Единственное, что я понял, так это две вещи: у этой херни есть тепловое наведение и Кобра эту вот херню видит в прицел. Почему? Потому что маленький глазок, возле пушки слегка искрил. Снайперская пуля уничтожила его, а дальше думать было лишним, бронемашина резко остановилась. Взревев что есть мочи «на пол, танки!», я упал под подоконник. Вовремя, нас скорее всего уже давно срисовали, потому как веселая машинка начала посылать лучи добра в виде трассеры аккурат на пятый этаж. Там, где были мы. Похоже, кроме тепловизора Кобра снесла ей ещё и систему наведения, потому как била эта хуйня абсолютно рандомно. Куда наводчик удосужился прицелиться, туда снаряд и полетит. Вот тут, скорее всего, у черномордых начался этап контратаки. За окном шум начал потихоньку нарастать. Ну как шум. В основном шумели БТР и Скала. Хамелов подполз ко мне, прижавшись к стене и пытаясь стать её частью. А в коридоре пару раз мелькнула физиономия Техника.

— Там сиди! Мне связь с лагерем нужна! Сейчас! — прокричал я, связи у нас даже тут не было.

— Да где я её возьму!

— Роди! Тыж беременна, блин!

Короче, вот так всё и вышло. Нас тут прижали и отжимать особо не собирались. От нехрен делать, я начал переснаряжать магазины. Тень с Черепом держали лестницы и отстреливали сильно активный придурков, снаружи кто-то резался в «кто кого пререгрохочет», а медик активно и продуктивно начала… Что-то там делать. Пятнадцать минут, ёпть…

Вообще указка мне нужна по двум причинам. Первая: пугать ею Техника, чтоб дурная медичка скорее родила мне связь. Вторая: можно было бы просветить Кобре уязвимые места. Её снайперка такое распознает, я знаю, она же смогла выбить системы наведения на подходе. В любом случае, такой прибамбас я с собой не взял. А зря не очень-то и большой. Ну и хрен с ним. И вот в одно прекрасное мгновенье в проёме проползла аморфная перманентно матерящаяся на всё туша, за ней волочилась тоже туша, но уже сделанная из металла. Это что, два сцепленных друг с другом дрона? Через десяток секунд динамик ожил и появилась связь. Правда первое, что я услышал было сообщение от Кобры.

— Это что вы там за хуйню в окно выкинули?

Ну, я не растерялся. Ответить нужно было с достоинством называться её командиром.

— Это ты хуйня, а та штука нам связь даёт. Давай дуй к машинам, нам помощь нужна с этой БТРкой.

— Ну так сам с ними свяжись — на этот раз не растерялась уже снайпер — они рядом стоят.

И вправду. Связаться с ними вышло далеко не сразу, да и слышно их было через жопу.

— Третьяк…зи! — ответил отрывочно женский голос.

— Повтори! Кто на связи⁉

— Третьяк! Ком… ния… «Вепрь»!

— Не услышал, короче Кабан ты теперь — резко подвёл итог я — Кабан, задача такая. Тормоши Будапешта и бегом катитесь через главные ворота! Цель с другой стороны здания, БТР. Выбейте его! Поняла⁈

На пару секунд послышался какой-то шум на канале. Затем ещё какое-то шебуршенте. А потом всё стало в разы чётче слышно.

— Что с во…тами делать⁉

— Да мне плевать что с воротами делать, хоть тараньие их!

Где-то минуты через две активного боя, Кабан начала отрабатывать своё прозвище. Она восприняла приказ буквально и выбила ворота своей многотонной машиной. Или это был Будапешт? Не суть. Суть в том, что БМП прорвалось на территорию комплекса и покатилось в объезд здания, в котором мы сидели. Взрыв со стороны улице, второй. И грохотанте прекратилось. Исчезло только грохотанте пушки, стрекот автоматов ещё не прекратился. Я глянул мельком наружу, там ещё отстреливались парочка сектантов. Остальные выжившие противники были уже далеко, возле ангаров. Хрен догонишь. Походу, в леса хотят уйти, уроды. Или там у них ещё пара танков припасено.

После того, как мы тут помогли немного, обстреляв прикрытие со своей высоты и добили выживших, мы все замерли. Конкретно мы, сидевшие на верху, потому что ждали новых сюрпризов. Пехота внизу, потому что никто ещё не трогал само здание, а противники… а они все съебались, не знаю о чем они там думали. Только броня мерно гудела в этой тишине. К этому времени, уже начало рассветать.

— Ладно, всем отбой, но быть на чеку. Работаем по плану — сказал я в эфир. После чего отключил связь. И обратился к нашему медику. — иди, подбирай свою хуйня, она нам пригодиться ещё может.

— Это ты хуйня — вернула она брошенную раньше мною же фразу — а это ретранслятор усиленный. Был. Опять с ним возиться придется.

— А нахрена ты его выкинула-то?

— А ты думаешь, я не пыталась его нормально сделать? Он слишком тяжелый, не удержал свой же вес.

Ладно, пусть разбирается. Тень с Черепом уже зачистили четвертый и третий этажи. Обеспеченцы наконец покончили с первым. Пока было тихо.

Я тем временем нашел глазами Хамелова. Тот продолжил копаться в шкафу и что-то там искать. Когда я подошёл и чуть было не выломал дверцу этого самого шкафа для упрощения ему работы, он вытащил достаточно внушительную папку и какими-то бумажками.

— Нашёл, всё. — только и услышал от него.

— Чьи там ещё вещи остались?

— Я не знаю. Они держали меня тут… сколько. Сколько меня не было?

— Три дня — я глянул на часы — уже четыре. Ладно, если вы тут закончили, идём. Мы только за вами и приехали.

По итогу, завод оказался совершенно пустым и безлюдным. В этот раз нам повезло. Всего человек 7 раненых, да и то по тупости своей. Нам повезло, похоже БТР перед ослепление смог срисовать только нас в здании и на бомжпехота огонь не перекидывал. Весь план был построен на моей чистой импровизации и на вере в то, что либитинцы не шарят в военном деле. Времени искать остальных и обыскивать всё основательно, честно говоря, уже не было. Трепы подсчитывать тоже не стали, эта операция не моя, её неофициально объявили местные вояки, пусть они и разбираются. У меня же оставалось всего 3 дня на всё про всё. Потому я дал команду быстро собрать всё необходимое и уезжать отсюда нахрен. Необходимого, как такового не было, а потому начали загружать Хамелова с ранеными в грузовик. Как закончили, загрузились уже все остальные, в том числе и я, и колонна покинула это прекрасное и красивое на пейзажи, место. На фоне рассвета в кучах мусора и в пустых проёмах окон зданий остались лежать тела в черной броне с символикой «Детей Либитины», а также уже догорающий БТР.

Свет из окна, завещанного тюлью и шторками, освещал всю комнату. Комната, по своей сути, представляла приемную из неё вели три двери. Одна с одной стороны и две с другой. Также в этом помещении была искусно сделанный камин, несколько полок с рукописями, стол с фужерами и посудой с едой на нем, два кресла и скамью напротив кона. Девушка лет девятнадцати сидела как раз на одном из них. Одета она была в кожаное пальто красного цвета. По бокам сзади от неё стояли такие же две служанки: одна в черных одеждах, другая — в жёлтых.

И всё было бы ничего: подумаешь, обед. Но атмосферу слегка портил охранник, стоящий около единственного выхода из этой самодельной трёхкомнатной коммунальной квартиры с общей столовой. Охранник в черной, пусть и чуть приукрашенной на манер начала двадцатого века, но все же броне, с черным крестом в красном круге. И пока девушка спокойно и элегантно доедала свою пищу, в комнату, со стороны стражника, вошла ещё одна женщина. Тоже одетая в чёрное, она была облачена скорее в полный кожаный доспех, облегающий всё тело, кроме головы. Голова была без защиты. Если не считать достаточно длинные, до пояса, такие же черные волосы, а на поясе красовались ножны.

Женщина бросила охране пару фраз на незнакомом языке, после чего тот быстро и стремительно исчез за дверью. Сектанта же осталась стоять напротив всей этой делегации.

— Как вам у нас живётся, господа? — учтиво осведомилась она у девушек — нет никаких претензий к обслуживанию?

В ответ была только тишина. Черноволосая это либо устроило, либо не волновало. Она продолжила свою ежедневную обработку.