Маша продолжала делать вид, что не слышит собакообразного парня. А наблюдавший за ними «Паша» спросил:

– Салют? С чего бы? Здесь разрешают фейерверки? Семен не обратил на него никакого внимания, продолжая что-то твердить Маше в затылок. Внезапно он схватил девушку за запястье с предложением потанцевать, Маша попыталась отдернуть руку. «Паша» положил плечо на другое плечо напуганной Маши и спросил ее:

– Ты знаешь этого парня? – затем обратил свое лицо к Семену, – Девушка не хочет с тобой идти.

Маша стала выдергивать руку из цепких пальцев Семена, «Паша» потянул ее к себе. В это самое мгновение стекла во всем помещении затряслись от грохота, и комната осветилась разноцветными вспышками. Танцующие сначала испугались, затем увидев всполохи салюта с радостными криками понеслись на огромный балкон-террасу, оттеснив Машу от обоих парней. Толпа вынесла ее к самому парапету. Девушку пугала высота, шум и близкие взрывы салюта, но успокаивали буйство сочных красок, ощущение праздника и осознание того, что неприятный парень куда-то делся и поблизости его нигде нет.

«Павел» вышел на балкон одним из последних и, не обращая внимания на салют, пытался растолкать ликующих людей, чтобы найти девушку и убедиться, что с ней все нормально. Черноволосого он не видел – тот как сквозь землю провалился.

Маша решила переключиться на приятное: облокотилась на железный поручень, запрокинула голову, ощутив тяжесть своих длинных волос и широко распахнула глаза, чтобы насладиться каждым ярким взрывом. Внезапно ей показалось, что башня шатается. Она резко вернула голову в исходное положение. Девушка не могла понять, мир шатается или кружится голова от резкого движения.

–Неужели и у нас землетрясение, – испуганно подумала Маша, но вокруг все наслаждались салютом, продолжали весело смеяться, размахивать руками, пританцовывать. Никто не выглядел испуганным. Машу накрыла волна паники. Последнее, что она запомнила: чьи-то руки толкают ее в спину – и полет.

В последнем взрыве салюта «Паша» услышал женский крик. Маши и черноволосого нигде не было.

Испытания. Непростой выбор,

от которого зависит вся будущая жизнь.

Маше казалось, что полет будет длиться бесконечно. Она летела спиной вниз и видела только горящее салютом небо, радующуюся толпу, удаляющийся балкон и собственную юбку, развевающуюся от ледяных потоков воздуха. Судя по всему, Маша разбила стеклянную перегородку балкона, и множество крошечных стеклянных осколков медленным фонтаном летели вслед за девушкой.

– А вдруг эти осколки вонзятся в меня? – мелькнуло в голове Маши, которая летела, не ощущая собственного падения. Девушка бездумно, инстинктивно закрыла лицо и туловище руками. Ей пришло ощущение, что скоро полет должен прерваться и все закончится. Но ожидание затягивалось: Маша ждала-ждала, но столкновения все не было. Маша была в смятении. Появилось время на испуг, точнее на осознание, что его нет. Только чувство обреченности, что ее тело больше ей не принадлежит.

– Может, я уже мертва? Может, мне повезло умереть, не ощутив удара? – с надеждой подумала она.

И вдруг – всплеск! Как будто после парной Машу с размаху кинули в ледяной бассейн. Холод прошелся острием по позвоночнику. Лед проник в каждую клеточку ее организма. Голова погрузилась в неведомую пучину. В ушах раздался барабанный бой. Движение замедлилось и полностью остановилось. Маша, до этого в испуге закрывавшая глаза, открыла их. Вокруг была толща темно-серой ледяной воды. Откуда-то сверху под воду проникал слабый холодный свет, делавший воду серо-голубой. Превозмогая себя Маша начала плыть к поверхности. Одеревеневшие от холода руки не желали двигаться, тяжелая ткань платья тянула ко дну, но Маша продолжала двигаться. Первое время она видела только свои руки и с трудом понимала, куда плывет.

– Главное, чтобы не лед, – приглушенно раздалось в ее мозгу. Девушка продолжала грести, всем телом стараясь вытянуть тяжелый полы платья за собой. Ее зрения сузилось до точки, где свет был особенно ярким. Еще немного, еще пару усилий. Казалось, что оставшихся сил ей отмерили ровно на эти последние движения. Рывок – и вздох!

Маша ожидала увидеть фонари и проезжую часть, по берегам закованной в камень Москва-реки, в которую она неведомым счастливым образом попала. Однако свет был не от фонаря. На серо-голубом облачном небе светило недружелюбное солнце. Его холодный диск просвечивался сквозь пустые облака. Маша жадно глотала холодный воздух. Ветер обжигал её мокрую кожу. Вокруг не было ни машин, ни домов, ни построек. Только кольцо гор. И серое озеро, почти в центре которого пыталась отдышаться Маша. Оглядевшись вокруг, девушка прикинула, с какой стороны берег был ближе, и, собрав остатки сил, направилась к нему. На песчаном огрызке берега, огражденного с одной стороны холодной водой, с другой – белыми скалами, ветер казался еще холоднее. Дрожа и сжимаясь девушка начала озираться в поисках убежища или пещеры. Она не знала, как ей лучше поступить – снять ли промокший тяжелый наряд, приковывающий ее к месту. Перспектива обсыхать голым телом на ветру тоже не радовала. Но по крайней мере физические неудобства отвлекали её от пугающей мысли, где она, как она здесь оказалась и почему она упала с балкона. Тело требовало найти решение проблемы.

– Хоть в песок закапывайся, – даже внутренний голос Маши подрагивал от ветра.

– Не самая удачная погода для ныряний, не находите? – раздался из-за спины Маши громкий мужской голос. Маша резко повернулась, не поняв, испугалась она или обрадовалась. К ней вразвалочку приближался высокий широкоплечий парень с длинными рыжими волосами. Он пристально, не скрываясь, разглядывал Машу, и на его красивом лице отражалась ироничная усмешка. На нем были грубые ботинки, джинсы, перепачканная футболка из плотной ткани и клетчатая шерстяная рубашка. На плече он держал топор. Внезапные движения его рук, испугали девушку, и она отступила на пару шагов, рискуя запутаться в собственном шлейфе. Ирония на лице парня сменилась недоумением: оказалось, что он всего лишь собирался положить топор и снять рубашку, чтобы накинуть ей на плечи.

– По-моему, не лучший выбор купальника, – добавил он, – Тебе бы обсохнуть. Тебе далеко идти?

Машу хватило лишь на то, чтобы молча кивнуть. Парень тщетно прождал хоть какого-то ответа и продолжил, указывая правой рукой куда-то в сторону скал:

– Мой дом недалеко, можешь зайти погреться.

Маша с минуту колебалась, стоит ли принимать предложение незнакомого человека. Тем более, с такими ручищами. Как говорится, мама с незнакомыми разговаривать не велела. Но на таком холоде, в мокром платье, без малейшей догадки, где именно она находится, и ни единого намека на жилищные постройки поблизости, Маша рисковала еще не скоро увидеть маму. Пойди она за этим парнем – то хоть есть шанс на то чтобы согреться и не заболеть. Поэтому она просто кивнула и в ту же секунду услышала постукивание собственных зубов. Похоже, что молодой человек его тоже услышал, потому что теперь его лицо выражало озабоченность. Он взял девушку под локоть и повел по узкой тропинке, заметной только местным, позволявшей подняться наверх.

– Я Шон, между прочим, – улыбнулся он ей.

– Мария, – слабо произнесла Маша, подумав, какое странное имя для русскоговорящего. Но духота вечеринки, выпитый коктейль, падение с огромной высоты и купание в ледяном озере настолько ее утомили, что развернуть свою мысль даже во внутреннем монологе ей не хватило сил. Все, о чем она могла думать, – это тепло, одеяло и подушка. Медленно она тащилась за улыбающимся Шоном, которому, казалось, ничего не стоит запрыгнуть на скалу, если бы не пришлось тащить на себе златокудрую незнакомку в насквозь мокром парчовом платье. Такой ее увидел он. Позже, заметив свое отражение в зеркале прихожей, она оценит себя как мокрую сгорбившуюся крыску с прилипшими к голове волосами и перепуганным лицом.