- Что, переживаешь за своего любовничка?

- Мы не были любовниками...- ответила на выдохе.

Барон оттолкнул её от себя, и Ания упала на бок на мягкие одеяла.

- Ложь! Подлая, неприкрытая ложь! Вас застали вдвоём. Тебе ещё хватает совести отпираться.

Он уже был не тот, что был совсем недавно в комнате сына. Уверенный, отмеряющий каждое слово, глядящий с высоты.

- Я просто хотела попрощаться с вашим сыном. Я узнала, что он собрался уезжать...

- И ты пошла к нему почти в чём мать родила? «Дорогой, я пришла сказать тебе «до свидания». А заодно и зря время не потерять. Давай повозимся на постели, пока законный муж занят гостями». Так, да?

- Нет! Нет, милорд, о, Боже. Я никогда не изменяла вам, поверьте.

Барон только громко фыркнул, давая понять, что не верит ни единому слову. Ания снова спросила:

- Что вы сделали с ним, милорд? Скажите, умоляю вас.

- Я бы, на твоём месте, больше думал о себе, а не о нём. О нём уже думать не чего.

- Пожалуйста,- прошептала.

- На твоём месте, я бы подумал, как быстрее сдохнуть самой, потому что мне жена-шлюха не нужна. Ясно тебе?

Она глядела на него во все глаза. О чём он говорит? Спросила шёпотом:

- Вы хотите, чтобы я совершила самоубийство?

- Так ты избавишь меня от позора своей связи.

- Мне нечего стыдиться. Я ни в чём не виновата перед вами, я всего лишь поговорила со своим пасынком. Я никогда не наложу на себя руки...

Он смерил её долгим взглядом, взял вдруг за подбородок сильными цепкими пальцами и спросил:

- Никогда?

Ания судорожно сглотнула и попыталась вырваться из его рук, повела подбородком.

- Никогда.

Краем глаза заметила засохшую кровь на пальцах мужа и содрогнулась невольно. Чья это кровь? Он что, всё-таки убил его? Убил своего сына? Убил моего Орвила?

- Посмотрим...

Барон вырвал из-под неё одеяло, одно, потом второе. И Ания почувствовала, как холод пробрал её до костей. У неё болела голова, снова начался жар. Зачем он забирает её одеяла? Он хочет, чтобы она не перенесла болезни и умерла сама?

- Что вы делаете? Вы сошли с ума! Оставьте мне одеяла!

Но барон не слушал её. Ушёл, унеся с собой ворох тёплых одеял. За дверью прогремел засов. Её оставили здесь одну в холодной ночной комнате посреди января.

Ания расплакалась. Он сломает её, он не позволит ей жить после всего. Она легла на бок, натянув на колени подол ночной рубашки, закрыла глаза.

«Орвил? Где ты? Что этот зверь сделал с тобой? Я умираю... Я умираю здесь одна без тебя. Помолись за меня, как ты обещал мне. Помолись за меня».

часть 8

Ей снился сон. Она шла по заснеженной дороге ночью. Было холодно, а она в одной ночной рубашке, в деревянные башмаки набился снег, замёрзли ноги, руки, лицо. С тёмного неба ярко по-морозному светили звёзды, нигде вокруг даже не было слышно звуков жилья. Глухая тёмная ночь.

Ания не знала, куда и зачем идёт. Для чего всё. Просто шла, подчиняясь какому-то слепому желанию. Споткнувшись, она упала на колено и тут же проснулась. Холодно. Как же холодно. Подняла голову от подушки.

Начиналось утро, слабый свет пробивался в окно. Всё тело окоченело, болело горло, больно глотать, лоб горячий. Ания поднялась на локте и всё вспомнила. Орвил... Барон Элвуд... Он ушёл, бросив её больную без одеял. Он намекал ей совершить самоубийство, чтоб избавить его от позора. Она отказалась, и он решил довести её до смерти другим способом.

Вот гад!

Ания снова уткнулась лицом в подушку. Ну и пусть, пусть всё так и будет. Она не сможет перебороть свою болезнь и умрёт. Пусть. Он найдёт себе другую жену, и она, наконец-то, родит ему сына-наследника. Но память сама собой навела её на Орвила, она вспомнила его лицо и его слова: «Держитесь, не позволяйте ему сломать вас... Не болейте, берегите здоровье...» А она собралась умирать, смирилась со всем, что уготовил ей муж-тиран.

Ну уж нет!

Она резко поднялась на ноги. «Не дождётся! Он не дождётся от меня моей смерти!»

Ания нашла свой халат, надела его, потуже затянула мягкий пояс, на подлокотнике кресла нашла свои чулки, покопалась в сундуке и отыскала старые шерстяные носки. Они пропахли плесенью и кое-где уже протёрлись почти до дыр, но даже так в них будет теплее. На скамеечке для ног остался ещё с ночи лежать камзол барона Орвила, и как это его не унесли отсюда?

Ания надела на себя всё тёплое, что нашла и села на кровать. Если уже утро, то должны придти топить камин. Он что, даже в этом ей откажет? Может быть, её и кормить перестанут?

Она так и сидела. Замёрзнув, запустила руки в карманы камзола, принадлежавшего ещё вчера молодому барону. Нашла гвоздик, какими кузнецы прибивают подковы, когда куют лошадей, шерстяной шнурок, может быть, с рукава – на камзоле не было шнурка на правом рукаве, а на левом был, завязанный изящным бантиком. А самое главное, на дне кармана Ания нашла кусочек засушенного хлеба. Конечно, он же часто гулял со своей собакой и кормил её кусочками хлеба. Наверное, один такой кусочек он забыл, и тот успел засохнуть. Но это ничего.

Она раскрошила его и по кусочку съела, с трудом проглатывая больным горлом. «Я не сдамся. Я не сдамся тебе... Будь ты проклят, барон!»

С углов тянуло сквозняком. Если тут не затопят камин сегодня, то завтра Ания здесь уже замёрзнет. Свеча за ночь выгорела, через окно пробивался скудный свет. «Я одна здесь, совсем одна...» А что, если он вообще заморит её холодом и голодом насмерть? Он же безумен! Безумен...

- О, Боже...- прошептала.

Звякнул засов двери, вошла камеристка. Заметив Анию, подняла брови, удивившись.

- Вы уже не спите?

- Вам хватает совести приходить сюда? После того, что вы сделали...

- А что?- Женщина пожала плечами.- Я предупреждала вас, но вы же не слушали меня. А я знала, что вы встречаетесь, я даже видела, как вы обнимались на лестнице, ещё тогда, перед Рождеством. Но я никогда не успевала сообщить милорду, чтобы застать вас вовремя на месте преступления. Вы всё время так быстро разбегались, что я могла только сама застать вас. Но на этот раз мне удалось. Теперь вы не отвертитесь, теперь все знают о том, что вы – обманщица.

Ания долго молчала, стиснув зубы, как же хотелось ей вцепиться в это самодовольное лицо, но она пересилила себя и смогла спросить:

- Где сейчас барон Орвил?

- Откуда я знаю? Этого никто не знает. Я же ушла с вами вчера, а потом барон собрал всех слуг и горничных, кто хоть что-то знал об этом, и предупредил, чтоб все молчали. Даже если вы сейчас спросите хоть кого-то, все будут молчать.- Многозначительно повела плечом.

- Скажите мне, он хоть жив? Просто «да» или «нет»? Что вам стоит? Вы и так уничтожили меня...

- Я ничего не знаю.

- Неправда! Вы всё знаете! Вы всюду суёте свой нос!

- Я не знаю, но, даже если бы и знала, я всё равно не сказала бы вам ни слова.

- На вашей совести жизнь человека и, может быть, даже не одного...- прошептала потерянно.

- А у вас вообще нет совести. Вы предали своего супруга, вы предали брак, о какой совести можно говорить?- Ания усмехнулась, а камеристка продолжила:- Вы даже сейчас бесстыдно сидите в его одежде, тоскуете, поди, жалеете, что вышло не по-вашему.

- Бог накажет вас...- опять прошептала.

- Может быть, а вас уже наказал.

Ания помолчала, но потом всё же спросила:

- Где баронесса Дорг? Позовите её.

- Она не сможет придти к вам, она занята. Сегодня утром барон попросил их покинуть Дарнт, и она, я думаю, сейчас собирает вещи. За вас некому заступиться, так что...- Пожала плечами.

- А вы зачем пришли?

Кора усмехнулась.

- Барон послал меня посмотреть, как вы?

- А,- Ания впервые улыбнулась сухо,- проверить, не сдохла ли я ещё здесь и не вздёрнулась ли на потолочной балке? Так, да? Так вот идите и передайте ему, что он не дождётся! Я не собираюсь умирать, он не дождётся! Слышите меня? Убирайтесь отсюда!- Она резко поднялась и пошла камеристке навстречу.- Не дождётесь моей смерти! Никогда! Никогда!