— Лиза? — услышала мужской голос. — Ты там надолго? — это был Артём.

— Скоро выйду.

Полотенцем просушила волосы и надела белый банный халат, доходивший мне до пят. Пока принимала душ, всё думала, как мне себя вести с Артёмом. При мысли о том, что он будет прикасаться ко мне, уши нестерпимо пылали. А в районе живота разливалось приятное тепло. Предвкушение чего-то яркого и мною ранее не испытанного, подогревало кровь. Нахлынувшие эмоции притупили ноющую боль в груди. Рассказ Валентина помог справиться с горечью очередного отцовского предательства.

Пока мыла голову, мысли мои витали в облаках. И я думала лишь о том, как Артём меня одевает. Как прикасается к моей коже. Трогает возбуждённые соски, гладит бедра. Мысленно застонала. Захотелось ещё раз попробовать на вкус его губы. Посмотреть в его насмешливые глаза. Борис хотел, что бы я подпустила Артёма к себе поближе. И Борис был прав. Почему бы этого не сделать сегодня? Тем более что мне самой интересен такой необычный опыт. Было в желании Артёма столько личного, интимного, что дух захватывало. Обычно мужчины раздевают женщин, ну никак не одевают. Поначалу просьба Артёма несколько удивила. Сейчас же я ждала этого момента с нескрываемым нетерпением. Меня это возбуждало. Сердце гулко билось в груди, по телу разливался жар.

Тянуть с выходом не стала. В конце концов, чему быть, того не миновать.

— У тебя что-то случилось?

Артём расположился на моей кровати. На нём был надет такой же, как и на мне, банный халат. Волосы влажные. Артём, очевидно, не потрудился вытереть голову. Капельки воды, стекавшие с волос, падали на шею и исчезали за воротом халата. Зрелище было завораживающим. Мне захотелось ладонью провести по его волосам. Прикоснуться к его губам. А потом распахнуть халат и прижать его лицо к своей груди. И тихо постанывать, когда он начнет своим ртом терзать мои соски.

Не понимала, что со мной. Ведь я любила Бориса и по идеи не должна была желать его брата. Но вот поди, хотела пойти дальше своей природной скромности. Тем более, оба брата были совершенно не против того, если я буду к обоим проявлять интерес.

— Нет. Ничего не случилось, — и неожиданно для самой себя, протянув руку в сторону Артёма, произнесла:

— Иди ко мне.

Долго уговаривать Артёма не пришлось. Одним слитным движением он встал и, сделав пару шагов, заключил меня в свои крепкие объятья. Взгляд его был голодным и похотливым. Мужчина принялся с жаром целовать мои щеки, глаза, губы, при этом шепча:

— Лиза. Лизонька. Сладкая девочка. Как же вкусно ты пахнешь. Ты такая нежная, желанная, чистая.

Губы Артёма ласкали мочку моего уха, а руки блуждали под халатом. Я же тянулась к его рукам, впитывая жар его тела. Мой не по размеру большой халат соскользнул вниз. И губы Артёма принялись попеременно терзать то один, то другой сосок. Запрокинув голову и закусив губу, глухо застонала.

Рука Артёма нырнула под плотную резинку трусиков.

— Нет. Артём, не нужно. Мне ещё нельзя, — хрипло прошептала я.

Мужчина неопределенно хмыкнул и, взяв мою ладошку в свои руки, накрыл нашими руками своё восставшее достоинство. Артём уже был готов. Его орган подрагивал от нетерпения.

— Помоги получить разрядку. У меня женщины не было с того момента, как ты появилась в доме. Мои яйца уже звенят от напряжения.

Моя рука двигалась вместе с его. То убыстряясь, то замирая. Темп задавал Артём. Мужчина напрягся и, глухо застонав, стиснул свою ладонь на моей руке. Горячая вязкая струя оросила наши руки.

— Чёрт! Слишком быстро. Вот что значит воздержание, — проворчал он через некоторое время. — В тумбочке, в первом ящике влажные салфетки. Вытри меня, — приказал мне Артём.

Ни поцелуев, ни дальнейших ласк не последовало. Он удовлетворил свою потребность, отдал приказ, а сам, рухнув на мою кровать, расслабленно закинул руки за голову. Артём ждал, а я, некоторое время, постояв и не выполнив его приказа, тоже опустилась на постель. Желание было пойти в ванную и вымыть руки. Но вместо этого, повернувшись к нему, вытерла липкую ладонь о его покрытую черными волосками грудь.

Вместо того чтобы разозлиться, мужчина усмехнулся и, поднявшись с кровати, отправился в ванную комнату. Я же, пока его не было, достала из тумбочки салфетки и вытерла руки. Нацепив на себя халат, села в кресло. Закинув ногу на ногу, с задумчивостью смотря на дверь.

Что-то мне расхотелось быть их послушной игрушкой. Пора уже и проявить характер. Борис, как всегда прав, нужно воспитывать в себе стержень. Он у меня, конечно, был, но, видимо, сидел где-то глубоко внутри. Как по мне, пора его вытаскивать наружу.

Артём через какое-то время вышел из ванной комнаты. На бедрах его было завязано белое банное полотенце. Похоже, он особо и не вытирался, так как на груди поблескивали капельки воды.

— Может, расскажешь, что не так?

И что я должна была ему ответить? Всё не так. Что во всей этой ситуации может быть так? Вместо этого ответила:

— Борис сказал, что ты хотел меня одеть.

— Верно. Так и есть. Ты против?

Я против не была. Но решила немного изменить правила игры.

— Давай так. Я буду тебя первым одевать. Но уговор такой: ты не прикасаешься ко мне. А вот я к тебе, да.

— Хм-м. Неожиданно. Ну почему бы и нет. Давай поиграем.

Подойдя к прикроватному столику, мужчина снял трубку с телефонного аппарата. И дождавшись на другом конце провода ответ, сказал:

— Марта, распорядись, чтобы в комнату Бориса принесли мою одежду. Она лежит на моей кровати. Бельё? — мужчина, оглянувшись на меня с задумчивостью произнёс: — Нет. Спасибо, не нужно, — положив трубку, пояснил, — в этом клубе оно вечно теряется.

Прошло не более пяти минут, как в дверь постучали, и Артём, в несколько шагов достигнув двери, молча её открыл. Я с интересом уставилась на вошедшую. На вид женщине было лет пятьдесят. В области рта и глаз у нее уже наметились заметные морщинки. На лице непроницаемая маска спокойствия, но вот карие, почти чёрные глаза метали гневные молнии. Она была крайне недовольна. Ни то нашим внешним видом, ни то тем, что её посмели отвлечь от дел. Женщина, подойдя к кровати, аккуратно положила стопку одежды. Сверху она водрузила мужские короткие сапоги в прозрачном пакете.

— Что-то ещё желаете? — процедила она сквозь зубы.

— Нет. Благодарю, Марта. Это всё.

На меня грозная Марта даже не посмотрела. Артем, провожая женщину, специально скинул с себя полотенце. Слабо мне верилось в то, что это была случайность. Повернувшись к двери и увидев обнаженного Артёма, женщина на некоторое время застыла на месте. Лицо её при этом моментально начало покрываться багровыми пятнами. Нос хищно заострился, а губы брезгливо скривились.

— Да как ты смеешь, щенок! — прошипела воинственно настроенная Марта. — Об этом узнает хозяйка дома!

— Думаю, она будет просто счастлива узнать у вас все подробности моего грехопадения.

— Щенок! — Марта занесла руку явно не для того, чтобы растрепать уже высохшие волосы Артёма. Он же перед её носом закрыл дверь.

Дверь практически блокировала звуки, но кое-что мне всё-таки удалось разобрать из её речи. Таких матерных заворотов я давно не слышала.

— Это война, Марта. Это война, — прошептал Артём.

Кажется, его нисколько не смутило то, как его за закрытой дверью называет Марта.

— И что это было? — я, загнув бровь, с наслаждением рассматривала обнажённого Артёма.

Под моим взглядом его вялый орган начал оживать. Он лишь пожал плечами. Мне стало интересно узнать историю Артёма. Станислава, теперь вот Марта. Одна его побаивалась, вторая по отношению к нему пылала праведным гневом. А Артёму, похоже, нравились бурные эмоции. И он с удовольствием выводил женщин на них. Несколько задумавшись, уставилась в его насмешливые глаза.

— Борис будет беспокоиться. А мы ещё не одеты. И этот процесс, я так понимаю, затянется надолго?