Все-таки официантка была права: окраина представляла собой «размытое» великолепие когда-то культурного поселка, оставив при себе только необходимые местному населению вещи: магазины, бараки и пивнушки. Здесь же, наоборот, располагались семейные рестораны, булочные, музей и даже книжный магазин.

Дети возвращались с вечерних занятий, сжимая лямки рюкзаков. Опрятные, в чистой одежде и с новенькими учебниками. Велеслав никогда таким не был. Поравнявшись, они не обратили внимания друг от друга. Ему для того, чтобы попасть в этот слой населения, пришлось бы притворяться, а им достаточно соседства с такими людьми, дабы приложить всевозможные усилия для побега от подобной жизни. Опуститься проще, чем подняться. Охотник этого не знал, но догадывался. И ему потребуется немало сил для жизни в городе. Деньги, много денег, которые он старался копить, отказываясь от искушающей желудок еды, мягкой постели и согревающей веры в то, то эта ночь пройдет спокойно.

Велеслав несколько ночей плохо спал. Кто-то нашел его пещеру, и с наступление сумерек подкрадывался все ближе и ближе, нарушая тонкую грань сновидений. Расходовать патроны на бесполезную стрельбу в воздух не хотелось, потому были расставлены ловушки. Вырыть полноценную звероловную яму не позволяло время, но и нянчиться со шпионом никто не собирался. Проверенный метод: сделать несколько подобных, но миниатюрных ям, утыканных гвоздями. Последнее всегда хранилось в рюкзаке на случай, если потребуется сделать ловушку. Этому научили еще в родной деревне, задолго до того, как твари вылезли из недр земли и стали нападать на скот, а потом на людей.

Ямы пригодились. В одну угодил тот ребенок, что был постарше. Младший почему-то отсутствовал. Наверное, его даже не было на этом свете. А в другую – паровой лис, превосходивший по своим размерам волка. Та лисица, что сожрала собаку, тоже не уступала в габаритах, но самец был больше. Животное рычало, извивалось и обжигало паром все, до чего дотягивалось. Велеслав пожалел на зверя патрон и пытался проткнуть его самодельным копьем. После пары попыток удалось только расцарапать толстую шкуру. Запах крови должен привлечь хищников.

На ребенка охотник патрон не жалел. Испуг, промелькнувший в покрасневших глазах, ожидаем. Выстрел растревожил птиц, которые затаились на ветках. Активно размахивая крыльями, они, словно туча, поднялись вверх и скрылись среди деревьев. Тело осталось лежать там, застрявшее загноившейся ногой в капкане. Велеслав не стал тратить время и силы на неуклюжую могилу. Может, какой-то хищник, насытившись человечиной, не убьет в этот день кого-то из людей.

Вычищенный асфальт уперся в шлагбаум, за которым растиралась размытая дорога. Обойти его не составило труда. Скорее всего, он выполнял одну функцию: обозначение границ.

– И снова я на окраине.

Поржавевшая вывеска поприветствовала надписью «общежитие “Заря”», а снизу приписка черным маркером «бесплатные завтраки». Еда – это хорошо. Если трубопровод исправен, то можно поверить, что путешественник попал в рай.

За двустворчатой металлической дверью сидела бабулька в кудрявом парике под цвет пшеницы. Узкие очки с толстыми линзами сползали с крючковатого носа, и глаза тут же становились маленькими, как пуговки, вместо совиных.

– Ночлег ищешь? – буркнула бабулька. – Если на ночь, то выезд до часа. Иначе плати дальше. Завтрак в девять. Комнат со своим душем сейчас нет, но есть на этаже. Как и туалет. Кухней можно пользоваться, но холодильником не советую – постояльцы таскают еду.

– Сколько стоит ночь?

Хозяйка общежития взяла длинный карандаш и постучала им по доске у себя за спиной. Велеслав достал из кармана заранее приготовленные монеты и отсыпал нужное количество.

– Можно мне комнату подальше от остальных? – Еще одна монета перекочевала в морщинистую руку.

Улыбка даже не коснулась сероватого лица, но старуха выполнила просьбу.

Комната оказалась на четвертом этаже в конце коридора, напротив лестницы. Душ и туалет посреди этажа. Пообещав, что здесь никого нет, хозяйка вручила брусок мыла, упакованный в заводскую бумагу.

– Тебе повезло, свежее.

Велеслав вынужден был не согласиться. Прямо под затертым составом виднелись черные цифр: срок годности вышел полгода назад.

– Оставишь там, на полке. Не вздумай замотать в газету. Был тут один умник. И, если украдешь, мало не покажется.

Охотник ухмыльнулся: мыло еще не приходилось воровать.

– В комнате найдешь полотенце и постельное, – мягко сказала старуха, растеряв каким-то образом все свое высокомерие.– Оно чистое, только полиняло.

Хозяйка не обманула: на выцветшей простыне виднелись желто-фиолетовые спирали, а на наволочке (не из этого комплекта) – красные машинки на бледно-зеленом фоне. К колючему одеялу пододеяльник не прилагался, но зато полотенца было два: огромное, бурого оттенка, в которое мог замотаться гость, и маленькое – жалкая пародия бирюзового цвета.

Все неплохо складывалось. За окном, как растяжка, пролегала бельевая веревка с десятком прищепок. Дождь закончился, а летнее солнце по утрам продолжало припекать голову, значит, можно заняться стиркой.

Велеслав спрятал ценные вещи по разным углам, а сам рюкзак закинул в шкаф. Собрав в охапку всю одежду и обвязав вокруг талии полотенце, охотник босиком зашагал по коридору, застеленному черно-красной дорожкой, в сторону душа.

Мыло пахло лимоном и пятна отстирывало хорошо. Напор воды оказался слабым, а потом и вовсе через раз выдавал холодную воду, но все же лучше, чем в ручье.

Комната за время отсутствия хозяина проветрилась, убирая тяжелую духоту, нависшую грозной тучей. Колючее одеяло нисколько не раздражало, а наоборот, создавало уют и наполняло разум спокойствием. В коридоре раздался голос. Кто-то забрел не на свой этаж, долго блуждал и ругался, когда не смог открыть дверь. Опомнившись, человек засмеялся и ушел, оставляя за собой тишину. Охотник засыпал, не боясь, что его жизни что-то угрожает. Этот поселок не так опасен, как местные жители думают. Есть места гораздо хуже.

Картошка выскользнула из рук и покатилась в сторону. Велеслав не стал ее поднимать, он и так медленно чистил, а повар уже начинал его подгонять. Нож соскользнул и порезал большой палец.

– Ай!

Это привлекло внимание одного из братьев.

– Покажи, – мягко попросил он.

Велеслав аккуратно убрал руку от раны, ожидая, что сейчас получит выговор. Вместо этого лицо брата покрылось красными пятнами, а сам он шептал:

– Надо что-то сделать, надо что-то придумать. Иначе меня накажут.

Создатель не был на его стороне. Ксения появилась, будто из воздуха, и сверлила взглядом порез. Велеслав никогда не видел, чтобы сестра так злилась. Ее щеки надувались, а бровь нервно дергалась. Заметив, что парень за ней наблюдает, девушка улыбнулась.

– Все будет хорошо, я помогу. А брат Арсений продолжит твою работу.

Шурша длинной юбкой голубого цвета, Ксения повела своего подопечного по широким коридорам к медсестре.

Арки, выложенные из кирпича, украшали золотистые спирали, распускающиеся серебряными цветами. Редкие листья, добавленные при реставрации здания, имели теплый оттенок, похожий на жидкий мед.

Во дворе, вместе со своими подопечными, трудились братья и сестры в желтых одеждах, означающих, что они на ступень по статусу ниже Ксении. Велеслав не знал, какой оттенок выше голубого. Но когда-то, задержавшись в библиотеке, он увидел мужчину в бордовом костюме, черной рубашке и такого же цвета галстуке. Седеющие виски, выбритый затылок и тонкий шрам, рассекающий бровь. На толстых пальцах сверкали перстни, инкрустированные красными камнями. Впервые к ним в особняк пришел человек, так кардинально отличающийся от местных обитателей.

Велеслав, задержав дыхание, наблюдал за важным гостем, перед которым трепетали люди в голубых одеждах. Значит, есть ранг еще выше. Но этот мужчина пришел ближе к ночи, а к утру уже исчез. Душу терзало любопытство, но его пришлось усмирить. На вопросы все равно никто не ответит, а, если сказать, что он подсматривал, да и еще нарушил комендантский час, то можно получить выговор и наказание.