Виноградов от изумления аж жевать перестал. Он остолбенел, не донеся до рта новую порцию еды, а затем медленно проследил за направлением взгляда пацана. До него только со второго раза дошло… Аид?!! ПАПА⁈

— Если мама разрешит, — ответ Секирина царапнул слух инквизитора похлеще скрипа пенопласта по стеклу.

Откровенно говоря, россиянин не мог представить себе такого ребенка, который заслышав подобный тон, не расплакался бы и не спрятался за мамкину юбку. Но этого паренька, кажется, таким было не пронять.

— Ма-ма-ма! Ну, ма! Ма! Можно же? — со скоростью пулемета затараторил юнец. — Ты же разрешишь? Ну пожа-а-алуйста! Я буду есть салаты, честно!

— А чем тебя сок не устраивает? — горестно вздохнула Виктория. — Он же полезней этих лимонадов.

— Полезней, но не вкуснее, — парировал Дамир. — Ну так что? Можно, а?

— Только если тебя папа лично к дантисту повезет, когда твои зубы почернеют от кариеса, — усмехнулась женщина.

— Договорились! — радостно воскликнул малец, смело приняв решение за Аида, и сразу потянулся к двухлитровой бутылке с красной этикеткой.

— Ну каков наглец, — картинно прижала ладонь к щеке хозяйка. — Это вообще-то сарказм был.

— А, да? — наивно похлопал глазками пацан, изображая недоумение. — Я просто маленький еще, не понимаю таких сложных вещей.

Виктория лишь махнула на сына рукой, признавая свое поражение, а после подняла взгляд на Виноградова. Теперь бывший спецназовец заметил, что глаза у нее немного отличаются друг от друга. Как будто один из них не был настоящим…

— А как вас зовут?

— Изю… кхм, Максим.

— Что ж, приятно познакомиться. Не думала, что у Сергея еще остались… приятели.

Инквизитору показалось, что собеседница явно хотела сказать «живые», но в последний момент передумала. Она собиралась добавить что-то еще, но отвлеклась на сына, который не сводил с гостя пристального и любопытного взгляда.

— Дамир, вообще-то так пялиться неприлично.

Ветеран тут же опустил лицо, сосредотачиваясь на содержимом тарелки, потому что воспринял замечание и на свой счет. Все время, пока Изюм сидел за столом, он не мог отвести взора от Виктории.

— А, ну да, простите, — без особо раскаяния отозвался малец.

И на этом беседа угасла. Виноградов по-армейски споро поглощал угощение, не переставая мониторить вокруг себя обстановку. Общество Аида на другом конце стола изрядно нервировало. Но он ведь сам пришел сюда, не так ли? Сам забрался на спину Артему, никто его не заставлял. Чего же теперь жаловаться?

— Готов к разговору, Третий? — нарушил молчание Секирин, когда россиянин окончил трапезу.

— Вполне, — коротко кивнул Макс.

— Тогда пойдем, прогуляемся.

Аид поднялся из-за стола плавным текучим движением, как охотящийся мангуст, и неспешно двинулся в сторону возвышающихся на горизонте каньонов. Беглому инквизитору пришлось тоже встать, но Дамир, внезапно подавший голос, вынудил его немного притормозить.

— Не бойтесь папу, — без тени придури или веселья сказал юноша. — Он больше не злой.

— А с чего ты взял, что я боюсь? — шутливо задрал подбородок спецназовец.

— Ну я же чувствую, — почти обиженно выдал мальчишка. — Вы, конечно, очень отличаетесь от остальных людей, которых я встречал. Но у страха вкус всегда одинаковый.

«Твою мать…» — беззвучно выругался Изюм, пошевелив одними только губами. А пацан-то одаренный! От ощущения прикосновения к чужим тайнам у Макса заболел копчик. Кажется, подобным образом чувствительная жопа предупреждала своего хозяина о приближении больших таких неприятностей… И на кой черт Артем вообще его сюда притащил⁈

— Здоро́во, парни, извините за опоздание! — парочку крепко сбитых и мускулистых ребят я заприметил сразу, как только приблизился к столикам летней кафешки.

Опознать инквизиторов по одной лишь внешности мне не составляло великого труда. Их атлетичное, как у выступающих культуристов, телосложение практически не скрывала легкая летняя одежда. А вечно подозрительный взгляд исподлобья, непрерывно контролирующий окружение, заставлял случайных прохожих ускорять шаг. Да что там, у них даже прически уставные были, как у кадровых вояк.

Я знал наверняка, что этим бойцам потребуется не больше половины минуты, чтобы умертвить всех и каждого в радиусе десяти метров. А вот праздные гражданские не могли об этом знать. Но, видимо, смутно ощущали исходящую от ликвидаторов угрозу. Здоровяки сидели среди остальных посетителей, как пара волков в овечьем загоне. Поэтому люди подсознательно стремились отсесть от инквизиторов подальше, и в результате этого соседние столики оказались совершенно пустыми.

— Ну что, знакомимся? — предложил я коллегам после того, как мы обменялись рукопожатиями. — Я Факел. Юра.

— Да мы в курсе, — усмехнулся один из ребят. — Я Саня, Варяг.

— Николай, персональный идентификатор Шурин, — не в пример более официально представился его сосед.

Я кивнул, в знак того, что информацию принял. Этих парней я помнил еще по Зарядью. Мы с ними вместе участвовали в штурме концертного зала.

— Кабриолет вам обрисовал ситуацию?

— Ага…

— Так точно.

— И вас не смущает, что наша деятельность насквозь незаконна? — продолжил допытываться я.

— Кто-то должен разгребать весь жар, Факел, — на полном серьезе ответил Шурин. — Иначе мы все рискуем к чертям сгореть.

— Точно, — поддержал соратника другой инквизитор, — ситуация медленно, но неуклонно выходит из-под контроля. На верхушке этого либо не понимают, либо занимаются решением каких-то других проблем. Они рассчитывают продержаться на старом ресурсе до тех пор, пока не наступит улучшение обстановки. Но само по себе оно не случится. Кому-то придется нырнуть в дерьмо. Ты знаешь, Факел, я в ГУБИ из десантуры пришел. Девиз «Никто, кроме нас!» для меня не пустые слова.

Коллега поддержал речь своего товарища сдержанным кивком. И оба ликвидатора выжидающе уставились на меня, словно бы приглашая озвучивать новые аргументы.

— Ну, я вас предупреждал, — хмыкнул я. — Тогда не теряйтесь, Кабриолет даст вводную информацию и сведет вас с Сынком. Он у нас самый молодой и продвинутый в технологическом плане, поэтому отвечает за координацию и каналы связи. Ах да, и еще кое-что…

Продолжение моей реплики утонуло в истошном собачьем визге, будто кто-то несчастную зверушку резал по живому. Я повернул голову на звук и увидел патруль из четырех человек и пса. Все они, включая четвероногого служащего, были замотаны в защитные костюмы, но с непокрытыми головами. Видимо, сняли маски из-за жары. Теперь же, после реакции служебной собаки, бойцы споро натягивали головные элементы своей экипировки и лихорадочно закручивали клапаны. Один только кинолог в первую очередь одел хвостатого подопечного, а уже потом облачился сам.

— Не кипишуйте, — спокойно бросил я сотоварищам, которые вместе с патрулем подозрительно вертели головами, — это из-за меня.

— Тебя собаки чуют⁈ — удивленно округлил глаза Николай.

— Есть такое, — признал я.

— Как умертвие или куклу, — выдал Саня, прищуриваясь так, будто уже смотрел на меня сквозь прицел.

— Или как Аида… — буркнул Шурин.

Шанса оправдаться или заверить собеседников в том, что я никакое не умертвие, у меня уже не оказалось. Патрульные оцепили столик и наставили стволы «Всполохов» на нашу троицу.

— Вот сейчас и посмотрим, кто ты есть, Факел, — ядовито подколол меня Варяг.

Я бы мог сказать, что его фраза прозвучала шутливо. Вот только это была шутка из разряда тех, в которой доля правды составляла отнюдь не малую часть.

— Руки на стол, ладонями вверх, — гнусаво распорядился боец из патруля, держа нас на мушке. — В случае неповиновения, открываю огонь на поражение!

Мы с инквизиторами молча исполнили указание, понимая, что этим ребятам сейчас не до зубоскальства и не до препирательств. Обстановка в городе не располагает.

— Теперь медленно сплюньте себе под ноги, — прозвучал новый приказ.