— Сиди тихо! — рявкнул он, после чего вернул старую услугу и, положив ладонь на маленькое жуткое лицо, оттеснил его хозяйку обратно на пассажирское сидение вместе с остальными конечностями.

— Ты!.. — возмутилась она, отталкивая руку, но все же послушно падая на кресло. — Я все маме расскажу!

— Да на здоровье, — вздохнул мужчина, а я по голосу слышу, как глубоко закатились его глаза. — Только не мешай больше.

— Ты!.. — задохнулась от возмущения девушка, а потом перешла на оскорбления: — Извращенец! Маньяк! Чудовище!

Но и мужчина не остался в долгу:

— Воровка, пьяница, малявка.

— Какая пара, Аллах... — раздался усталый голос за кадром. — Но куда мы, все-таки летим? Если в ЗАГС, то я не согласен. И крестным быть не просите. Я видеть вас уже не могу, достали, шайтаны...

— Какой ЗАГС, какой крестный?! — моментально оскорбилась девушка. В следующую секунду перед ней закружилась черная пыль, и в руки упала та самая пушка, которая до этого покоилась в убежище, как трофей после побега из клетки. Положив приклад на спинку кресла, она стала пьяно целиться в друга не тем концом оружия, явно собираясь прострелить лобовое стекло вместо чьей-то железной головы.

Я сглотнула и посмотрела на бесстрастно наблюдающего за экраном Хада. Ну... крушение нашего лайнера сразу можно исключить, да? Мне же не дали выстрелить?

К счастью, это был фильм, а не сериал, поэтому продолжение удалось узнать уже через секунду.

— Э! Э! Э! Откуда это, мать вашу?! А ну отдай сюда!

Увидев, что делает его пленница, чудовище резко дернулось в сторону и выхватило пушку из ее рук. Силы были не равны, и хвостатый монстр был быстро обезврежен, а за кадром раздался тихий смешок оператора. Ему вся эта возня показалась забавной.

Видя, что недопонимания множатся, мужчина сунул пушку туда же, куда и бутылку, после чего решил пояснить один момент:

— Мы не полетим ни в логово, ни в ЗАГС, ни к крестным. Я везу вас на эсминец, потому что сейчас только там работает медблок. Не знаю, что за дрянь вы выпили, но от этого нужно избавиться. А так как какой-то, сука, умник разъебал мне всю систему и базы данных, то рабочие медкапсулы остались только на звездолетах. Все? Вопрос закрыли?

— Да, брат, — пьяно рыгнул оператор, и кадр согласно качнулся. — Я всегда знал, что ты — мировой мужик. А с Кристиной что делать будем? Предлагаю закрыть ее в медкапсуле, активировать автопилот на эсминце, и отправить его к чертям собачьим. У меня даже координаты где-то сохранены были...

Девушка, услышав такое, пораженно выдохнула, обернувшись к оператору:

— Хаттабыч, вот ты Швабрин!

— Кто? — непонимающе икнул робот.

— Алексей Швабрин, — охотно пояснила звезда отечественного кинематографа. — Не читал "Капитанскую дочку" Пушкина? Про таких, как ты, еще Александр Сергеевич писал: "Свой среди чужих, чужой среди своих". Швабрин был подлецом и низким человеком, способным на измену, трусость и предательство. Когда во время штурма и взятия Белогорской крепости Швабрин понял, что осады плохо укрепленной крепости не выдержать, он перешел на сторону Пугачева. Вот прям как ты, Хаттабыч.

— Да ты че! Я не такой! — поспешил не согласиться сомалиец, а я презрительно фыркнула, слушая это. Девушка на экране отреагировала так же.

— Такой!

— Не такой!

— Такой!

— А ну цыц! — рявкнуло чудовище, и спорщики притихли. — А теперь пусть кто-нибудь мне объяснит, почему Милену назвали Кристиной, что за Белгородская крепость и кто такой Пушкин.

Хад уже достаточно скорешился с чудовищем, поэтому охотно пояснил:

— Пушкин — писатель, крепость — в нашем мире, а Милена — не ваша Милена, а Кристина — моя одноклассница, шайтан бы ее побрал. Из всех знакомых угораздило же именно с ней застрять в этой тюрьме! Говорю тебе, не будет здесь мира и покоя, пока не избавишься от нее. Давай я сам ее отвезу куда подальше, лады? Ты нам только эсминец какой-нибудь дай, и, обещаю, больше ты о нас не услышишь. После всего этого ты наверняка хочешь избавиться от нее, так ведь?

Пусть я была в зюзю, пусть некоторые слова Хада звучали оскорбительно, но общее направление его мысли было полностью созвучно с нашими ближайшими планами, поэтому я милостиво не обратила внимание на его формулировки. До тех пор, пока у нас есть шанс выбраться из этой западни, пусть говорит обо мне что угодно.

И вот казалось бы! Такое заманчивое предложение, нужно соглашаться не раздумывая, однако...

— Нет. Ты можешь катиться на все четыре стороны, но она не может уйти. Кристина останется здесь.

Трепетно обнимая одеяло, я большими глазами смотрела на монитор и не верила своим ушам. Это чудовище чудовищно властное! Что значит, я никуда не могу уйти? Да я только тем и занимаюсь, что ухожу! Да, недалеко, но ухожу ведь? А теперь, когда моя пьяная версия на пару с глупым роботом объяснила всю обстановку, почему он все еще так себя ведет? Это, черт возьми, незаконно! Я что, узница?!

— Возмутительно! — воскликнула я, хлопнув ладонями по одеялу. Мониторы тут же зарябили, и я притихла: — Ой... это из-за меня?

— Нет, — меланхолично вздохнул робот, автоматически закидывая семечки в рот и жуя их вместе с шелухой. — Это из-за меня. Модули-то отключить пришлось, вот соединение и стало нестабильным.

— А, — понимающе откликнулась я, все еще обиженно поглядывая на экран.

К счастью, соединение быстро наладилось, и трансляция записи продолжилась. Я думала, дальше будет показано пояснение со стороны чудовища о том, почему он такой говнюк, но маленькому монстру на экране явно не до того было.

— А здесь музыка есть? — любопытно спросил женский голос, и в кадре появились два задорных хвостика. Их обладательница в очередной раз отстегнула ремень безопасности и полезла к панели управления. Десятки кнопочек и лампочек завлекательно мигали и манили юную исследовательницу, а у чудовища даже ухо побледнело, когда шустрые ручки начали беспорядочно нажимать на что попало.

— НЕТУ! — рявкнул злобный бас, и даже я немного подпрыгнула от страха. Чего орать-то? Чай не глухая была до этого момента.

Чудовище схватило "красавицу" за шиворот и стряхнуло обратно в кресло, но монстрик вообще на него внимания не обратил. Сказано "нету", значит нету. Нету здесь, будет там!

— А как я буду петь без музыки, а? — развернувшись на девяносто градусов, с вызовом спросила она у пилота. Пилот скрипнул зубами и тихо зарычал. — Ой, какой удивительный звук, будешь на подпевках. Все, ребят. Отправляемся в караоке!

— Какое, в жопу, караоке? Кристин, здесь нет караоке, — начал было воспитательную беседу мужчина, но облако черной пыли налетело на него, поглощая остаток фразы и унося взрывную парочку в неизвестном направлении.

На секунду в кадре повисла тишина. Робот с заднего сидения все еще вел трансляцию, сидя на своем месте неподвижно; за окном проносились уже привычные виды, мелькая в кадре серыми полосами; корвет бесшумно летел прямо в стену правительственного небоскреба. Спустя минуту натянутой тишины, за кадром раздался обреченный голос хакера:

— Заебись, блять.

— Ой... — смущенно прошептала я. Неловко почесав нос, осторожно скосила взгляд на одноклассника. Тот сидел с постной рожей, будто не он сейчас стал главным героем фильма-катастрофы и вот-вот воткнется в стену.

Радует, что этот спойлер сидит рядом совершенно невредимый, поэтому я совсем не боялась смотреть фильм дальше.

Когда встреча и страстные объятия корвета и небоскреба казались неминуемыми, а из окна можно было увидеть, что прямо по курсу стремительно приближаются окна квартиры чудовища, пространство за бортом летательного аппарата потемнело от внезапно налетевшего облака черной звездной пыли. В кадре было видно, как замигала и потухла приборная панель, полностью обесточившись, а в верхнем углу интерфейса появилось окно о разрыве соединения с галосетью.