— Ты согласен? — уже громче спросила ведьма, заметив его замешательство.

— Согласен, — сквозь плотно стиснутые зубы выдохнул маг. Плата была неоправданно высока. И он надеялся, что девчонка того стоила. — Что я должен сделать?

— Все как обычно, — усмехнулась Адрия. — Сделать надрез и приложить руку к кристаллу.

Аккуратно положив девушку на пол, некромант подошел к постаменту с камнем. Резкая боль от пореза была настолько привычной, что он даже не поморщился. Кристалл, почуяв кровь, слабо замерцал, и когда Дэйм приложил ладонь к холодной, гладкой поверхности, кажется, даже начал пульсировать.

Силы покидали его стремительным потоком, и к тому моменту, как действие завершилось, маг едва стоял на ногах. Его кожа побледнела, под глазами залегли глубокие тени.

— Поздравляю, — голос Адрии болезненно резанул слух. — Ритуал прошел успешно, юная ведьмочка будет жить. Но я бы на твоем месте защитила ее от повторного покушения.

— Каким образом? — слабым голосом поинтересовался Дэйм. Не выдержав, он сел на пол рядом с бесчувственной Эльзой.

— Сними с нее этот ошейник, — посоветовала ведьма. — И девочка сможет противостоять большинству опасностей этого мира.

— Я подумаю об этом, — качнул головой маг, не отрывая взгляда от лежавшей рядом девушки. — Почему она не приходит в себя?

— Ты слишком многого от нее хочешь, — хмыкнула Адрия. — Отнеси ее в постель и окружи заботой. И тогда ты получишь то, о чем даже не смел и мечтать.

Опять она заговорила загадками.

Некромант раздраженно вздохнул.

— Не так все это просто, — когда опасность миновала, он смог позволить себе несколько мгновений отдыха.

— Ничто никогда не бывает просто, — ведьма хитро прищурилась, разглядывая бледного мужчину у ее ног. — Но ты на верном пути. У тебя с самого начала был шанс, и я вижу, что ты настроен не упустить его, несмотря на свою ненависть к ведьмам. Главное, не дай своей невесте усомниться в твоих чувствах.

— У нее не будет причин для сомнений, — Дэйм чувствовал, как по спине каплями струился холодный пот. С каждым мгновением его самочувствие становилось все хуже. Похоже, кристалл взял слишком много.

— В этой борьбе я не на твоей стороне, — откровенно призналась ведьма. — Но твоя невеста мне не безразлична. Не обидь ее, и она тебя вознаградит. Уже вознаградила.

Придерживаясь за постамент, некромант с трудом поднялся на ноги. Адрия была права. Эльза действительно уже дала ему гораздо больше, чем он ожидал. Достаточно того, что он мог к ней прикасаться. Стараясь совладать с накатывающей волнами слабостью, мужчина поднял свою невесту на руки.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он. Что бы ни говорила ведьма, но снятие проклятия было и в ее интересах, ведь как только это свершится, она станет свободна в своем посмертии.

— Поторопись, — Адрия подлетела совсем близко и посмотрела в потемневшие от слабости глаза некроманта. — Кристалл забрал не только твою силу, но и жизнь. Если раньше у тебя был месяц, то теперь осталось едва ли десять дней.

— Не думаю, что это имеет хоть какое-то значение. — пробормотал маг и, пошатываясь, направился прочь. — Если Эльза не снимет проклятие за десять дней, она не снимет его никогда.

— Главное, выбери правильный метод, — посоветовала ему вслед ведьма, и голос ее прозвучал задумчиво.

Хмыкнув, Дэйм начал спускаться по лестнице. На то, чтобы открыть портал, сил уже не осталось.

Десять дней.

Возможно, шанса у него действительно уже нет. Девушка в его руках слабо шевельнулась, приходя в сознание. Маг хмуро посмотрел на бледное лицо с плотно закрытыми веками. Смог бы он убить ее так же жестоко и хладнокровно, как поступил со всеми горными ведьмами ее клана? Как она оказалась в другом мире? Неужели кому-то удалось выжить и спрятаться? Дэйм пытался припомнить хоть одну свою жертву с похожими чертами, но все они были жгучими брюнетками, а Эльзы волосы белее снега. Такими чертами отличались Драконы, причем, в основном, ледяные, а вовсе не люди.

Но даже если Эльза каким-то чудом спаслась от его карающей длани, зачем она вернулась в Алассар? Чтобы завершить начатое своим кланом и уничтожить его? Свести с ума окончательно? Ведь даже без сознания она обладала очарованием, которому он практически не мог сопротивляться. Проклятая ведьма даже в ошейнике околдовала его, заставив его сердце неистово колотиться каждый раз, когда оказывалась поблизости. И от этого ненависть мага с каждым днем становилась лишь сильнее. Если бы от нее не зависело его выживание…

Спуск, наконец, закончился, и Дэйм позволил себе небольшую передышку. Он мог бы позвать своих воинов, чтобы они донесли ведьму до ее спальни, но никому не мог доверить столь драгоценное сокровище. Никто не имел права прикасаться к его Эльзе. Переведя дух, некромант продолжил путь, и к тому времени, как оказался у покоев своей невесты, у него почти совсем не осталось сил. Маг уложил девушку на кровать поверх покрывала и, задумавшись лишь на одно мгновение, аккуратно расстегнул ошейник.

— Раз уж ты все равно меня уже околдовала, — пробормотал он. — В этом нет никакого смысла.

Без ограничителя девушка должна поправиться быстрее. В дело вступит естественная регенерация, и здоровье ведьмы стремительно восстановится.

Тяжело дыша от усталости, некромант некоторое время сидел рядом, разглядывая свою спящую невесту. Он проверил сеть и убедился, что защита замка и прилегающих территорий по-прежнему крепка, и никто не прорвется к башне без его ведома. Из воспоминаний слуг маг узнал, что за утро у его невесты было лишь два посетителя — Мартин и швея леди Матильда. И если эльфу Дэйм мог доверять, так как еще в детстве спас его от Дикой Охоты и вырастил, то женщина вполне могла быть настроена недоброжелательно. На всякий случай мужчина отдал мысленный приказ своим стражам схватить обоих и до выяснения обстоятельств поместить в темницу.

Эльза стала дышать глубже и спокойнее. Глубокий обморок перешел в крепкий оздоровительный сон. Магу он бы тоже не помешал и, убедившись, что дверь заперта, мужчина упал на кровать рядом со своей невестой и, притянув ее в свои объятия, отключился.

Мне приснился страшный сон. О том, что меня отравили, и тело начало медленно сгорать изнутри. Я испытывала невероятную боль, когда внутренности превращались в кашу, но не могла ни пошевелиться, ни закричать, ни даже вздохнуть, пока меня не поглотила спасительная тьма. Проснувшись внезапно, как это обычно бывает после кошмаров, я села на постели и огляделась. Вокруг все та же комната в замке некроманта, и я вроде бы жива, если не считать головной боли и страшной сухости во рту, как будто я накануне посетила студенческую вечеринку с текилой. Сам похитивший меня маг оказался рядом. Он лежал, подложив одну руку под голову, и его грудь едва заметно вздымалась при дыхании. Лицо было бледным, а под глазами залегли темные тени, как будто он был в крайней степени изможден. Верхняя пуговица рубашки расстегнулась, обнажив треугольник гладкой кожи и, не удержавшись, я провела по ней кончиками пальцев. Ресницы мужчины дрогнули, но дыхание осталось прежним, он не проснулся.

Леди Матильда, отравившая меня, сказала, что мне уже ничего не поможет. Как получилось, что после всего я смогла проснуться? Это Дэйм меня спас? А что, если он просто оживил мой труп, и я теперь его послушная зомби-невеста? Я помотала головой, отгоняя от себя панику. Как сказал Декарт, “я мыслю, следовательно, я существую”. Зомби не могут думать и анализировать ситуацию, значит, это все еще я.

Моя рука непроизвольно скользнула ниже в вырез рубашки. Несмотря на то, что маг повел себя грубо и недопустимо, он, кажется, спас мне жизнь, и это пересилило обиду. Склонившись к нему, я провела губами по бледной скуле. Даже Майк, казавшийся мне идеальным, во сне храпел, как медведь в берлоге, Дэйм же не издавал ни звука. Кажется, он само совершенство. Понятно, конечно, что свою роль сыграла экология. Детройт по сути своей промышленный город, настолько отравленный выбросами, что люди предпочитают приезжать туда только на работу, а дома покупают в ближайших окрестностях. Поэтому его еще называют городом-призраком. В Алассаре же нет опасных химических производств, автомобилей и, похоже, даже табака, воздух чист и свеж, а здоровье населения поддерживается магией.