Но она не заканчивает свою фразу.

Мне хочется коснуться ее, чтобы приободрить, но я не смею показывать ей, что между нами уже что-то было. Если она поймет, вот тогда действительно может произойти убийство. Прямо здесь, в туалете «Бургер-кинга».

Время тянется бесконечно. Мы не смотрим друг на друга, а пялимся в телефоны, чтобы хоть как-то отвлечься. Я, как обычно, использую любую свободную минуту для того, чтобы проверить дела лондонской фирмы. Там и без меня неплохо справляются, но все важные вопросы мне все равно необходимо держать на контроле. Чарльз в типично английской манере делает вид, что не знает о нашем с Анастейшей разладе, поэтому переписку мы ведем чисто деловую.

В тот момент, когда я читаю список материалов для новой застройки, чтобы утвердить его, я слышу тяжелый вздох.

По тому, как дрожат Настины губы, я могу судить о результате. Но мне все равно нужно убедиться самому. Увидеть…

С моих губ срывается ругательство.

Этому гаденышу всегда доставалось то, что хотел я. Он получил мою девушку, затем я оставил ему свою фирму. Теперь он будет отцом ребенка, за которого я бы продал душу.

Да, я что угодно отдал бы, чтобы оказаться на его месте. Это осознание ударяет по мне молнией, и я понимаю, что мои руки тоже дрожат.

Твою налево, она и правда беременна.

Я до последнего думаю, что это все мое разыгравшееся воображение. Я не могу… Нет, это физически невозможно. Ярослав убеждал меня, что он болен, что у него не может быть детей. Но что это, если не чудо?

Мы не предохранялись, это правда. И десять месяцев до этого никаких последствий не было, а это, насколько я могу судить, являлось одним из симптомов бесплодия.

Ярослав будет на седьмом небе. А я… совсем не знаю, как отнестись к этой новости. В последние дни мне было нехорошо по утрам, и если бы не серьезная задержка, я бы и не подумала сделать тест.

А еще этот фальшивый Волков.

Прилип ко мне как банный лист. От него избавиться сложнее, чем от геморроя. И по ощущениям он такой же противный.

То, что он теперь знает мой самый большой секрет, ничем иным, кроме как иронией судьбы, не назовешь. Нет кандидатуры хуже.

— Ярославу не говори, — предупреждаю я. — Сама скажу.

— Как хорошо, что у него сегодня день рождения, — ухмыляется Александр. — И подарок покупать не надо.

Еще некоторое время мы не сговариваясь смотрим на тест с двумя достаточно четкими полосками, затем я хватаю его и убираю в сумку. Ну не выбрасывать, право же.

— Мы будем праздновать завтра, сегодня у него дела, — с горечью признаюсь я и выхожу из туалета.

Волков следует за мной.

— Хм.

— В смысле? — спрашиваю я делано равнодушным тоном.

— Ничего. Я ничего не говорил.

На улице по-прежнему жарко и светит солнце, хотя, как по мне, хоть дождь со снегом. Мне все равно.

— Ты хмыкнул, — злюсь я.

Это, наверное, все гормоны. Со дня приезда второго босса я с каждым днем становлюсь все злее и злее. Хорошо, что после той ночевки он со мной больше не фамильярничал, а вел себя как профессионал. До сегодняшнего дня, конечно.

Подумать только, я стану матерью! Все пошло не по совсем тому сценарию, на который я рассчитывала и несерьезная интрижка превратилась в перспективу настоящей семьи, но это жизнь. Так бывает.

За исключением того, что брат отца ребенка не должен узнавать обо всем первым. Наверное, я разрешила ему пойти с собой, потому что до последнего была уверена, что не беременна.

— Я не хмыкал, — спорит Александр, но меня не проведешь.

— Хмыкнул, — настаиваю я.

— Тебе показалось.

Я останавливаюсь и тычу пальцем в широкую грудь.

— Будешь говорить мне, что я слышала, а что нет?

— Я не буду спорить с тобой, ты не в себе. — Волков отмахивается от меня, словно от назойливого насекомого, и продолжает идти.

Теперь настает моя очередь догонять его. Была бы я повыше ростом…

— В смысле, не в себе?! — Я устраиваю скандал прямо посередине улицы, но мне все равно. — Что это за сексизм такой? Хочешь сказать, раз я… раз у меня…

Но я не могу сказать это вслух. Пока не готова. Тихий голос в моей голове до сих пор твердит, что это ошибка, что надо сделать еще один тест.

Волков останавливается в последний раз и смеряет меня оценивающим взглядом.

— Да, именно это я и хочу сказать, — подтверждает он.

— Да я тебе!.. — Я замахиваюсь сумочкой, но вовремя замечаю прогуливающуюся нам навстречу Марину Павловну.

Бухгалтерша улыбается нам елейной улыбочкой.

— А-а, Александр Леонидович, Настенька, — здоровается она. — Отличная погода, правда? Я вот решила перед обедом выйти за мороженым.

Меня от одной мысли о чем-то жирном и сладком снова начинает подташнивать. Все происходит так быстро, что я едва успеваю отскочить к растущему у дороги дереву, и последние остатки завтрака оказываются на траве.

— Шаурма, — спокойно комментирует Александр за моей спиной.

Краем глаза вижу, как Марина Павловна осуждающе качает головой.

— Я вот никогда не покупаю непонятную еду, — заявляет она. — Ведь не знаешь, из чего она приготовлена. А уж эти сомнительные палатки с пирожками и прочей дрянью… Нет ничего лучше домашней еды.

«Да пошли вы оба», — хочется сказать мне, но я занята тем, что сплевываю желчь.

— Абсолютно с вами согласен, — говорит Волков. — Думаю, для Анастасии это будет хорошим уроком.

Достаю из сумочки салфетки и вытираю рот.

— Ты в порядке? — неожиданно спрашивает Александр, когда Марина Павловна скрывается из поля зрения.

— Физически или эмоционально? — Я отхожу от злосчастного дерева.

— И так, и так.

— Тогда хреново, — хриплю я. — Мне бы водички. Так почему ты хмыкнул?

Мы медленно идем обратно в сторону офиса, я стараюсь дышать как можно глубже.

— Ты же не отстанешь, да? — Александр потирает виски и протягивает мне бутылку с водой, которую успел купить в киоске.

— Ни за что, — подтверждаю я и присасываюсь к бутылке.

— Просто подумал, удивительная штука, братец празднует день рождения в баре, а тебе не сообщил, — признается Волков.

Я не знаю, что и сказать. С одной стороны, мне сразу хочется найти Ярославу оправдание. Что там будет кто-то с работы, и он не хочет, чтобы нас видели вместе. С другой стороны…

— Где?

— На Калиновской, время не знаю. — Александр осекается. — Ты же не собралась туда заявиться просто так?

— Посмотрим, — неопределенно отвечаю я.

На самом деле, я очень даже хочу заглянуть на праздник, на который меня забыли позвать.

— Настя, лучше не надо, — предупреждает Волков.

— Это почему? — Я смотрю на него с вызовом.

— Наверное, у него были причины. Хотел собраться только с друзьями, например.

Я фыркаю.

— Ну вы, мужики, и наивные.

— А ты прямо пороху нанюхалась? — грубо отвечает Волков.

— Я, может, и не жила за границей, но тоже не вчера школу закончила.

Наша перепалка вялая, не то что раньше, за что я ему благодарна. Он скорее отвлекает меня от ненужных мыслей, нежели спорит со мной. Может быть, я была не права и Александр Волков не самая последняя сволочь на земле. А как минимум предпоследняя.

— Ты до сих пор ездишь на этой машине? — удивляюсь я, когда мы оказываемся на парковке и я замечаю свой «шедевр». — Думала, она прокатная.

— Я выкупил ее, — отвечает Александр таким тоном, будто говорит о покупке колбасы.

— Зачем?

Нет, правда, что за глупость?

— Захотел, — просто отвечает Волков, и я понимаю, что больше ничего из него не вытяну.

У меня по спине пробегает холодок. Это значит, что любой из коллег в любой момент может увидеть эту самую надпись.

— Я оплачу ремонт. Сколько нужно?

— Я не собираюсь менять дверь, если ты об этом. — Он пожимает плечами. — Мне и так нравится.

От такого заявления сердце уходит в пятки. Он что, больной? Но этот вопрос я проглатываю. Если кто из коллег и заметил, то промолчал.