть нежить клинком. И, разумеется, не заметила, как из-за угла неслышно возник еще один мертвец, явно нацелившийся отобедать ее мясцом.

Павел, не мешкая, вскинул дробовик, и выстрелил. Заряд картечи снес мертвецу верхнюю часть головы, а самого опрокинул на бетонную площадку. Павел подскочил к Вике, схватил ее за руку, и оттащил от зомби.

— Успокойся! — заорал он ей в лицо. — Хватит! Он мертв!

— Народ! — взвыл Костя, привлекая внимание спутников.

Павел вскинул голову, и увидел, что зомби наступают. Они шли к ним вдоль забора, прижимаясь телами к кирпичной поверхности. Мощи внушали им страх, но не настолько сильный, чтобы полностью отбить жажду человеческого мяса.

— Бежим? — предложил Костя, в чьем голосе зазвучали панические нотки.

Но вместо того, чтобы начать отступать к калитке, Павел бросился в центр банкета, к лежащей на столе шкатулке с мощами. Мертвецы, свирепо рыча, стали надвигаться на него. Но он успел. Схватил шкатулку, и, выставив ее перед собой, шагнул навстречу мертвецам. Те, трусливо скуля, вновь прижались к забору.

— Теперь уходим! — крикнул он своим спутникам.

Они быстро отступили к калитке. Зомби шли за ними жуткой смердящей толпой, не спуская с добычи выгнивших глазниц. Немедленно броситься в атаку им мешал страх перед мощами. Павел то и дело припугивал их шкатулкой, делая вид, что собирается метнуть ее в несвежую толпу, и зомби, всякий раз веря в этот обманный маневр, шарахались назад.

— Давай же! — позвал Костя.

Они с Викой уже покинули участок. Павел спиной вперед вышел из калитки, и Костя поспешил захлопнуть ее. Не успели они отойти от забора на десяток шагов, как и калитка, и ворота заходили ходуном — зомби обрушили на них град ударов, пытаясь вырваться наружу.

— Как насчет того, чтобы пробежаться? — предложил Павел. Он был бледен, руки, держащие шкатулку, заметно дрожали.

— Не возражаю, — согласилась Вика, успевшая взять себя в руки после потери друга.

— Да, валим отсюда, — поддержал соратников Костя. В его руке Павел заметил какой-то прибор, который оказался видеокамерой. Костя подобрал ее во дворе, когда они отступали к выходу.

Они рысцой припустили через поля и огороды тем же путем, которым пришли сюда. Вдогонку им прозвучал обиженный рев голодных чудовищ.

— Значит, Олег погиб, — произнес Иван угрюмо. — Как это случилось?

Павел слишком устал, и слишком переволновался, чтобы блистать хорошими манерами.