⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Воин ачоли из района верхнего Нила

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Кроме того, он был достаточно проницателен, чтобы не заметить мерзостей, творившихся за кулисами общественной жизни, свидетелем которых он вскоре стал сам. Там, где другие наблюдатели, находившиеся в плену гуманистических идеалов, видели лишь сброд, он замечает еще и человека: «В основном то были молодые люди, эти так называемые солдаты, почти все жители нубийской части долины Нила, где они из-за громадных налогов больше уже не могли существовать. Так как крестьянский труд не спасал их ни от голода, ни от нужды, то они предпочли стать разбойниками, охотниками на людей и похитителями скота» ²¹⁸.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Мимо зарослей камыша, мимо пахучих лесов акаций и однообразных степных просторов, продвигался Швейнфурт на юг, встречаясь со скотоводами динка и рыбаками шиллук, переживая опасные столкновения с буйволами и роями пчел. То и дело ему попадались опустошенные местности, хранившие следы охоты за рабами. «Множество человеческих костей, костей рабов, которых скосила эпидемия, устилает степь; вследствие пожаров они полуобуглившиеся. Итак, обгоревшие человеческие кости — вот приметы, которые оставляет на своем пути работорговля по всей Африке».

В Мешра-эр-Рек, болотистой местности, откуда берет начало река Бахр-эль-Газаль, завершилось плавание по реке. Иногда следуя вместе с торговыми караванами, но в основном предпринимая самостоятельные походы, Швейнфурт наблюдал колоритную картину жизни нилотских племен в северной части плоскогорья Азанде. Например, о луо (джолуо), родственных народу шиллук, которые в отличие от своих соседей почти не разводили скот, а занимались земледелием и были искусными кузнецами, он пишет:

«В марте месяце, то есть перед началом сева, луо покидают свои хижины и отправляются кто на берег реки, чтобы заняться рыбной ловлей, кто в лес, чтобы плавить металл. В том месте, где много дров, они делают плавильные печи из чистой глины по числу занятых на плавке людей и группируют их до дюжины плотно друг к другу в тенистых местах, огороженных колючим кустарником. Женщины и дети следуют за ними, взяв с собой все имущество, какое можно нести. Посреди дремучего леса это выглядит странно, пестро и хаотично. Узкие плавильные печи конической формы заканчиваются расширением наподобие ковша. Сделанные полностью из глины, они достигают всего 1,2 метра в высоту. «Ковши» наполняют рудой и углем: поддувала, имеющиеся в нижней части печей, обеспечивают подожженную смесь необходимым воздухом Получается железо, сильно смешанное со шлаком, поэтому его надо еще неоднократно нагревать и обрабатывать, пока не получится достаточно чистый продукт в виде пластин и болванок. Изготовленные из них заступы, крючья, наконечники для копий и другие предметы служат не только в обиходе, но и как средства платежа».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

У бонго ученый нашел самобытные проявления искусства: вырезанные из дерева фигуры в натуральную величину выходят, словно процессия, из могилы вождя. Они изображают вождя и членов его семьи, в наивной манере подчеркивая их индивидуальные черты и половые признаки. Кроме того, вырезанные изображения украшены жемчужными ожерельями и оклеены волосами, чтобы своим обликом больше походить на умерших. Швейнфурту понравились пение бонго и их явно выраженная музыкальность, хотя его чуткий слух привык к более нежным звукам.

«Могучие удары булав по натянутой коже гигантского барабана производят звуки, изображающие удар грома, от которого трескается дуб. Резкое завывание бури, шум и свист дождя под порывами ветра — все это способен передать только стоголосый хор с сильными глотками. Вой напуганного дикого зверя передается звучанием трубы, щебечущие голоса птиц — свистом и звуками флейт…» ²¹⁹

В январе 1870 года экспедиция достигла района расселения народа азанде (ньям-ньям)²²⁰. Люди, вышедшие навстречу путешественнику, производили очень странное, даже дикое впечатление: воины в угрожающей позе, в одной руке копье, в другой щит и сабля причудливой формы, бедра обмотаны шкурами длинношерстных обезьян; волосы заплетены в длинные косы, лоб и грудь украшены нанизанными на шнурки зубами убитых врагов, что подтверждало дурную репутацию представителей этого народа. Кроме того, Швейнфурт заметил несомненные признаки каннибализма и подробно описал все, что ему об этом стало известно. Он назвал каннибализм отвратительным явлением, но воздержался от неуместных оценок. Тем не менее он охарактеризовал азанде как необыкновенно отважных охотников, искусных кузнецов, гончаров и резчиков по дереву, а также как страстных певцов и любителей развлечений. Только позже, «в один из немногих несчастных дней» путешествия, он увидел на своем пути початки кукурузы, куриные перья и стрелу — грозное объявление войны. Если кто-нибудь осмелится разломить хотя бы один початок или украсть курицу, будет немедленно убит стрелой. Исследователь и его спутники выполнили требование, но на них все равно напали, и они вынуждены были применить оружие.

Учитывая размах работорговли и межплеменные раздоры, удивительно, что подобные вещи происходили нечасто.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Если не принимать в расчет этот случай, «пожиратель листьев», как называли Швейнфурта из-за его занятий ботаникой, мог беспрепятственно исследовать страну. Причем этот белый человек, который повсюду бродит, собирает всякую всячину для непонятных колдовских затей, рисует людей на особом белом материале, а когда они поют, пишет странные переплетенные знаки, должен был показаться азанде более чем зловещим. Каннибализм же — это ни в коем случае не проявление звериных наклонностей, а составная часть культа, когда люди получали силу убитых, по их представлениям, самым действенным способом.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Продвигаясь дальше на юг, Швейнфурт в марте 1870 года встретился с союзом племен мангбету, где его принял верховный вождь Мунза.

«Одетый в торжественный черный наряд и в высокие сапоги на шнуровке, которые придавали [его] легкой фигуре благодаря утяжелившейся походке более импозантный характер», исследователь предстал перед повелителем, увешанным «кольцами, цепями и множеством других украшений своеобразной формы на руках, ногах, шее и груди. На голове спереди у него было украшение в виде месяца; все было начищено и отшлифовано до блеска. Правитель сиял в своем тяжелом великолепии, словно в красно-медном мерцании воскресной кухни… Это был Мунза, правитель мангбету, отблеск тех полумифических владык Центральной Африки» от которых до сегодняшнего дня дошли только имена… Настоящий дикий король… Но в нем не было ничего неестественного или заимствованного» ²²¹.