И только Велеслав с любопытством рассматривал нового знакомого, который эти утром прибыл в сопровождении двух «бордовых»: мужчины и женщины. Сам старик тоже носил одежды высшего ранга, только в этом особняке встретил недопонимание, вместо уважения. Ноги, обутые в сандалии, демонстрировали потрескавшиеся пятки с мозолями, а ногти, скрюченные и посеревшие, вызывали у окружающих отвращение. Покрытые струпьями руки прятались в широких рукавах балахона, затертого до дыр. Поредевшие волосы, завязанные в хвост, оказались чистыми. Те, кто видел старика, испытывали смешанные чувства: все, кто был ниже рангом, тщательно следили за свои внешним видом, чтобы Создатель мог смотреть на них и радоваться. Но «бордовые» позволяли себе своевольничать, начиная от замысловатых стрижек и заканчивая другими оттенками, выделяющимися на ранговом цвете.

Ксения, чтобы как-то совладать с эмоциями, поправила светлые волосы своего подопечного и крепко сжала плечо. От этих двух зависело ее будущее. Если с Избранным что-то случится, то она навсегда застрянет в «голубой» одежде. И то на непродолжительное время. Арсений тоже нервничал, ведь ему, скорее всего, тоже обещали повышение.

– Я впервые общаюсь с человеком в бордовом, – прошептал Велеслав. – Я очень рад.

Учитывая, что Лев молчал, сложно было назвать это диалогом.

Сестра сначала удивилась, а потом погладила парня по голове, приговаривая «какой хороший мальчик». Иногда она забывала, что между ними разница всего в десять лет. Ее подопечный иногда вел себя, как послушный щенок или ребенок, вызывая умиление.

– Прошу прощения, – промямлил Арсений, – но Тимур хотел бы поговорить с тобой.

Велеслав перестал дышать.

«Это человек, которого я видел той ночью».

Вытянувшись, как струна, он сложил руки по швам, готовясь к дальнейшим указаниям.

Арсений издал смешок, откашлялся, когда поймал злой взгляд сестры, и добавил:

– Тебя не наказывают. А, наоборот, считай, что ты станешь на ранг выше всех нас.

Велеслав догадывался, что что-то здесь не так, когда окружающие стали шептаться и называть его «Избранный», но он решил дождаться, когда ему старшие все объяснят. И парень никак не мог принять мысль, что «бордовый», тот самый «бордовый» сейчас здесь, разделяемый всего лишь парой этажей. Человек, которого он по каким-то причинам уважал и мечтал с ним встретиться.

– Тимур ждет тебя, – сказал Арсений, словно подслушал заветное желание. – Он сам все объяснит, а я тебя провожу к нему. – Брат как-то по-отечески обнял Велеслава и прошептал: – Поздравляю.

Ксения встрепенулась. Девушка провожала взглядом Арсения и Избранного и, когда они скрылись на ступеньках, поняла, что осталась один на один со Львом.

– Может, вы проголодались? – спросила сестра. – У нас скоро обед.

– Обед? – бойким голосом переспросил старик. – Это хорошо.

И дряхлое на вид тело бодро зашагало следом за Ксенией.

Велеслав поднимался по ступенькам, прикусив от напряжения губу. Ссутулившаяся спина Арсения была своего рода маяком, пока разум витал где-то в облаках.

Раз, два, три…

Нога ударилась об ступеньку и Избранный, пошатнувшись, еле успел схватиться за перила. Брат, услышав за спиной возню, оглянулся и тут же побледнел.

– Осторожнее! – воскликнул Арсений и представил, как этот неуклюжий парень сворачивает себе шею.

Двустворчатая дубовая дверь блестела от толстого слоя лака. Резные завитушки складывались в некое подобие картины, смысл которой был понятен только создателю. Разные цвета пытались добавить оригинальности, только это больше напоминало воздушные шары, которые и оставались шарами, не смотря на оттенки. Так и тут: уродливую резьбу не могла исправить никакая краска, если только плотным слоем не сравнять поверхность.

Арсений постучал и сбежал, когда по ту сторону раздалось «войдите». Велеслав опустил золотистую ручку, гладкую на ощупь, и вошел.

Тимур, с хмурым лицом, изучающий какие-то бумаги, поднял голову. Его лицо тут же преобразилось, одарив новоприбывшего улыбкой. Мужчина встал, пригладил волосы на виске и жестом указал на свободный стул.

– Присаживайся.

Парень послушно сел и сложил руки на коленях. Настенные часы тикали, отмеряя время. Секундная стрелка будто замерла, превращая все измерение в желе. Велеслав без угрызений совести рассматривал человека, которого уважал. Сегодня на нем снова был бордовый костюм, только в этот раз иного кроя. Черную рубашку заменила белая, а галстук оказался синим.

– Избранный, да? – нарушил тишину Тимур. – Мне не нравится это слово. Оно слишком пафосное, ты так не считаешь?

– Если честно, то я об этом не думал.

– Вот как! – Мужчина почему-то удивился. – Если бы было возможно, то я бы назвал тебя «верный», считаю, что это уместно. Ты как считаешь?

– Никак на самом деле. Я пока не понимаю, о чем идет речь.

– Действительно, ты не умеешь лгать. – «Бордовый» хлопнул в ладоши и тут же сделал серьезный вид. – Они тебе ничего не рассказали, да? – Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Как всегда, вроде община придерживается правил, а обязанности перекладывают на вышестоящих. Ох, если честно, то я устал. Что ты по этому поводу думаешь?

– Может, они вас уважают и считают, что лучше вас никто не справится.

Тимур присел на край стола и, сложив руки в замок, спросил:

– С чего вдруг? Нет, нет, не отвечай. Другой вопрос: это ведь ТЫ меня уважаешь по непонятным причинам и считаешь, что у других такое же отношение?

Велеслав задумался. На самом деле у него давно подготовлен ответ на этот вопрос, просто сейчас он подбирал правильные слова, чтобы не прозвучало так, что «бордовый» для него стоит выше Создателя.

– Вы отличаетесь от других, – был ответ. – От вас идет какая-то сила, как у героев со страниц книг. У жителей этого особняка такого нет.

– Книги, значит. Думаю, мы должны расширить библиотеку. – Тимур хлопнул себя по ногам. – Что ж, на обед мы все равно не успеваем, потому тебе придется выслушать все, что я тебе расскажу. И обязательно в это поверить.

В истории не описываются события, что произошли четыре сотни лет назад. И события, что были после. Человечество предпочло не думать, забыть или хотя бы размыть образы, что поселились в подсознании, оставив только пару томов и блокнотов, которые надежно хранились, как драгоценная реликвия. И слухи, которые воспринимаются, как страшные сказки. Почему же? Тяжкое бремя они скинули на плечи нескольких людей, которые несли свой груз, передавая из века в век, пока семья из шести человек не осела на этих землях, чтобы создать общину.

Четыреста лет назад впервые раскололась земля, обнажив красный рот, из которого шел пар и глухой звук, похожий на приглушенный волчий вой. Тонкая трещина, рассекающая деревню, разрушила несколько домов. Местные жители решили, что это наказание за их грехи. День и ночь они молились, приносили подаяния и ждали чуда. Только Создатель от них отвернулся. Трещина увеличилась, поглотив хлипкие домики и людей, что спали в своих кроватях, а к утру вылезли первые твари. Сначала это были мелкие змеи, хвост которых угрожающе покачивался от смертоносного жала. Они забирались и жалили скот, пока люди не видели. Затем, осмелев, твари стали нападать по ночам на детей. Следом за змеями выползали насекомые, гигантские кроты, волки с металлическими зубами. Список огромен, не все существа были занесены в летопись. Встречи с некоторыми люди не пережили, чтобы передать информацию потомкам.

Существа разбежались по земле, истребляя деревню за деревней, пять лет терроризируя людей. Развитие мира остановилось. Грехи, что бурлили в душе, вылезли наружу. Приняв хаос, как не отменную часть жизни, люди стали убивать людей. Грабеж, разбой, жадность, вперемешку с тварями раскинулись по земле, пытаясь запустить свои гнилые корни глубоко в почву. Еще пара-тройка лет и мир бы рухнул, оставив только существ, поедающих друг друга.

Тимур замолчал.