Мысленно ругаю себя. Зачем я вообще это ляпнула? Особенно после того, что только что произошло.

Александр меняется в лице, и все внутри меня холодеет. Я тут же перестаю жевать и отодвигаю тарелку в сторону. Суровое красивое лицо похоже на изящную скульптуру. Очень, очень злую скульптуру.

— Ладно, я, пожалуй, пойду, — торопливо выдаю я и встаю, с шумом отодвинув стул.

— А НУ СЕЛА ОБРАТНО, — громыхает голос.

Я тут же подчиняюсь. Почему у меня резко задрожали колени? Кладу руки на бедра, но затем сразу убираю их. Ну я и дура, конечно, ляпнуть такое.

— Ты хочешь отомстить Яру? — неожиданно спрашивает Александр, глядя на меня из-под густых бровей.

К чему он это вообще?

— А что, поможешь? — нервно смеюсь я.

Но Волков, кажется, совсем не шутит.

— Если не хочешь лишиться любимой работы — а раз ты проработала в «Аркители» столько лет, то она тебе наверняка нравится, — и в то же время не появляться в офисе каждый день с выражением лица великой страдалицы, то…

— То?.. — подсказываю я после затянувшейся паузы.

— То тебе тоже как можно скорее надо выйти замуж. И раз уж ты об этом заговорила…

— Нет! — Я вскидываю руки в воздух. — Ни за что! Даже не предлагай! Что за бредовая идея? Выскочить за первого встречного-поперечного? Да я скорее циркуль заглочу. Острием вниз.

Александр хлопает крышкой ноутбука.

— Считаешь меня первым встречным? — властно отрезает он.

У меня не находится слов. Он? Предлагает? Себя?

— Твоя идея только что стала еще хуже, — заплетающимся языком выдаю я. — Ну или шутка, несмешная шутка.

Но он, похоже, не отстанет от меня, пока не получит желаемое.

— Настя, выходи за меня замуж, — рычит он.

Что ж, где там мой циркуль?

Наверное, я начал наступать слишком рано. Но лучше поймать ее сейчас, когда она находится в состоянии аффекта после случившегося, чем потом подбирать разумные аргументы.

— Я беременна, господин Волков, — объясняет мне Настя таким тоном, будто я несмышленый пацан. — Хочешь оказаться в графе «отец»? Чтобы Ярослав, когда узнает, превратил нас обоих в фарш?

— А кто сказал, что он вообще должен узнать?

Настя пододвигает к себе тарелку, где совсем нет овощей. Нет, так не пойдет. Но эту проблему мы решим позже, а кое с чем другим надо разобраться уже сейчас.

— Пошутили — и хватит, — примирительно говорит она и снова берется за вилку.

Только вот я не намерен отступать.

— Настя, подумай.

— Я сейчас не в состоянии особо думать, прости. Про жениться я пошутила, честное слово. Ты всегда все так буквально воспринимаешь?

Вижу, что она хорохорится изо всех сил.

— А я серьезно.

— Я взрослая женщина, Волков. Уж как-нибудь справлюсь или переживу. Увольняться или нет — моя головная боль. И как воспитывать ребенка — тоже. Кто знает, может, завтра я приду в себя и вообще не захочу его оставлять. Тогда и проблемы не будет.

У нее в глазах зажигается что-то нехорошее. Что-то, что мне совсем не нравится.

— Только через мой труп, — говорю я со сжатыми зубами. — У меня здесь тоже свой интерес. Не думай, что я занимаюсь благотворительностью.

— Ага, и какой же?

Сердце так и порывается выскочить из груди. И все же, усмирив его, я продолжаю:

— Мне нужен ребенок.

Если предложение о замужестве повергло Настю в шок, то тут я ее окончательно добил.

Она недоверчиво щурится и чуть наклоняется вперед.

— Ты, это, признайся — детьми торгуешь? — шепчет она, распахнув огромные серые глаза.

— Настя, — я теряю терпение, — давай серьезно.

— Давай. — Она вроде немного расслабилась, когда поняла, что не нужна мне. — И зачем тебе мой ребенок?

Я откидываюсь на спинку стула и выдыхаю.

— У меня большой бизнес в Англии, а я уже не то чтобы очень молод. Чтобы встретить девушку и жениться — мне сколько времени потребуется, год? Два? Мне нужен наследник, который сможет потом перенять мое дело. И он нужен мне сейчас.

Ты, ты нужна мне сейчас, добавляю я про себя.

— Обязательно наследник? — задумывается Настя. — А если родится девочка?

— Мне все равно.

Не знаю, насколько я убедителен, но отчаяние захлестывает с головой.

— Детский дом? — подсказывает она.

— Этот ребенок уже часть нашей семьи, почему я должен искать кого-то на стороне?

Ну, хоть тут не соврал.

Настя какое-то время жует. Вместо того, чтобы вернуться к работе, я иду к плите и накладываю себе оставшиеся овощи.

— Нет, — отвечает она, когда я сажусь за стол. — Прости, конечно, Волков, но идея странная. Ты хочешь жениться на девушке, которая беременна от твоего брата, чтобы потом вырастить их ребенка как родного? У меня в голове такая «Санта-Барбара» не укладывается. А после развода я тебе что, буду алименты платить? Не, ерунда какая-то.

Двумя движениями я перекладываю овощи Насте в тарелку, пока она увлеченно сообщает мне о недостатках моего «плана».

— Эй! — кричит она, когда понимает, что я сделал. — Я, может, не ем овощи?

— Ешь, — отрезаю я таким тоном, что Настя больше не смеет перечить. — Так какая дата тебе удобнее? Я слышал, со справкой о беременности в ЗАГСе не нужно выжидать месяц, можно хоть на следующий день расписаться.

И вновь звякает металл о тарелку.

— Ты не слышал, что я сказала? — возмущается она.

— Почему же. — Пожимаю плечами. — Прекрасно слышал. Но это не отменяет моего вопроса. Скажем, через неделю, в пятницу?

Если я позволю ей мариноваться чуть дольше, то она еще сбежит с концами и я ее никогда не найду. Мог бы, привязал бы к батарее… Нет, лучше к раме кровати. Пока не придет в себя.

— Я не буду с тобой разговаривать, — отмахивается Настя. — Несешь какую-то околесицу. Я еще не решила, что делать с ребенком. Слышал такое: «Мое тело — мое дело»?

— В данном случае твое тело — мое дело, — спорю я. — Воду с газом или без?

— С газом. Волков, послушай, мне надо подумать. Твоя авантюра звучит безумно.

Я достаю бутылку из холодильника и разливаю минеральную воду в два высоких стакана.

— Как по мне, ты похожа на девушку, которая как раз не прочь поучаствовать в авантюрах.

— На что это ты намекаешь? — Слышу, как она снова начинает злиться.

— Ни на что. Успокойся. На, выпей. — И ставлю перед ней воду.

Пока она утоляет жажду, я позволяю себе взглядом задержаться на ее теле. На голой, чуть смугловатой коже, виднеющейся ложбинке между грудями. Красный топ с оборками скрывает слишком много тела, и я отчаянно хочу избавиться от него, чтобы вновь увидеть то, что видел лишь однажды, но так жаждал лицезреть вновь.

Я видел разных девушек. И с модельной фигурой, и тех, кто ежедневно работает над своим телом в зале. Но ни одна не ощущалась под моими руками такой идеальной. Такой… правильной. Сделанной только для меня.

Если уж Яр решил пустить на ветер свой лотерейный билет, то пусть будет уверен: я им воспользуюсь. Может думать, что это месть. Мне плевать.

Выпив стакан целиком, Настя утирает рот тыльной стороной ладони. Невольно отмечаю, что овощи она тоже съела, и довольно улыбаюсь.

— Сегодня останешься у меня. Считай, возвращаю тебе долг. Только учти: спальня у меня одна, и на диване я спать запрещаю. Промнешь еще.

Несмотря на весь свой воинственный характер, Настя по сути довольно покладистая. Как только я это осознал, то понял, что ей давно надоело решать все по жизни самой.

И я вновь оказываюсь прав.

— Ладно, — выдыхает она. — Я помою посуду.

— Закинь в посудомойку, — бросаю я и возвращаю ей телефон. — Вот, и это не забудь.

В душ я иду уже со спокойной душой, уверенный на сто процентов, что Настя никуда не смоется, пока меня нет. Слишком напугана.

Пока теплая вода течет по коже, в памяти вновь всплывают моменты нашей близости. Эта сладкая пытка сопровождает меня уже несколько недель — иногда во снах, иногда наяву. Со временем сцена обросла дополнительными подробностями, которые вскоре стало не отличить от реальности. Я как будто нахожусь в бреду, но не хочу, чтобы он прекращался.