– Это точно, – согласилась Эсмина, снова с трудом удерживаясь от колкостей. – А что, твой Остин не любит драконов?

– Нет, он не любит вампиров, – обескуражил ее ответом колдун. – Я не очень много о нем знаю, но, кажется, он состоит в каком-то там ордене, который охотится на вампиров.

Эсмина поняла, что не хочет слушать продолжение этой истории, по крайней мере сейчас, и задала вопрос жизни и смерти:

– Ты, случайно, не знаешь, есть ли в этом зале тайные двери? Мне кажется, иным способом мы отсюда не выйдем. Можно, конечно, в окно, но, если спрыгнем, из всех троих выживу только я.

– Ее берем с собой? – удивленно вскинул брови колдун.

– Нет, оставляем здесь! – съязвила Эсмина.

– Да, вот и правильно, зачем нам обуза.

Вампирша изумленно уставилась на Ника и только потом вспомнила, с кем разговаривает. Доминик Пятый был чернокнижником, служил Темному и наверняка не раз приносил своему господину кровавые жертвы. Что ему человеческая жизнь? Но главный вопрос теперь в другом. А что эта девочка значит для нее? Почему ей кажется важнее всего на свете вытащить несчастную из замка живой и невредимой?

Снова неверно истолковав ее взгляд, Ник примиряюще замахал руками:

– Конечно, я изучил архитектурный план замка накануне. Разве можно соваться в логово вампиров, не зная, как оттуда сбежать? Что до девчонки, то мне все равно. Забирай, если хочешь. Только дальше Гранвэла она с нами не пойдет. Выход там.

И колдун указал на огромный портрет в два человеческих роста. Со стены на них смотрел мерзкий старик с темно-красными глазами. Эсмина подумала, что где-то она его уже видела, но сейчас было не до старика и воспоминаний. Голоса раздались совсем рядом, и они побежали.

Через пару часов, уже совсем недалеко от рассвета, колдун, вампир и жертва, все уставшие, прибыли в Гранвэл. Девчонке хватило бега по замковым подземельям, чтобы не только перестать вырываться, но и вцепиться в спасителей, как в родных.

Первым чудом было не нарваться на охрану или вампира, а вторым – встретить на дороге в лесу пустую карету с кучером. Не дождавшись пассажиров, которые, вероятно, не смогли выбраться из зала, экипаж спешил убраться из мрачного места поскорее. К счастью, кучер был напуган не до такой степени, чтобы не оценить количество монет, которые предложил ему Ник. Эсмина, которая привыкла по ночам спать, устала до такой степени, что с трудом слушала рассказ девчонки. Несмотря на то что именно Эсмина решила вытащить ее из замка, жертва льнула к Нику, посчитав его из их пары самым безопасным. Колдун хоть и перенес тяжелое заклинание, но держался лучше Эсмины и даже что-то там притворно слушал. Вампирша же только и запомнила, что девчонку зовут Карлой и что родом она из соседнего королевства. Пожилая пара увезла ее из приюта, пообещав удочерить. Но вместо семьи Карла попала на «Ночь живых», куда ее, вероятно, продали.

В доме Вильмы дети еще спали, зато сама хозяйка встречала их у дверей. Следующий свой поступок вампирша ничем не могла объяснить. Он удивил и ее саму, и окружающих.

– Возьми девчонку к себе, – сказала Эсмина, указывая на Карлу. – Мне нечем тебе заплатить сегодня, но я стану твоим должником. Я полуденный вампир, и мне сто лет. Как только закончу с одним делом, займусь долгом. Деньги всегда найдутся, но ты можешь попросить меня об услуге. Подумай над этим.

На какой-то миг Эсмине показалось, что Вильма ей откажет, но та медленно кивнула. Наверное, думала о тех широких возможностях, которые открывались перед тем, у кого в должниках столетний вампир. А может, просто в изумлении разглядывала всю их троицу: похожего на мертвеца Ника, выжившую девчонку и вампиршу, которая хранила в себе куда больше загадок, чем казалось на первый взгляд.

– В моем доме тебе рады, – ласково улыбнулась хозяйка Карле. – Входи, познакомлю с твоей новой семьей.

Хотелось бы и Эсмине когда-нибудь услышать такие слова.

Из Гранвэла они выехали только к вечеру. Эсмина даже не стала разбираться, где Ник нашел в себе силы уладить их дела. Просто радовалась, что он сам отправился к хозяевам отдавать вещи и драгоценности – все изрядно испачканные и попорченные. Вильма предложила свою помощь в чистке костюмов, но работы там было столько, что одна троллиха не управилась бы и за неделю: на платье Эсмины оборвался весь бисер, половина драгоценностей потерялись, а в камзоле Ника зияли дыры во всех «тесных» местах. Костюм мог выдержать танцы, но никак не драку или побег через подземелье. Спрашивать, откуда он возьмет деньги, чтобы возместить ущерб, Эсмина не стала. О своем способе достать монеты она уже ему рассказывала. Толстосумов в городе было полно. Станет трудно – обратится за ее помощью. Помахав озадаченному колдуну на прощание, вампирша завалилась в кровать, притянув к себе Уилли, и собралась спать по меньшей мере до обеда. Уилли же, хоть и выспалась, с удовольствием устроилась с ней рядом. Мурлыкала себе под нос и перебирала ее волосы. Эсмина уснула в полном блаженстве.

И вот теперь уже часа три как они тряслись в общественном дилижансе, поскольку на отдельную карету денег не хватило. Ник не объяснил, как он рассчитался с портным и ювелиром, но Эсмину волновало другое. Чувствовать себя бедной ей не нравилось, и еще до того, как сесть в дилижанс, они поругались. Вампирша хотела добыть денег привычным ей способом, колдун же строил из себя праведника. Будто прошлой ночью это не он хотел оставить бедную Карлу в вампирской крепости. Та вышла их провожать и все смотрела вслед – будто ждала, что ее позовут. Но дорога Эсмины после королевского замка была окутана туманами, да и Ника ждала своя судьба. О том, что будет после, они не разговаривали.

Неизвестно, что там еще продал колдун, но для Уилли он купил прелестную дорожную шляпку и пакет фигурных леденцов, чтобы ребенок не скучал в дороге. Эсмина заметила, что колдун питал к девочке прямо-таки отцовские чувства. Все они, нечистые, каким-то образом да замещали то, что потеряли вместе с человеческой жизнью. Чем больше вампирша наблюдала за Ником, тем лучше понимала, что и он от людей находится так же далеко, как и она. А может, и еще дальше.

Впрочем, притвориться обычными горожанами, перебирающимися из Готенруга в более мирную Ливанию, находящуюся рядом, им удалось неплохо. Из королевства постоянно бежали семьи, которые не выдерживали жизни с таким количеством опасных соседей. В карете с ними ехало еще четыре человека, в основном пожилые пары, продавшие дома в Гранвэле ради спокойной старости в Ливании. Они благосклонно взирали на притихшую Эсмину и уставшего Ника, принимая их за своих. Уилли никто не видел, но и привидение вписалось бы в общую картину семьи беженцев. Расставшись с бальными костюмами, Ник и Эсмина вернулись к своей дорожной одежде, которую Вильма успела постирать и даже погладить. Юбка Эсмины, украденная ею у девок с поля, успела изрядно помяться в пути, но Вильма вернула ей приличный вид, и одна из старушек даже завистливо косилась на синий подол, расшитый по низу желтыми ромашками.

Ник не только Уилли купил шляпку, но и Эсмине сделал подарок. Раздобыл где-то красивый женский пояс. Вероятно, не новый, но очень тонкой работы. Вампирша его заботу оценила. Без пояса ее юбка смотрелась слишком просто, вызывая ненужное внимание придирчивых горожан, сидящих напротив.

Одна из старушек пялилась на нее особенно пристально, даже не пытаясь соблюдать приличия. В середине пути она достала из кармана мелкий предмет, похожий на кулон, тщательно спрятала его в ладони и принялась переводить взгляд с него на Эсмину, будто сравнивая имеющееся на кулоне изображение с вампиршей напротив. Потом, покачав головой, махнула рукой, будто отгоняя призраков, и больше на Эсмину не глядела, к радости последней.

Ник уснул уже через час после отъезда из Гранвэла, и никакие ухабы, кряхтенья и чиханья пассажиров, крики кучеров и грохот проносящихся мимо других дилижансов не были способны его разбудить. Уилли будто и не спала всю ночь, а потом еще полдня с Эсминой. Кажется, девочка просто любила спать за компанию. Устроившись у Ника на коленях, она протянула руку к Эсмине, сжав ее ладонь, да так и заснула. Колдун сначала дремал в положении «ровно», а потом неизбежно сполз к Эсмине на плечо.