Растерянная женщина, видя бледное и усталое лицо Егора Сергеевича поняла, что он говорит чистую правду. Ну, просто врать насчёт таких вещей было на данный момент просто бессмысленно. А значит, всё же можно понять и попытки руководства города вынудить её как-то компенсировать парню его потери. Так что сейчас она прекрасно понимала, что, по сути, оказалась в опасной ловушке. Если речь идет именно о спасении города, то у неё нет никаких шансов. Дарья это понимала по той причине, что можно было легко просчитать потенциальные действия управления города. Хотя бы по той причине, что если от города останутся одни ошмётки, что вполне возможно при штурме его стен большой группой лесных тварей, то ни она, ни само руководство города, ничего не выиграют. Они просто все погибнут, как и остальные жители города. Теперь – то ей становилось понятно желание и самого мэра, и начальника охраны города, сделать всё возможное, чтобы этот мальчишка всё-таки согласился сделать для них эту небольшую работенку. Вот только сама по себе эта самая работёнка была чистой воды самоубийством. И сам начальник охраны этого не скрывал. Так как прекрасно понимал, что в данной ситуации у него тоже просто нет выхода. При всём этом она понимала, что и сама не хочет попадать в эту ловушку. А ведь Трущобы будут первыми на пути следования тварей к центру города. Поэтому она понимала и то, что выжить в данной ситуации у её семьи тоже не будет ни единого шанса.

– Ну, так заставьте его это сделать! – Не выдержав напряжения чуть ли не зарыдала женщина, сама уже чётко осознавая, что попала в безвыходную ситуацию, из которой действительно никуда не сможет выбраться, если не предпримет активных действий. – Ведь вы начальник охраны города! Вы можете его заставить! Пригрозите ему чем-нибудь… Ну или…

– Или что? – Как-то устало усмехнулся в ответ Егор Сергеевич, откинувшись в своём кресле, и с лёгкой брезгливостью посмотрев на женщину, которая сейчас перед ним металась, буквально за несколько мгновений разбитая отчаянием и желанием спасти не только собственную жизнь, но и собственное благополучие. – Может быть вы предложите мне убить его родственников? Взять их в заложники? Можно? Вполне… Вот если бы у него эти самые родственники были в живых! Только ваша семья уже побеспокоилась об этом, и у него никого нет! Кого брать в заложники? Его самого? Может быть вы мне предложите забрать у него всё имущество, и выгнать на постоянное место жительства в Трущобы? Ах – да! Он и так в Трущобах живёт! И всё то, что он там имеет, в отличии от вас дорогая моя, Семён заработал именно благодаря своим стараниям. А никак не старанием собственных родственников, которые на вас вкалывают. А вы только жетоны считаете. Что ещё вы мне предложите? Какие ещё гениальные мысли у вас появились? А может быть давайте, я буду угрожать ему тем, что не буду пускать его в лес? Ведь это единственный способ для его существования! Вот только опять же проблема… Тех денег, которые у него сейчас есть, парню хватит на пару месяцев свободной жизни. Но есть ли эти два месяца у города? Опять какая-то странная проблема возникает. Вы так не находите, Дарья? А вот я нахожу! Так что же нам делать? У вас была возможность решить этот вопрос миром. Но вы так зациклились на трёх сотнях жетонов, видимо считая, что этого будет достаточно, что совершенно забыли о других вещах. Например о том, что ни мне, ни мэру города, абсолютно не нужны проблемы с хищными тварями, которые могут прорваться в любой момент из леса. Наша колония сейчас находится на грани гибели. И вы нам мешаете. Поэтому я бы советовал вам как следует подумать, а стоит ли вообще делать-то, что вы делаете? Я, конечно, не хотел бы вас выселять в Трущобы… Но проблема в том, что если мы этого сейчас не сделаем, то ни у вас, ни у нас, не будет ни единого шанса. Так что же мы будем делать?

Практически раздавленная всеми этими известиями женщина уже даже не слушала того, что говорит ей этот мужчина, а всего лишь всхлипывала, представляя себе нищее и голодное существование в Трущобах. Ведь сейчас всё то, что он говорил, словно молот било по её разуму. Он действительно говорил правду. Основная проблема для самой Дарьи сейчас заключалась именно в том, что она не могла ничего противопоставить фактам. А факты вещь упрямая. Так как они все напрямую говорили о том, что сейчас действительно столкнулись интересы самых могущественных людей колонии, и её личные интересы. И, вполне естественно, что в первую очередь эти люди будут учитывать собственные интересы. Но никак не её. Именно сейчас Дарья поняла, что чувствовали все эти жители Трущоб, и секторов третьего кольца, сталкиваясь интересами с её семейства. Когда понимали, что просто ничего не могут сделать. Это жуткое отчаяние и безысходность, охватившие её душу, не оставляли женщине ни единого шанса. Она уже не слышала того, как этот самый начальник охраны, махнув рукой на женщину, потребовал, чтобы срочно в его кабинет прибыли охранники, и забрали её. Она даже не стала протестовать, когда это произошло. Её просто вывели под руки из кабинета, и повели в городское отделение охраны. Было такое помещение в центре. Кого-то это могло бы порадовать? Но только не её. Ведь, по своей сути, это была своеобразная тюрьма. Куда её отвели до принятие решения той самой комиссией. И Дарья совершенно не удивилась тому, что фактически через полчаса туда же доставили под конвоем и всех членов её семейства. Просто и банально заперев их всех под замок, чтобы они не успели ничего сделать. Бывали и такие случаи. Некоторые люди, разгоряченные тем, что их могут лишить всего, переходили определённые границы и позволяли себе даже сжигать имущество. Чтобы оно не досталось никому. И тем более городу. Хотя у неё в голове и промелькнула такая мысль, но Дарья до последнего мгновения надеялась всё-таки на то, что всё это всего лишь очередная блажь и глупость. Надеялась на то, что всё-таки в этом споре с представителем Трущоб она победит. Также, как и всегда. Вот только главная проблема была в том, что этот спор, как назло, касался отнюдь не Трущоб. Этот спор напрямую касался именно элиты города, и их власти. И тут она ничего не могла поделать.

Естественно, что на женщину тут же обрушилась гора возмущенных упреков со стороны её родственников, которые просто не ожидали ничего подобного. Ведь она никого не посвящала в причины подобных конфликтов. Закономерно считая, что всё это легко решается. Она до последнего момента просто была уверена в том, что это столкновение между ней и мальчишкой, являвшимся выходцем из Трущоб. Но как оказалось, даже у этого с виду простого дела, было второе дно. И это самое второе дно дало себя знать. Сейчас их заперли под замок, ожидая пока будет принято решение. А уж потом, их могут и выпустить. Всё зависит от того, как пойдут дела дальше… Хотя Дарье очень не хотелось выяснять всё, что будет дальше. Она хотела просто проснуться. Ведь женщина была уверена в том, что это всего лишь кошмарный сон. Тот самый сон, который скоро испарится. Она проснётся у себя дома, рядом будет её муж и сыновья. И выяснится, что не было ничего из того, что в последнее время её окружало…

Вот только этот сон никак не кончался. Всё продолжалось и продолжалось. И от этого ей становилось всё больше не по себе. Из-за того, что этот Кошмар видимо был реальностью? Так как холодные стены этого подземелья, построенного практически в первые дни колонизации, говорили сами за себя… И это било её по самому больному месту… По самолюбию…

……..

– Я вообще-то в лес собираюсь… – Я устало посмотрел на стоявшего передо мной охранника, который перед закрытыми воротами уже в который раз повторял одну и ту же фразу, видимо надеясь всё-таки таким образом вынудить людей отступиться, и дать ему возможность спокойно работать и дальше.

– Прошу прощения, но запрещено кого-либо сегодня выпускать без особого на то разрешения. – Увидев меня, он точно также повторил эту фразу, тут же переключившись на другого охотника. В этот день я вышел на охоту немного позже, чем обычно. Ведь я не собирался спешить возвращаться сюда. У меня и своих дел хватало. Тем более, что заранее стоило учитывать и тот факт, что все остальные проблемы меня уже не беспокоили. От судебной комиссии я не получал никаких уведомлений, и был уверен в том, что они наверняка постараются найти сотню предлогов, чтобы не дать мне того, что я потребовал для компенсации ущерба, нанесенного мне семейкой Семенченко. Поэтому и не особо даже задумывался над этим вопросом. Так как в первую очередь понимал главное. Всё это просто бессмысленно.