— Вы как себя чувствуете? — спросил у меня мужчина, который ранее со мной разговаривал.

Ответить ему не смогла, хоть и постаралась. Голосовые связки не желали починяться. Я, наверное, была у них самой тихой из ранее похищенных. Чтобы не злить похитителей, показала на своё горло. А потом скрестила ладони, тем самым показывая, что не могу говорить.

— Вы не можете говорить! — догадался один из похитителей.

— Чёрт. Нас не предупреждали, что девушка немая, — на это лишь пожала плечами.

— Ну, оно и к лучшему ненавижу, когда девки визжат. От их ора уши закладывает, — я побледнела. — Этой хоть не нужно кляп засовывать в рот. А чего ты ей руки не связал? — спросил один из мужчин.

— У неё шок. Зачем её ещё больше травмировать?

— Я думал, похищать людей будет весело. А тут скукота. Она как-то неадекватно реагирует на похищение. Может, её кто предупредил? И она нас не боится?

— Судя по слезам. Ей всё-таки страшно. А то, что не кричит. Так если она немая, то и не удивительно.

— И всё-таки это отстой похищать людей.

С этим я была полностью согласна. Тот ещё отстой.

Мужчины замолчали, и я откинулась на сиденье. Скоро всё должно закончиться. И это означало, что узнаю, что будет со мной дальше. И меня это совершенно не радовало.

Почувствовала, как машина съехала с асфальтированной дороги на грунтовку и напряглась. Мои похитители оживились. Один из мужчин вытащил из кармана чёрную плотную ткань, протянув мне, приказал:

— Надень, мы почти приехали.

Взяв дрожащими пальцами из его рук чёрный холщовый мешок, открыла его и со вздохом натянула на голову. В голове поселились страшные мысли. Я их старательно от себя отгоняла, но это слабо получалось. Страх сковал не только моё горло, но и конечности. И когда пришло время выходить из машины, я попросту не смогла встать на ноги. Похитителям пришлось меня выносить на руках. Я тихо всхлипнула и задрожала всем телом, когда сильные мужские руки прижали меня к груди. Мужчина, который меня нес, чертыхнулся и грязно выругался.

— Да чтоб их, мать их раз так. Да что б я ещё раз подписался на такое. Да не в жизни. Вот и играй после этого с друзьями в пейнтбол. Руслан, в следующий раз я выбираю желание.

— Да как скажешь, Серёга, — похитители сообщили мне свои имена, и это было плохо.

Я совершенно не понимала, о чём идёт речь. При чём тут моё похищение и игра в пейнтбол. Что вообще к чертям происходит?

Где-то заливисто лаяли собаки, подул прохладный ветер, и первые капли дождя попали на открытые участки кожи. Вздрогнула, когда услышала, как открывается дверь и меня вносят в теплое помещение. Напряжение так и не отпустило. Нервная дрожь то и дело волной проходила по одеревеневшему телу. По щекам текли слезы.

— Что с ней? — услышала хриплый голос Артёма.

Похитители его вопрос проигнорировали. Меня посадили в кресло. Мужчина, который меня нёс на руках, аккуратно снял с моей головы мешок. Наэлектризованные от ткани волосы тут же стали дыбом. Яркий свет болезненно ослепил. И я усиленно заморгала. В глазах стоял туман, и я практически ничего не видела. Завертела головой, силясь понять, где я нахожусь.

«Черт! Наверняка сейчас ужасно выгляжу, — не к месту подумала я».

Отчего-то меня беспокоил мой внешний вид, а не дальнейшая судьба. Видимо, за часовую поездку в машине мой страх притупится. И я впала в какую-то прострацию. В конце концов, видимо, просто устала бояться.

Тыльной стороной ладони смахнула с глаз слёзы. Зрение постепенно ко мне вернулось, и то, что я увидела, поначалу списала на нервный срыв. Я сидела в большой светлой гостиной. И она оказалась мне знакома. Проморгавшись, увидела мужские лица.

Я с непониманием смотрела на замершего у камина Бориса. Артём, ни на кого не обращая внимания, сидя напротив меня на диване, крутил в руках стакан со спиртным. Валентин, подпирающий дверной косяк, не сводил с меня своих холодных глаз.

— Вы удовлетворены, господа? Вы заказали похищение. Мы вам его устроили! — это был глубокий голос, который буду помнить даже при смерти.

— Похищение прошло великолепно. Всё шло по плану. Кроме одного. Зачем вы предупредили девушку? Договор был о том, что жертва не знает о похищении, — один из похитителей, крупный мужчина, сдернул с себя маску.

Шатен мне был совершенно незнаком. Зато его явно хорошо знали все остальные. Мне хотелось спросить, что здесь происходит? Почему похитители привезли меня в особняк Бориса. Но, кажется, он всё уже сказал. До меня начало доходить, что эта была игра. Братья в очередной раз меня использовали. Израненное сердце дало сбой. Я некоторое время в шоке смотрела на Бориса. Он же не удостоил меня даже мимолётным взглядом. Губы Бориса были поджаты, и сам он излучал недовольство. Кем он недоволен? Мной? Я что-то сделала не так?

Слова Бориса говорили об очередной подставе. Мне было больно и обидно. За что он так со мной? Почему вытирает об меня ноги. Разве он не понимает, что я его люблю? Или для него это в порядке вещей так использовать людей? Мне хотелось бить, крушить и рыдать. Когда? Ну, когда это закончится? И сама себе ответила: скоро. Осталось не так много времени. Нужно ещё немного потерпеть. А потом? Что будет потом? Меня оставят в покое?

— Ты как? — рядом с креслом, в котором сидела, сидел на корточках Валентин.

Отвечать не стала, закрыла глаза и откинулась в кресле. Сердце всё ещё бешено колотилось в груди. Ни Борис, ни Артём ко мне и близко не подошли. Это сделал охранник. Который, как оказалось, помнил обо мне и по своему заботился. Для того, кого я любила, я была лишь инструментом, который использовали, когда он был нужен. И только. И только…

Нужна ли мне такая любовь? Нужны ли мне такие отношения? Но как же сложно вырваться из этого омута. Валентин был прав. Оставшись здесь, меня и дальше будут использовать. Я буду получать дорогие подарки, меня будут одевать, как куклу. Я буду исполнять то, что мне скажут. Но разве это любовь? Насколько моей любви хватит? Уверена, что ненадолго. Какая же я всё-таки бесхребетная романтичная дура. Доверившаяся не тому человеку. Мужчине, которому я и на хрен не нужна.

— Никто её не предупреждал. Девушка о похищении не подозревала. Все, как и было раннее обговорено. Мы с Артёмом честно расплатились с вами за проигрыш. Так что, вы удовлетворены?

— Но жертва не кричала. Она не умоляла освободить её и не билась в истерики. И ты, Борис, говоришь, что вы её не предупреждали? Да ты на неё посмотри! Она растеряна, в шоке, немного зла. Но и только. На её лице, по-твоему, есть страх? Нет! Его там нет. А значит, вы не полностью оплатили свой проигрыш.

— Да не пошел бы ты! Вы заказали идиотское похищение, Сергей! — взвился Артём. — Мы его организовали. Что тебе ещё нужно? Ну, извини, что твоя больная фантазия не удовлетворена. Хочешь, я закачу истерику и на тебя поору?

Я не хотела больше здесь находиться. Я просто не могла слушать то, о чём они говорили. Кажется, мне перестало хватать воздуха. Я хотела домой, к маме. Но кто же меня отпустит? Открыв глаза, дотронулась до руки Валентина и тихо прошептала:

— Унеси меня отсюда. Куда угодно, только не в его спальню.

— Борис, Лизе не хорошо. У неё шок. Я отнесу её в западное крыло в гостевую комнату?

— Зачем? Чем моя спальня не устраивает? — недовольно буркнул Борис.

— В том крыле ей будет спокойнее. Вы же наверняка закатите вечеринку. И в этой половине дома будет шумно, — Валентин говорил скучающим голосом. — Да и девочки скоро приедут. Всё, как ты просил.

Девочки? К ним приедут девочки? После слов Валентина стало так гладко и больно на душе. Что я тихонько взвыла. Последние слова Валентина высосали из меня все силы. В глазах потемнело, и я отключилась.

Я плыла на волнах блаженства. Тело моё купалось в приятной неге. От наслаждения я застонала. Мне было так хорошо, так чудесно, что не хотелось просыпаться.