Конечно, кто-нибудь мог бы сейчас мне сказать о том, что я со спокойной душой мог бы просто выбрать себе девчонку посимпатичнее, и организовать семейство? Можно было бы конечно… Я с этим вопросом им даже спорить не буду. Но при всём этом, в первую очередь учтите тот факт, что существуют всё же определенные сложности. И они напрямую связаны именно с тем, что для начала надо быть внимательнее к тому, кого ты выбираешь себе в семью. Я не из тех, кто игрался с такими понятиями. Поэтому лучше уж присмотреться как следует. К тому же, хотя я вроде бы и такой завидный жених, уже достаточно опытный охотник… Скажу сразу… Все вокруг хотели меня использовать. Никто не хотел просто взять, и пойти мне навстречу. Вы думаете, хоть одна из этих девчонок, которых старательно мне подсовывали как приманку в ловушку, думала о том, что она перейдет ко мне жить? Нет… Все они хотели, чтобы я пошёл в их семью как младший родственник. Вы, конечно, думаете о том, что я предвзято ко всему отношусь? Да всё просто… Мне пятнадцать лет! Я несовершеннолетний, по законам колонии. То есть, если я несовершеннолетний, то свою семью организовать я не могу в принципе. А вот войти в чужую – это в порядке вещей. Так что, даже если я найду девчонку, которая согласится стать моей женой, в этом возрасте, то я стану младшим родственником её родителей. Но никак не буду хозяином собственного семейства. Всё просто и закономерно как дважды два… Поэтому я даже не задумывался об этом. А просто отбивал все эти наскоки, не стараясь афишировать своего раздражения. Ведь раздражение – это признак эмоций. И если я буду проявлять какие-либо эмоции в данном случае, то кто-нибудь может понять, что меня почти уже добили. А значит, нужно усилить давление. Мне этого очень сильно не хотелось бы в виду того факта, что всё это давление меня ещё больше раздражает.

Но мне оставалось только продержаться буквально полгода. Через полгода мне должно было исполниться шестнадцать лет. И тогда я буду самостоятельной личностью. Большая часть этих умников тут же отсеется. Всего лишь по той причине, что любая их попытка подсунуть мне собственных дочерей не приведет ни к чему хорошему. Я просто заберу девчонку из их семьи, и буду сам её использовать так, как мне выгодно. А не так, как хотят её родители или родственники. Хотя, наверняка, найдутся и такие, кто придумает что-нибудь новенькое? Вот в этом я совершенно не сомневаюсь. Взять хотя бы эту самую Анастасию. Я видел то, как она косо смотрела на меня из окна, во время моего ухода на очередную охоту. Скорее всего, она что-то всё-таки постарается придумать? Возникает только вопрос… Что именно она придумает? Скорее всего, это произойдет именно тогда, когда на охоте будет и Сергей? Ведь иначе он может испортить им всю игру. А парень был спокойный, и старательный. Но терпеть не мог, когда они пытаются требовать то, что им не принадлежит. И в последний раз они явно перегнули палку. Я даже не слышал пару дней никаких скандалов со стороны их дома. А это о чём-то, да говорит… Скорее всего, эта самая Настя сама поняла, что находится на грани. Ещё чуть-чуть и они останутся без кормильца. И тогда ей самой, и её детишкам, придется поднапрячься. А это было не в их интересах. Только вот она не знала главного. Я сейчас намеревался уйти в лес минимум дня на три-четыре.

Во-первых, я прикупил на днях в магазине два новых топора, которые надо было довести до ума. А для этого нужно их сначала отпустить… Отковать… И закалить…

Во-вторых, я хотел немного поохотиться без возни с этими охранниками. При возвращении с леса они такой цирк устраивают, чуть ли не в трусы тебе заглядывают, чтобы найти то, что ты от них пытаешься утаить. И я хотел подумать над этим вопросом. Тот же самый Пётр говорил о том, что люди очень часто действуют по привычке. То есть, прекрасно зная о том, что у меня в рюкзаке внизу сложены камни, эти умники наверняка постараются туда не лезть. Ну, какой смысл может быть в подобном? В том-то и дело… Если я найду плоские камни и выложу их так, чтобы они создавали своеобразный карман, то в этом кармане я смогу пронести в город что-нибудь ценное. Вроде вырезки мяса в пару-тройку килограмм весом. А это всё-таки дополнительный жетон, а то и два. Поэтому я в последнее время старательно таскал туда-сюда с собой рюкзак с камнями. И в последний раз заметил, что охранники не лезут в нижний карман, где лежат камни. За время охоты я старательно собирал плоские камни, чтобы выложить ими этот самый карман. Охранники иногда доходили до того, что просто пинали мой рюкзак. Особенно этим отличались новички. Возможно это у старых охранников было что-то вроде своеобразной игры? Заставь новичка пнуть камень! Вполне возможно… Поэтому лучше я выложу свой карман камнями со всех сторон, которые и создадут своеобразный короб. После чего пусть пинают, пока ноги не по отшибают себе. По сути, из-за этих грузов я стал уже довольно жилистым. Питался чуть ли не одним мясом. Как часто смеялся Пётр -чистым протеином! В результате всего этого, у меня мышцы были как каменные. Благодаря постоянной переноске грузов я стал довольно выносливым. И был выше своих ровесников минимум на пол головы. Первый день в лесу я собирался потратить на тренировку. Нет… Топор кидать я не собирался. В лесу его легко потерять. А вот, например, размяться с палкой так, как меня учил Пётр, мне не помешает… К тому же я с этой палкой всё время ходил в руке. Охранники на воротах видели её, и часто смеялись. Некоторые даже думали, что я собираюсь сделать копьё? Вот только кто мне сделает на него наконечник? Ха-ха-ха! Очень смешно… Но смеяться я буду последним. Потому, что эта палка позволяла мне сохранять гибкость тела. А также и реакцию. Тренировки это позволяли. По сути, если бы кто-то сейчас меня увидел со стороны, то он увидел бы перед собой в парня ростом где-то около сто семьдесят – сто семьдесят пять сантиметров. Достаточно широкоплечего, но при этом гибкого. Волосы у меня были светлыми. Скорее всего, выгоревшими от солнца. Но я таким был всегда. И поэтому точно сказать не могу, по какой причине у меня такой светлый цвет волос. Глаза светло голубые. Кто-то даже говорил – льдистые. Черты лица, как говорил Пётр, тонкие. Хотя почему именно так, я не знаю. Кроме этого, у меня были достаточно толстые предплечья, а также широкие ладони. Сами кисти рук довольно большие с длинными пальцами. Ноги тоже великоваты для моего роста. Размер стопы, по меркам центральных районов города, был равен сорок пятому размеру. Я не знаю, кто такие размеры измерял, и как вообще возникла такая градация измерений. Да это и неважно. Важно было то, что благодаря такой ноге, как смеялся Пётр, меня потом будет сложно выследить. Ведь люди обычно рассчитывают на то, что у человека с таким размером ноги и рост должен быть под два метра в высоту? А я гораздо ниже… Также благодаря такой стопе я оставлял меньше след в траве, которая стелилась под основаниями деревьев. И таким образом мне было проще запутать свои следы, если кто-то будет идти за мной. Вот у Петра всё было гораздо хуже. Ростом он был где-то метр восемьдесят. А размер ноги сорок третий. Соответственно и масса, которая давила на определенный сантиметр почвы, была гораздо больше, чем у меня. Почти в два раза. Я даже не знаю, как он это всё высчитывал, но если мы с ним рядом становились на одну и ту же почву, то следы у нас получались разные. У меня больше по размеру, но менее выраженный, а у него меньшие по размеру, но более глубокий. Естественно, что обычный дёрн, который пружинит, легче закрывал мои следы, чем следы Петра. Чем мы часто с ним и пользовались. Если надо было куда-то подойти, где нежелательно оставлять следы, вроде проверки тех же самых чужих ловушек, которые могли нам попасться, проще было это сделать мне. Ведь потом будут искать именно высокого человека, если конечно кто-то захочет найти виновника случившегося. Секрет с нашей обувью знали только мы с ним. И больше никто. Мы считали ненужным распространяться на такую тему перед посторонними. Ведь это был шанс в один прекрасный момент возможно спасти свою жизнь? Вы, конечно, тут же мне скажете о том, что вообще-то очищать чужие ловушки не достойно настоящих охотников? Хорошо… Скажите это тем, кто очищает наши ловушки. Хорошо? А то почему-то эти люди не задумываются о том, что правильно, а что нет! И очень часто мы находились следы этих же людей возле своих ловушек. Зато потом когда мы в ответ очищали их ловушки, а эти охотники начинали искать виновников и даже в городе ходили по домам, пытаясь выяснить, кто и где охотится. Вы глупость этого вопроса вообще себе представляете? Ведь, по сути, расспрашивать подобное было запрещено. Так как такой умник может быть обвинен в том, что это именно он старательно очищает чужие ловушки. И когда Пётр намекнул им на это, эти любопытные умники тут же скрылись с нашей улицы. Мне – то было понятно, чего они хотят достичь таким образом. Они не только хотели найти того, кто мог находиться поблизости от их ловушки, когда её грабили… Попутно они хотели ещё узнать и то, чьи ловушки обчищали сами! Ведь таким образом они хотя бы смогут сориентироваться, чего им стоит ожидать от того, кого они ограбили? Стоит ли продолжать подобную охоту на чужой территории, или может быть лучше прекратить это заранее, прежде чем нарвешься на неприятности? А неприятности вполне могли быть. И очень большие. Например, если тебя поймают на месте преступления, то могут просто убить. И никто ничего не узнает. Потому что чтобы узнать что-то необходимо провести следствие. А кто этим будет заниматься там, в лесу? Там, где всё это было. Да и простое убийство, это довольно милосердное наказание за такие шуточки. Тебе могли просто переломать руки и ноги, после чего просто бросить там подыхать. Нет, не в качестве наживки… А просто бросить подыхать! В этом случае, тебя никто не мог даже обвинить в том, что произошло. Всего лишь по той причине, что ты был в своем праве. Ты защищал своё имущество. И поэтому у тебя была возможность, и было полное право.