— На это я не могу ответить, но Падших тянуло к людям так же, как и демонов. Когда они ещё были полностью сертифицированными небесными ангелами, они работали вместе с человеком, чтобы достичь лучшего образа жизни, но как только они Пали, они использовали свою харизму и обаяние, чтобы… ну, упиваться грехом.

Мой желудок скрутило. Я не хотела даже думать о том, что Зейн упивается грехом.

— Были ли у Падших ангелов такие же таланты, как у некоторых демонов Верхнего Уровня?

Он колебался, и я знала, что это был мой ответ.

— Полагаю, что да.

О, боже.

Демоны Верхнего уровня могли заставить людей делать всевозможные тревожные вещи только своими словами.

Мой взгляд скользнул в сторону ночного кафе. Внутри за столиками бистро сидело несколько человек, и несколько человек стояли в очереди. Двое молодых людей направились к двери с пластиковыми стаканчиками в руках. За ними тащился ребёнок, слишком маленький, чтобы выходить на улицу в это время ночи. Он был слишком далеко, чтобы я могла разглядеть черты маленького мальчика, но я знала, что это дух. Может быть, их ребёнок? Младший брат? Я не была уверена, но знала, что он перешёл границу и теперь вернулся.

Я замедлила шаг, когда молодые люди вышли на влажный ночной воздух. Маленький дух внезапно рванулся вперёд, проскользнув мимо того, у кого была густая коричневая кожа. Парень споткнулся, глядя вниз, когда дух прошёл мимо и исчез в мгновение ока.

— Ты в порядке, Дрю? — спросил другой мужчина, касаясь его руки.

— Да, я… — Дрю уставился на то место, где исчез ребёнок. — Да. Всё хорошо.

Наблюдая за ними, я задавалась вопросом, как много Дрю чувствовал или, возможно, осознавал. Люди часто могли чувствовать присутствие призрака, особенно если они делали ту жуткую и раздражающую вещь, когда они проходили через человека. И в зависимости от того, насколько активным и сильным был призрак, они могли даже заметить одного из них. Однако Духи были другими. Люди часто улавливали этот знакомый запах. Иногда они вдруг чувствовали тепло или необъяснимо вспоминали о человеке, который ушёл. Чувствовать это так сильно, как человек по имени Дрю, заставило меня подумать, что в нём есть немного ангельской крови.

Дез остановился, и я снова заставила себя двигаться. Мой пустой желудок заурчал, и я поняла, что понятия не имею, когда ела в последний раз. Обычно в этих патрулях я уже съедала трёхдневную порцию еды и половину чего угодно… что бы там ни подхватил Зейн.

Мой аппетит тут же пропал.

Пешеходное движение усилилось, как только бары начали закрываться, что значительно затруднило ходьбу по тротуарам, но я держалась поближе к офисам. Примерно в то же время я почувствовала присутствие демонов. Однако ничего серьёзного, как демон Верхнего Уровня, и разочарование в здании быстро становилось отчаянием.

Где он может быть? Подняв глаза к небу, я не увидела ничего, кроме темноты. Что он делает? Я поплелась дальше, отказываясь признавать боль и страдания, которые я не чувствовала раньше, но которые теперь поднимали свои уродливые головы. Что, если он уедёт из города? Паника расцвела, уступив место чувству беспомощности. Боже, я не могла даже подумать об этом. Я не могла. Я бы не стала.

Минуты превратились в ещё один час. Улицы затихли. Движение замедлилось. Каждый шаг становился всё более медленным.

Дез, наконец, остановился.

— Тринити, — сказал он усталым и тяжёлым голосом. — Пришло время.

Я знала, что он имел в виду, но всё равно спросила:

— Для чего?

— Чтобы отправиться домой, — он подошёл и остановился рядом со мной. — Мы можем продолжить это завтра, но если он здесь, он не хочет, чтобы его нашли, — последовала пауза. — Тебе нужно отдохнуть, Тринити. Найти его, когда ты смертельно устала, не принесёт никому из нас никакой пользы.

Дез был прав, но мне хотелось поспорить. Я хотела остаться здесь, пока не найду Зейна, но кивнула и последовала за Дезом к машине. Я забралась на пассажирское сиденье, закрыв глаза и молясь тому, кто слушал, что Зейн всё ещё в городе, что он в безопасности и что ещё не слишком поздно.

Когда я, прихрамывая, вошла в тускло освещённую квартиру, уже близился рассвет. Я остановилась, дверь лифта закрылась за мной, и, не в силах пошевелиться, я огляделась.

Всё, что я видела, напоминало мне о Зейне. Не Падший Зейн, а мой Зейн.

Открытые металлические балки потолка и голые стены придавали квартире очень индустриальную атмосферу. Большую часть гостиной занимал большой серый секционный диван, достаточно широкий, чтобы два Стража могли лежать бок о бок. Простые хромированные торцевые столики и журнальный столик были лишены каких-либо личных штрихов. В углу помещения, которое, как я предположила, обычно использовалось для столовой, над свёрнутыми тренировочными ковриками висела боксёрская груша. Посмотрев вниз, я увидела пару кроссовок Зейна у двери, расставленных там для подготовки к пробежке. Никто не прикасался к ним в течение нескольких дней после его смерти. Ни Рот, ни Лейла. Ни один из Стражей, которые входили и выходили из квартиры. Моё сердце сжалось, когда я подняла взгляд.

Ну, почти всё напоминало мне о Зейне. Телевизор, оставленный включенным в пустой комнате, не был тем, что сделал бы Зейн. Это была любезность либо Каймана, демонического брокера, либо Арахиса, призрачного соседа по комнате. Свёрнутые пакеты чипсов, пустые банки из-под содовой на кухонном островке и тарелки в раковине определённо не принадлежали Зейну. Беспорядок был результатом любого количества людей, которые были здесь, но пакет «Орео», разорванный посередине, определённо принадлежал мне.

Если бы Зейн был здесь, чтобы увидеть это, он бы… он, вероятно, вздохнул, а затем приступил к уборке, как будто это место нуждалось в обеззараживании. Это вызвало улыбку на моих губах.

И ещё один укол в грудь.

Сняв кроссовки, я оттащила себя от двери, подошла к дивану и нашла пульт. Я выключила телевизор и, не в силах справиться с тишиной, снова включила его через пять секунд.

Затем я направилась в узкий короткий коридор, который вёл к двум спальням. Та, что слева, была пустой. Зейн сказал, что это его комната на тот случай, если он меня разозлит. Там была только одна кровать, и он поставил её в моей комнате, но моя комната на самом деле была нашей комнатой. Я уставилась на дверь, оставленную приоткрытой. Я стояла там, казалось, целую вечность, прежде чем толкнула дверь.

Я не осмеливалась поднять глаза. Я не могла этого сделать, не могла смотреть прямо на звёзды, которые Зейн разместил на потолке. Я едва могла справиться с их слабым, мягким сиянием. Опустив взгляд, я пошарила по стене, пока не нашла выключатель, затем прошла мимо неубранной кровати и порылась в одежде, высыпавшейся из моего чемодана, пока не нашла чистую пижаму.

Войдя в ванную, я включила свет и закрыла за собой дверь. В зеркале я увидела себя впервые с тех пор, как покинула квартиру.

Пижамные штаны выскользнули из моих пальцев и тихо упали на пол. Я оставила их лежать, и пошла вперёд. Моё отражение потрясло меня.

Мои тёмные волосы высохли в беспорядке, но в этом не было ничего нового. Не было и синеватых заживающих синяков на моих щеках, под глазами. Это были новые синяки, которые были более багровыми вдоль подбородка. Новые, которые присоединились к заживающим вокруг моего горла.

Я закрыла глаза и сжала челюсти, борясь с зарождающимся криком. Мне хотелось кричать до боли в горле и звона в ушах. Мне хотелось кричать до тех пор, пока я больше ничего не почувствую, потому что это было неправильно. Это было несправедливо. Не для меня. Не для Зейна. Если ещё не слишком поздно, если я смогу вернуть его и если он вспомнит об этом, он это сделает…

Это убьёт часть его.

Боже. Я скучала по Зейну.

Я скучала по Джаде.

Я скучала по Тьерри и Мэтью.

Я скучал по глупой заднице Арахиса.

Но я знала, что если я поговорю с Джадой или Тьерри и Мэтью, они будут беспокоиться обо мне, обо всём этом, и я не хотела так поступать с ними. Особенно когда они ничего не могли поделать. Не похоже, чтобы они могли приехать сюда. С Гавриилом, скрывающимся поблизости, это было слишком опасно.