— Мартин! — позвал Дэйм, покинув апартаменты своей пленницы.

Эльф появился из-за угла, будто только этого и ждал. Бросив обеспокоенный взгляд на дверь без замка, он судорожно сглотнул.

— Господин Райс, вы…, — начал он, но осекся под тяжелым мрачным взглядом.

— Во-первых, починишь замок. Но лишь после того, как девушка проснется.

Услышав, что пленница всего лишь спит, эльф заметно оживился и повеселел.

— Во-вторых, — продолжил Дэйм, — Снимешь с нее ошейник. Магия должна циркулировать в теле, иначе, боюсь, последствия станут необратимыми.

Хотя раньше его это не останавливало.

— В-третьих, утром ты отправишься в ближайший город и купишь девчонке все необходимое. Одежду, белье, обувь и всякие женские штучки, — он поморщился и с неудовольствие отметил, что Мартин вряд ли понял, что имел в виду его господин. — Возьми с собой Агнесс, она тебе подскажет.

Эльф кивнул, одобрив последнее предложение. Экономка замка хоть и была довольно пожилой, но в женских штучках должна была разбираться.

— Деньги на расходы получишь утром. Выполняй.

— Да, господин, — Мартин поспешно скрылся с глаз долой, а маг, вспомнив еще кое-что, призвал зомби. Отдав верному слуге распоряжение принести ужин в комнату пленницы, Дэйм направился в апартаменты Адриана. Туда он тоже приказал подать трапезу, и сообразительный храмовник уже ждал гостя.

Когда пришел некромант, светлый рыцарь сидел за столом, разглядывая приготовленные блюда.

— Похоже, твой повар превзошел себя, — приподнял брови он. — Такие яства мне доводилось видеть лишь на королевском столе.

При упоминании короля маг едва заметно поморщился.

— Все ради Эльзы, — неохотно признался он, тяжело опускаясь в кресло рядом с камином.

— Судя по всему, ужин не состоялся, — проницательно заметил Адриан и без стеснения начал наполнять свою тарелку. — Что произошло?

— Она спит, — не стал скрывать маг. — День выдался трудным.

От удивления храмовник едва не выронил тарелку. Он округлившимися глазами смотрел на своего собеседника.

— Просто спит? И ты не разбудил ее и не притащил силой в столовую?

— Ей нечего надеть, — качнул головой Дэйм. Ему, в отличие от собеседника, есть совершенно не хотелось.

Адриан неверяще смотрел на некроманта, и его губы постепенно складывались в улыбку.

— А знаешь, — наконец, сказал он. — Пожалуй, ты не совсем безнадежен, и у тебя даже есть шанс. Скажи мне, что ты собираешься делать дальше?

Некромант прикрыл глаза и некоторое время молчал, обдумывая свой ответ. В его планах было сломать девчонку, силой заставить ее снять проклятие. Но что, если есть более действенный способ? Применить насилие он всегда успеет, но сработает ли это? С другими ведьмами не получилось.

— Я постараюсь стать ей другом, — медленно заговорил маг, еще не до конца веря в собственные слова. — И даже больше.

— Насколько больше?

— Я сделаю так, что она меня полюбит, — выдохнул Дэйм.

— Каким же, позволь узнать, образом? — теперь аппетит пропал и у храмовника, и он совсем отставил тарелку. Его сердце кольнуло дурное предчувствие, хотя всего миг назад слова некроманта вызвали его одобрение.

— Не знаю, — пожал плечами маг. — Но для начала я на ней женюсь.

Мне снились самые прекрасные изумрудные глаза, обрамленные длинными ресницами. Они сияли на бледном лице, выдавая искреннее недовольство. Красивые губы кривились в злой усмешке, и все лицо некроманта было хмурым и мрачным. Опять я, похоже, что-то сделала не так. Хотя это было несложно.

Образ мага сменился лицом моего бывшего преподавателя и, по совместительству, любовника. Сердце запрыгало в груди, и вместо того, чтобы кинуться навстречу, я замерла испуганным кроликом, потому что мне нечего было сказать в свое оправдание. Я не знаю, что произошло там, на дороге. Возможно, я просто не справилась с управлением. Но каково было ему? Дорожные службы, скорее всего, нашли мой покореженный фораннер, но было ли в нем тело? Каковы условия переноса в другой мир. Умерла я для своих близких, или считаюсь пропавшей без вести, как мои родители?

Лицо Майка подернулось пеленой, глаза снова сменили цвет на изумрудный, и сердце в груди запнулось. Я никак не могла дать определения своим эмоциям. Для столь короткого времени в новом мире у меня было слишком много потрясений и, скорее всего, разум просто находился в состоянии шока. Иначе как объяснить, что мясник, который усилием воли взрывал внутренности людей, не вызывал у меня ни грамма ужаса? Это апатия? Или мое чувство самосохранения дало какой-то критический сбой? Этот мужчина был мрачен и пытался меня запугать, но страха не было. Было невыносимое желание довести его до состояния бешенства, проверяя границы дозволенного, потому что где-то внутри меня образовалась четкая уверенность, что он не сможет причинить мне вреда. Наверное, сказались те злосчастные несколько ударов головой. Я просто тронулась умом. Потому что при каждой встрече мне все сильнее хотелось прикоснуться к нему, зарыться пальцами в шелк волос, почувствовать вкус его губ и снова окунуться в терпкий, дерзкий аромат, что неизменно следовал за ним — древесины, лимона и душистого перца.

С трудом вырвав себя из неуместных грез и открыв глаза, я сразу почувствовала, что не одна. В спальне никого не было. Ветер раздувал занавески, и было прекрасно видно, что за окном начался новый день. Я села на постели и подтянула одеяло повыше. Влажное полотенце, что было на мне вчера, во сне свалилось и лежало рядом совершенно сухое. Возможно, моя одежда тоже стала пригодной для того, чтобы снова ее надеть.

Я потерла глаза, прогоняя остатки сна, и потянулась по методике доктора Майка. Он всегда говорил, что даже если проспала, нельзя поспешно вскакивать с кровати и бежать. Необходимо дать своему телу проснуться, почувствовать новый день. Но изображать кошку, не имея на теле ни клочка ткани я, конечно же, не стала. Тем более, что в моей гостиной точно кто-то был.

Было не так много вариантов, кто мог нагрянуть в гости, но я внезапно вспомнила, что накануне вечером получила вполне недвусмысленное приглашение на ужин от хозяина замка. По спине пробежал холодок, стоило только представить, как он, наверное, был зол. Я закрыла глаза, передумав выбираться из постели. Во сне во мне крепла уверенность, что Дэйма не стоит бояться, к тому же он сам виноват, не предоставив мне одежду. Но в реальности виски сдавило от подкатившего предчувствия. Ничем хорошим это своеволие для меня точно не закончится. Глазом моргнуть не успею, как снова окажусь в холодном подземелье.

Глубоко вздохнув, как будто это могло хоть немного успокоить мое бешено колотящееся сердце, я все же стащила с кровати одеяло и, завернувшись в него, гигантской гусеничкой прошла в гостиную. Однако там, вопреки самым страшным моим ожиданиям, был вовсе не некромант. Я невольно хмыкнула. Дэйм, конечно, не стал бы дожидаться моего пробуждения, он, скорее всего, ворвался бы в спальню и начал орать. Даже странно, что этого не произошло вчера.

На моем кресле, смиренно сложив руки на подлокотники, сидел эльф.

— Доброе утро, — пробубнила я, так как этот ушастый и глазом не моргнул при моем появлении, только смотрел на меня как на диковинного зверя. Что, огромных гусениц никогда не видел?

— Доброе, — наконец, поздоровался он и, будто опомнившись, поспешно вскочил. — Леди Эльза, позвольте мне загладить свою вину.

— Что? — наверное, сильнее удивить он меня вряд ли бы смог.

— Мы не с того начали свое знакомство, — уши эльфа едва заметно заалели.

— Я не помню, чтобы мы знакомились, — порывшись в памяти, ответила я.

Эльф, кажется, смутился еще больше.

— Мне был не до конца ясен ваш статус, леди Эльза, — начал оправдываться он. — Я ведь думал, вы такая же пленница, как другие ведьмы.

Я покачала головой. Значит, если пленница, то можно вести себя по-хамски. Но какой же, интересно, у меня статус?