Однако была маленькая, детская часть меня, которая хотела не только перемотать время назад, но и изменить прошлое на то, где мы все были… например, на барбекю или что-то в этом роде. Даже Кайман будет там, а Арахис будет делать что-то странное, например, притворяться, что ест хот-дог, который кто-то на самом деле ест.

Но я не могла перемотать время назад или изменить прошлое.

С тяжёлым сердцем я отошла от зеркала и повернула душ, включив горячую воду. Сняв с себя грязную одежду, я шагнула внутрь. Воздух зашипел сквозь мои стиснутые зубы, когда горячие брызги ударили по старым и новым ссадинам. Я встала под воду, наблюдая, как розовая и коричневая вода кружит вокруг стока, пока не очистилась. Я дважды вымыла голову и налила на мочалку такое количество средства для мытья тела, что гель с ароматом ананаса и манго стекал по моей руке. К тому времени, как я закончила, в ванной комнате стояла запотевшая корзина с фруктами.

Переодевшись в пижаму, я взяла расчёску Зейна и расчесала спутанные волосы, надеясь, что позже у него будет шанс разозлиться из-за этого. Выйдя из ванной, я схватила подушку и одеяло и вынесла их в гостиную. Я превратила угол дивана в кровать и легла, завернувшись в одеяло. Одеяло пахло сладко, как шоколад и сладкое вино, которое Мэтью любил пить. Он пах, как фамильяр Рота, Бэмби. Шестифутовая змея провела последние несколько дней, свернувшись рядом со мной, положив голову мне на ногу, пока я исцелялась. Я думаю, она сделала это, потому что я помогла вернуть её Роту. А вот, подушка…

Я повернула голову, прижавшись щекой к подушке. Пахло мятой. Мои глаза горели, когда я зажмурилась.

Надежда ещё оставалась.

Он был жив.

Ещё не слишком поздно.

Это то, что я продолжала говорить себе, пока не начала засыпать. Казалось, прошло несколько минут, прежде чем я проснулась.

— Тринни! — крикнул голос прямо мне в лицо.

Я резко выпрямилась, моё сердце подпрыгнуло где-то в районе потолка, когда мои глаза распахнулись. В нескольких футах от пола парила призрачная фигура Арахиса.

— Господи, — прохрипела я, несколько раз моргнув.

Приглушенный дневной свет струился перед окнами.

— По-моему, ты довёл меня до сердечного приступа.

— Тебя? Я довёл тебя до сердечного приступа? — взвизгнул он, и было хорошо, что 99,5 процента населения не могли его услышать. — Где ты была всю ночь? Я вернулся домой, а тебя уже не было. Я всё время возвращался, а потом это случилось.

Убрав волосы с лица, я подождала, пока зрение прояснится. Тёмные волосы Арахиса были в беспорядке, как будто он был в аэродинамической трубе. Концертная футболка «Вайтснейк» была такой же винтажной, как и его красные Чак Тейлорс, но когда я сосредоточилась на его ногах, я поняла, что ниже колен он был совершенно прозрачным.

Мои брови поползли вверх.

— Который час?

— Я не знаю. Я мёртв. Я выгляжу так, будто у меня есть часы или что они мне нужны?

— Ну, ты думаешь, что тебе нужна собственная ванная, так почему бы тебе не подумать, что тебе нужны часы? — пробормотала я.

— Это другое, — возразил он, опускаясь.

Похоже, кофейный столик съел половину его тела.

— То, что я мёртв, не означает, что мне не нужна личная жизнь.

— Как будто ты уважаешь чью-то личную жизнь.

Я потянулась за телефоном на столике. Я ударила по экрану, увидев, что прошло всего несколько часов с тех пор, как я заснула. Не настолько, чтобы по-настоящему отдохнуть.

Но достаточно долго, чтобы Зейн мог попасть в неприятности.

— Кого сейчас волнует личная жизнь? Тебя не было всю ночь, и что-то… что-то случилось, — не зная, что смягчает драматизм, он хлопнул себя ладонями по щекам. — Это случилось.

— Что случилось? — спросила я, сбрасывая одеяло и поднимаясь.

Зная Арахиса, то, из-за чего он волновался, вероятно, было чем-то нормальным. Как будто «это происходит» — это он слышит, как работает холодильник.

— Что-то сверхъестественное, чувиха.

Кости и мышцы затекли, я поплелась на кухню, чувствуя себя столетней старухой.

— Что случилось, Арахис?

Я открыла дверцу холодильника и взяла колу.

Арахис выбрался из-за кофейного столика и направился на кухню. Нижняя часть его тела стала более плотной.

— Я не знаю, что это было, — сказал он, когда я открыла банку и поднесла её ко рту. — Но меня засосало в ничто.

Шипучее газированное добро ударило мне в горло, обжигая наилучшим образом, как только он заговорил. Я чуть не поперхнулась, с трудом сглотнув.

— Что? Это ничто?

Он подошёл достаточно близко, чтобы я увидела, какие у него большие глаза.

— Да. Именно это я и сказал. Я прохлаждался с Джиной внизу, — сказал он.

Я мысленно отметила, что теперь я знаю, что девушка живёт на одном из нижних этажей, одном из многих нижних этажей. По какой-то непонятной причине Арахис был очень расплывчатым, когда дело касалось этой девушки.

— А потом мне показалось, что невидимая струна схватила меня, и была интенсивная вспышка белого света, но свет, был похож, не знаю, на небесный? Я подумал: Нет выхода, я отправлюсь в загробную жизнь, хочу я этого или нет.

Я уставилась на него, делая ещё один глоток и размышляя, возможно ли, чтобы призраки употребляли наркотики. И если да, то придётся ли мне с ним разговаривать об этом?

— Но это была не загробная жизнь. Нет. Я внезапно оказался в этом месте, которое было суперсерым и застойным, со всеми этими людьми, которых я никогда раньше не видел. И я имею в виду множество людей.

Он прошёл через кухонный остров и встал рядом со мной, так что оказался в двух дюймах от меня.

— Видишь, как мы близко?

— Эм. Да.

— Вот насколько многолюдным было это место. Мы все были втиснуты в этот мир ничто, чтобы сначала оказаться в личном пространстве друг друга. Я был так смущён и напуган, все испугались. Где бы я ни был, это не было ни крутым, ни грубым. Затем, пару мгновений спустя, меня снова швырнуло сюда. Хотя это место. Оно было… — он поплыл назад, пожимая плечами. — Оно было пустым, Тринни. Оно было полно людей, но пустым.

Туман сна и усталости рассеялся, когда я посмотрела на него. Это не было одной из его обычных чрезмерных реакций на что-то чрезвычайно распространённое. Он был серьёзен и…

Я опустила банку с содовой.

— Ты сказал, что был взрыв яркого падающего света? Примерно в какое время?

— Я не знаю. Через несколько часов после заката? На самом деле я не обращал внимания, — Арахис начал подниматься. — Я наблюдал за упражнениями Пуделя с людьми на YouTube.

Мои брови нахмурились, и я начала сомневаться в этом, но выбросила эту мысль из головы.

— И ты не знаешь, куда ты попал?

— Нет, Тринни. Я имею в виду, я не знаю, что это было, — сказал он, подойдя очень близко к одному из потолочных вентиляторов.

— Как ты думаешь, что это?

— Знаешь, это…

Он потянулся к вентилятору. Лезвия рассекли его макушку.

— Чистилище. Меня засосало в чистилище.

Хорошо. Я не ожидала, что он такое скажет.

— Ты уверен?

— Я никогда там не был, так что могу ошибаться. Это место совсем не кажется радужным, — сказал он, когда вентилятор продолжал вращаться в его голове. Это было очень тревожное зрелище. — Но именно так я представляю себе такое унылое место. Как будто надежды нет и просто… ничего нет.

— Это звучит… странно, — пробормотала я, обеспокоенная.

Было крайне маловероятно, что то, что с ним случилось, имело какое-то отношение к Зейну, но падающий яркий свет, который засосал его в то, что, возможно, было чистилищем примерно в то же время, когда прибыл Зейн? Даже если это не произошло, может ли это случиться снова? Арахис был очень раздражающим, но я… ну, я любила его так, как, по-моему, можно полюбить раздражающего брата или сестру или что-то в этом роде.

Я догадалась, что добавлю это к постоянно растущему списку вещей, из-за которых нужно беспокоиться.

— В любом случае, очевидно, я был очень напуган и пришёл, чтобы найти тебя, но тебя здесь не было, — потолочный вентилятор теперь резал ему лицо. — Что ты делала? Это не может быть охота на демонов или Предвестника Придурковатости?