— Ну что, бартер? — Кивнув на смартфон спросил я.

— А? — Он оторвал взгляд от мобильника.

— Я говорю, давай меняться. Ты мне самострелы, я тебе зеркальце. — Я хитро ухмыльнулась, любуясь поражённым неслыханным чудом купцом.

— Ну… Э-э, господин. Вещица-то хорошая, вот только и самострелы не дешёвые. — В нём проснулась жилка наживи.

— Хорошо, — Не стал торговаться я, — Ещё пять рублей сверху.

— Согласен! — Мы ударили по рукам и в следующий миг Мартин потянулся к телефону. Я прижал его своей рукой и сказал:

— Советую тебе побыстрее его продать.

— Это зачем?

— Видишь цифры? — Я указал в правый угол экрана.

— Цифры? А, ну да. Вроде арабские. Четыре и семь.

— Молодец, разбираешься. Так вот это — его энергия. Как только останется ноль — он погаснет и больше никогда не загорится.

— Так а, — Он уже хотел было возразить.

— Подожди, — Я оборвал его и достал из телефона аккумулятор. Пока эта штучка отдельно от зеркала — цифры уменьшаться не будут. Захочешь продать, — Я вставил аккумулятор назад и включил телефон, — Возвращаешь на место и жмёшь на эту кнопку.

— Во чудеса, — Прошептал он, судорожно принимая от меня «волшебное зеркало».

— Ах да, чуть не забыл. Он очень хрупкий, так что лучше его не ронять.

— Ну само собой, что я, зеркалами не торговал, — Запинаясь, ответил Мартин.

— Такими на вряд-ли. — Усмехнулся я.

— Господин, подождите. — Окликнул меня датчанин, когда я уже хотел уходить.

— Что такое?

— Вот, — Он водрузил на прилавок здоровую керамическую вазу с широким горлом. — Прими в подарок. Вы ж люди ратные, вам всяко нужнее будет.

— А что это? — Снова подойдя к лавке, спросил я.

— Да чёрт его знает, — Почесал затылок торговец. — Выкупил у одного алхимика. А чего делать — не знаю.

— И поэтому решил мне втюхать? — Усмехнулся я.

— Так ты вон какой дивный человек. Может, знаешь, чего это такое. — Я открыл крышу и заглянул внутрь. Примерно половину сосуда была пуста. В другой же половине плескалась густая желтоватая жидкость. Масло что-ли? Я понюхал — ничем не пахнет. Вот прям совсем ничем. Потянулся внутрь, чтобы обмакнуть палец, но тут меня остановил перепуганный Мартин:

— Господин, господин! Не советую!

— Это ещё почему? — Удивился я.

— А ты глянь! — Он наклонил сосуд и капнул самую малость на деревянный прилавок. Жидкость зашипела и через мгновение на этом месте образовалась впадина. «Кислота» — всплыло у меня в голове. И, похоже, очень сильная и концентрированная. Да-а, как это я забыл про личную безопасность? Но сам факт того, что я смог найти столь полезную вещь — радовал.

— Слушай, Мартин, — Погружая все покупки в телегу, обратился я к купцу. — А ты можешь привести ещё этого… Ну в общем, вот этого вот? — Я кивнул на кувшин с чертовски едкой жидкостью.

— А, да, конечно. Вещь, в общем-то, не шибко дорогая. Десятка горшков хватит?

— Думаю, для начала да.

— Договорились! — Мы в последний раз ударили по рукам и я, закрыв борт повозки, запрыгнул на скамейку рядом с извозчиком. Кислота… Хм, а ведь и правда полезная штука!

Я сижу в своей палатке, за небольшим столиком в свете дорогущей восковой свечки, вокруг которой вьётся небольшой мотылёк, над глиняной тарелочкой с желтоватой маслянистой жидкостью. Ветер поддувает во входную щель неудачно расположенной палатки. Я ещё раз окунул в жидкость небольшую веточку. Вынул я уже палочку на порядок короче. Крайне сильная кислота. Как жаль, что в химии я абсолютный профан и ничегошеньки во всех этих смесях не понимаю. А может, это и вовсе щёлочь? Она же, вроде, тоже разъедает органику. Ох, как же всё мутно и непонятно! Вещь, вроде, и полезная, но вроде и знать нужно не мало для получения этой самой пользы.

От безнадёжности я стал подобно ребёнку бросать в миску всё подряд: листочки, веточки, песок из под ног. Но всё либо с шипением растворялось в агрессивной кислотной среде, либо оседало на дне безо всякого результата. Я как мог напряг память, силясь вспомнить хоть что-то о кислотах из курса химии. Но вспомнилось только лишь что-то про правило с водой. Вот только что куда лить нельзя — хоть убей не помню. А почему бы это и не проверить?

Я потянулся к кожаной фляге, скорее даже бурдюку, в котором ещё плескалась живительная влага. Откупорив крышку, я наклонил фляжку к миске но в последний момент подумал: «А не рванёт?». Но внутренний голос услужливо подсказал: «Не должно!». Моя рациональная сторона сочла этот довод обоснованным. Но всё же сначала лучше капнуть совсем немного. Я плеснул каплю воды в миску. Жидкость тут же вскипела и забурлила. Несколько капель попали на рукав и проделали небольшие дырочки в рубахе. Вот чёрт! Похоже, всё же кислоту в воду. И правда — обратный процесс прошёл абсолютно спокойно и безопасно. Вот только что это мне дало? Раствор меньшей концентрации? Логично, но что с этим делать?

Я настолько погрузился в увлекательный мыслительный процесс, что не заметил, как в палатку неслышно вошёл Иван. Он немного потоптался на месте, наблюдая за моими действиями и только потом обратил на себя моё внимание:

— Кхем, командир, там это, — Он показал себе за спину, — Ужин готов.

— Уже? — Я глянул на свечу. Та уже изрядно уменьшилась в размерах. Похоже прошло не менее получаса с тех пор, как я засел за эксперименты с подручными средствами. — Будь добр, принеси сюда.

— Так точно! — Он одним движением развернулся на месте и зашагал к выходу. Через минуту Иван вернулся с тарелкой классического походного вечернего варева, которое уже стало привычным и даже как-то приелось.

Я, не глядя в тарелку, деревянной ложкой отправил первую порцию в рот. И снова! Похоже, этих до жути экономных деревенщин ни за что не научишь нормально солить еду! Как это вообще можно есть? Ворча себе под нос, я достал из вещмешка, который услужливо подменил потрёпанный рюкзак, небольшой мешочек с крупной солью. Расщедрившись на две щепотки, я попробовал совершенно иное блюдо. Ну вот, другое дело!

Я принялся жадно хлебать жирную похлёбку и вдруг меня осенило. Замерев с ложкой во рту, я вдохновлённо посмотрел на мешочек, из которого скромно вываливалась соль крупными, слипшимися комками. А что если…

Отодвинув наполовину опустевшую тарелку с ужином, я пододвинул поближе керамическую мисочку. И снова вопрос: что куда лить или сыпать? Немного поразмыслив, я всё же решил на сей раз сначала лить кислоту. Высыпав весь мешочек соли в отдельную тарелку, я плавно наклонил миску с кислотой. Однако рука предательски дрогнула от навалившегося предвкушения и почти вся жидкость полилась на горку соли. Я уже закрыл руками лицо, приготовившись к очередному кислотному фонтану. Однако этого не произошло. Вместо опаснейших брызг последовало громкое шипение. Явно шла какая-то сложная реакция. От горки повеяло теплом. Вдруг с улицы меня окликнули:

— Командир, а командир, ты глянь чего, а! — Вот же бараны, никакой субординации. Я встал и быстро вышел из палатки. Ох, похоже чересчур быстро… В глазах на мгновение потемнело, а дышать стало как-то тяжелее. Я пошатнулся, но, вдохнув свежего августовского воздуха, почувствовал облегчение. Неужели старею? Ха, в двадцать лет в глазах темнеет! Но вернёмся к моим болванам. Получив час свободного времени с условием нахождения в лагере, они решили устроить самый настоящий тир. Теперь каждый имел при себе арбалет и каждый уже как минимум два десятка раз из него выстрелил, нещадно дырявя рядом стоящую ель.

— Ну чего там, лейтенант? Если не шведы — всю ночь дежурит будешь! — В полушутку сказал я.

— Э-э… Так не шведы, командир, — Ваня понурил голову.

— Ну а чего тогда? — Уже дружелюбнее спросил я. Молодой лейтенант оживился и вытянулся в струнку.

— В общем, я посчитал: на заряжание самострела нужно до дюжины раз сосчитать. Ну, примерно.

— Так, — Я заинтересованно кивнул, — Это мы с тобой давно уж поняли. Вот только что с этого? — Он замешкался, подбирая слова, но вскоре ударил себя по лбу и запричитал: