– Ну ты и придавила подушку? Шутка ли, полтора дня спать! Веретено-то где нашла? Признавайся, какой иглой кололась? – продолжал гоготать Шон, громко отпивая из чашки. Маша только неловко улыбнулась, не понимая, что ей стоит ответить.
– Кончай свои шутки, Шон, – хлопнула его по груди Лиззи, но в ее лице проглядывалась обеспокоенность и некоторая подозрительность, – Ты, наверное, хочешь есть? Проходи на кухню. Там все есть, мы уже позавтракали и тебе оставили. Ты так долго спала, что мы и не знали, когда тебе накрывать. – Лиззи не отводила внимательных глаз от Маши.
Женщины прошли на кухню, Маша сразу села за деревянный стол, а Лиззи направилась к газовой плите, чтобы поставить чайник. В кухне фоном работал телевизор. В выпуске новостей показывали репортаж о землетрясении в Калифорнии.
– Опять трясет? – спросила Маша, вспомнив, что пару месяцев назад в Калифорнии уже было серьезное землетрясение.
– Да там вообще часто трясет, – рассеяно ответила Лиззи. Маша впилась в тост с сыром и беконом, внезапно осознав, насколько она голодная. Еда уже еле сохраняла тепло, но девушке казалось, что это самое вкусное, что она когда-либо ела. Пока чайник грелся, Лиззи подсела напротив и пристально смотрела на Машу.
– Мэри?
– Мария, – поправила Маша.
– Мария, как ты себя чувствуешь?
– Гораздо лучше, – честно ответила Маша, решив не говорить лишнего, пока не зададут прямой вопрос. Тем более, что ответов у нее просто не было.
– Мария, как ты оказалась в нашем озере? Мой муж съездил в город в полицию, пока ты спала, – Маша прекратила жевать и обратилась в слух, – Там говорят, что никто не заявлял о пропаже людей.
Вот и наступил момент, которого опасалась Маша: ей задали вопрос, на которой она не могла ответить даже самой себе. Она уткнулась взглядом в опустевшую тарелку, мысленно перебирая слова из которых получился бы складный ответ. Однако, как у студента, открывшего учебника за двадцать минут до экзамена, слова не образовывали предложения и уж, тем более, смыслы. Маша почувствовала боль в шее и напряжение в лице, боясь поднять глаза на Лиззи. С усилием она разлепила губы, чтобы выдать нечленораздельный мычащий звук, но, к счастью, Лиззи начала говорить за нее:
– Тебя кто-то преследовал, да? Этот человек… ты его боишься? Я хочу, чтобы ты знала, что в нашем доме ты в безопасности. Если хочешь, мы вместе пойдем в полицию, – решительно произнесла Лиззи и протянула руку через стол, чтобы ободряюще сжать ладонь Маши. Девушке в ответ облегченно улыбнулась. Драматичную сцену нарушил свисток чайника. Лиззи подскочила к плите и, сменив тон, на большой скорости продолжила говорить через плечо:
– Макс, мой муж, опасался, что ты бродяжка или наркоманка, или какая-нибудь преступница. Тем более, никто тебя в округе не знает. Но я ему ответила, что не бывает бродяжек в бархате и с такой чистой кожей. Я же помогала тебе снять платье…Ой, – Лиззи резко прервалась, повернулась к Маше лицом, поднесла руку к лицу, будто хотела прикрыть рот рукой, – Зря я это все наговорила…
Девушке явно было неловко, поэтому она быстро поставила большую чашку горячего чая на стол и, предупредив, что будет неподалеку, выбежала во двор.
– Ну один парень тебя здесь точно знает, – раздался глубокий мужской голос с порога кухни.
– Кто? – Маша удивленно посмотрела на Шон, облокотившегося на косяк двери.
– Твой друг похожий на торговца травкой. Или экстази…
Маша не нашлась, что ответить и продолжила смотреть на Шона не моргая.
– Черные длинные волосы, длинный, тощий, бородка… или нет бородки, не помню. Это он сказал, что ты на берегу и тебе понадобится помощь крепкого парня. Тебе, конечно повезло, что я еще и такой красавец… – Шон самодовольно загоготал.
Маша не могла не отметить, что Шон верно подметил, но ничего не сказала вслух. А вот новость про лохматого знакомого ее насторожила.
– Я не знаю никаких продавцов наркоты…
– Ой, ну извините, – ухмыльнулся Шон и сел за стол на то место, где до этого Машу успокаивала Лиззи, – Может, он и художник. Ну выглядит странно. Еще кашляет все время, как будто лает.
На этих словах у Маши сжалось сердце, в голове промелькнули встреча с незнакомцем в парке, события прошлого вечера, салют на балконе, толчок и долгое падение… Маша вздрогнула.
– Я… Я никого здесь не знаю.
Выражения лица Шона сменилось на обеспокоенное:
– Тогда как ты тут оказалась? И откуда он знал, где тебя искать?
– Я не знаю…А где ты его видел?
– Я был в пабе вчера допоздна. Ночевал, эхм… у друзей. Рано утром возвращался домой. По дороге – около самой калитки – подошел какой-то странный тип в стремном плаще и с немытой головой. Сказал, что слышал с берега женские крики и что ему не справиться одному. Ну он и правда, был хиловат, – Шон пожал плечами в такт своим размышлениям, – Но так как я был и так с бодуна, а он не вдавался в детали, то я не понял, о чем речь и на всякий случай прихватил топор. Пока за ним бегал, тип исчез, ну а дальше ты и сама знаешь. Так ты уверена, что никого здесь не знаешь? – подозрительно спросил Шон.
Маша мотнула головой в знак отрицания.
– Мне-то все равно: красть у нас нечего, а в случае чего я тебя уложу одной левой, – Маша невольно покосилась на мощные бицепсы, проступающие сквозь фланелевую рубашку, – Лиззи – добрая душа, готовая всем помочь, а вот Макс переживает. Он у нас интеллигент, преподаватель. И тут двое его детей. Вот он больше всех за то, чтобы сплавить тебя полиции, – Шон выжидающе посмотрел на Машу.
– Не надо, – нерешительно промямлила Маша. Будь ее воля, она продолжала бы молчать, но взгляд Шона был слишком пристален. Парень продолжил изучать ее еще пару минут и внезапно переключился:
– Ну не надо – так не надо. Достаточно отдохнула, чтобы выбраться на прогулку?
Маша радостно ухватилась за возможность отвлечься. На улице без устали дул ветер, но местные, казалось, были привычны к такой погоде и считали ее подходящей для того, чтобы провести день на улице. Дом опустел – Маша с Шоном вышли последними, накинув лишь легкие куртки. Первую часть пути они прошли в тишине. У края обрыва перед ее глазами предстало величественное холодное озеро, в котором ее нашли пару дней назад. Маша поежилась. Не хватало шапки, чтобы спрятать уши от свиста ветра, а воспоминания о падении в воду понизили температуру в восприятии Маши еще на несколько градусов. Взгляд девушка остановился на белоснежных барашках недружелюбных волн – как она только умудрилась доплыть до берега?
– Хорошо, что, когда ты плавала, было тепло, – нарушил молчание Шон.
Маша коротко кивнула, в душе усомнившись в том, что он знает значение слова тепло.
– Интересно, а какое сейчас время года? – мелькнул странный вопрос в голове Маши. Там, откуда она пришла заканчивался декабрь, но здесь снега не было, как и следов елки.
– А какое сейчас число? – аккуратно спросила Маша.
– Двадцать девятое.
– Мало информативно, двадцать девятое что? – про себя подумала Маша.
– Октября. А то вдруг ты так воды нахлебалась что и в месяцах запуталась, – добавил Шон в шутку. Маша поспешила хихикнуть, про себя подумав, что он даже не представляет насколько близок к истине.
– Надеюсь, хоть год тот же, – попробовала она пошутить, не сумев при этом скрыть свой выжидающий взгляд.
Шон только улыбнулся в ответ, хотя было видно, что этот вопрос его насторожил.
– Ну ты что ни капельки не помнишь про тот день? Может, на пикник выбралась с кем-нибудь? У нас тут устраивают. Говорят, в нашем озере кишмя кишат чудовища, – Шон сделал паузу, – Я тебя когда на берегу увидел, решил, что одно из них выползло, -добавил он и громко заржал.
– Очень смешно, – возмутилась Маша, но парень так заразительно смеялся, что она не выдержала и присоединилась к нему.
Вдруг вдали показалась темная высокая фигура, двигающаяся по направлению к ним. Взгляд Маши остановился, смех оборвался, и она вся обратилась в зрение. Шон заметил перемену в ее поведении и начал вглядываться в том же направлении. Вдруг фигура подняла руку и начала активно ее размахивать. Ветер донес до них мужской крик:
