Чтобы избежать преждевременного обнаружения, на исходные рубежи снова пробирались строго вдоль японского берега. Обогнув рифы у острова Бантен и мыса Ома, встретились с шестью патрульными судами и двумя вооруженными винтовыми шхунами из Оминато, чьей задачей снова было отвлечение русских дозорных сил и траление, в том числе и своими корпусами, минного заграждения, закрывавшего залив. Добраться до гавани предполагалось тем же маршрутом, что и четыре недели назад. В случае если проход закрыт боном, были готовы пожертвовать одним или даже несколькими вспомогательными крейсерами для его прорыва.
Объединившись и обменявшись информацией, двинулись к Хакотдате. Пробирались осторожно, обходя известные позиции дозорных судов. Района ожидания достигли без происшествий. Маневрируя на малых ходах в семи-восьми милях южнее мыса Одана, 2-й ударный отряд еще более получаса ждал появления ударной группы с запада. Когда за два с половиной часа до рассвета в направлении мыса Ягоши обнаружили осветительные ракеты, а спустя какое-то время докатился ослабленный расстоянием глухой рокот сильного взрыва. Иосидзима, поняв, что это уже начал действовать Акияма, двинулся в атаку. Здесь, у Хакотдате, начинать предстояло ему.
Его первой задачей было вынудить русских открыть огонь всеми батареями и выпустить осветительные ракеты, чтобы подходившие с юго-запада минные отряды смогли лучше определиться с местом и найти надежные ориентиры для последующей атаки. Отряд Иосидзимы в первом заходе также только провоцировал противника, держась на приличной дальности и выводя на цели свои вспомогательные крейсера.
После того как артиллерийские корабли свяжут боем большинство огневых средств обороняющихся и дополнительно осветят поле боя своими ракетами и прожекторами, вступят в сражение отвлекающие силы из Оминато, имитируя попытку прорыва в залив примерно на середине заграждения между Хакотдатеямой и мысом Каточи. И только когда действиями отвлекающего отряда и трех соединений вспомогательных крейсеров будет скован огонь всей русской артиллерии и втянуты в бой все их подвижные резервы, истребители и миноносцы ударят по выбранным целям.
Выжидательная позиция на начальном этапе атаки позволяла спокойно определить наиболее опасные объекты обороны, уязвимые для торпед, и бить по ним в первую очередь. При этом заходя на них в строгой очередности и с направления, заранее оговоренного для каждого отряда, чтобы избежать всеобщей свалки. Кроме того, в теории такая тактика позволяла оглядеться и хорошо определиться на месте изначально, а в дальнейшем контролировать следующими участниками атаки результативность предыдущих, что должно было снизить вероятность повторения ошибки в определении состояния пораженных целей.
Начиная атаку, Иосидзима разгонял свой отряд по широкой дуге, чтобы выйти на уже знакомую стоянку броненосцев под мысом Одана с юга-юго-востока. В трех милях от мыса наскочили на дозорное судно, обстрелявшее истребители из небольших пушек и осветившее прожектором. Дружным ответным огнем прожектор был почти сразу погашен, а сам пароход ярко загорелся, быстро оставшись за кормой. Жаль, отряд Асаи уже оттянулся к востоку, чтобы атаковать батареи оттуда. Будь он рядом, точно добил бы его.
Громада горы Хакотдатеяма уже хорошо просматривалась впереди в лунном свете. У ее подножия, недалеко от мыса, открылись два прожектора, начавшие шарить по воде. Сноп света одного из них быстро поймал головной «Хатсусио». С вершины тут же засверкали вспышки выстрелов, вынудив японцев резким маневром пытаться выйти из освещенного пятна. Это им удалось. За частоколом всплесков легшего недолетом залпа и артиллеристы, и расчет прожектора потеряли из вида свою цель.
Истребители быстро приближались, совсем скоро набрав полный ход. Рассекаемые форштевнями волны теперь разлетались в стороны с большими белыми пенными бурунами, хорошо различимыми издалека. Их было видно и с горы, так как прожекторы погасли, а пушки даже без них продолжали вести прицельный огонь. Так и было запланировано. Истребители виляли на курсах, заставляя проявить себя всех, кто их видел.
Иосидзима уже разглядел, что стоянка у мыса Одана совершенно пуста. Там не только не было броненосцев, но даже самих заграждений, прикрывавших ее от торпед, не просматривалось на блестевшей серебряными отсветами воде. Луна сейчас как раз хорошо освещала южный крутой склон горы, сам мыс и накатывавшие на него гребни волн.
Между тем плотность огня противника быстро росла. С вершины стреляли уже две батареи скорострелок среднего калибра. И довольно кучно. Иосидзима отвернул влево, для увеличения дистанции. Но огонь только усилился. По нему начали бить еще и пушки поменьше у самого входа в залив.
Поскольку при таком хорошем освещении оставаться под огнем стало слишком опасно, 2-й ударный отряд резко отвернул к юго-западу и скрылся из вида. Свою задачу на первом этапе он выполнил. Пушки на берегу сразу смолкли, что говорило об уверенном управлении их огнем. Начальник специального ударного отряда истребителей чуть заметно качнул головой и улыбнулся. Достойный противник.
Но едва стихла стрельба, вместо вспомогательных крейсеров Мацумуры, как было запланировано сначала, с западных румбов на гавань вышли истребители Акиямы. Они атаковали со стороны бухты Кокинай, разойдясь со 2-м боевым отрядом на контркурсах правыми бортами в зоне видимости. С мостика флагмана частил ратьер, разъясняя.
Как оказалось, изменение плана было вызвано тем, что когда минные отряды из Японского моря достигли назначенных им исходных позиций в полутора милях южнее Каточи, с них хорошо разглядели большой корабль, точнее, сразу два, поставленных в качестве брандвахты у входа в залив. Хотя они стояли совсем рядом, буквально борт в борт, так что их силуэты накладывались друг на друга, один из них однозначно опознали по характерному, далеко выдававшемуся вперед шпирону как броненосец «Николай I». Эта цель, сразу ставшая приоритетной, была явно не по зубам скорострелкам вспомогательных крейсеров, зато могла изрядно потрепать их. Так что Акияма решил сначала попытаться достать его своими торпедами.
На «Тайчу-мару», уже выводивший свой отряд в атаку, передали ратьером приказ: пропустить истребители вперед и прикрыть огнем их действия. Убедившись, что он принят и понят (судя по тому, что все три вооруженных парохода заложили крутую циркуляцию через правый борт, освобождая путь), дали полный ход. Артиллерия крейсеров и миноносцев пока молчала, а аппараты разворачивали для стрельбы направо.
Истребители, выдавшие себя миганием морзянки, вполне ожидаемо встретил сильный огонь с брандвахты и берега. Борт броненосца и все надстройки озарились вспышками залпов, но тяжелые калибры русские почему-то пока не использовали. Должно быть, берегли их для более крупных и не таких шустрых целей, что пока без толку толпились за кормой отряда Акиямы, перекрывая друг другу директрису стрельбы.
По мере приближения стало видно цепочку понтонов вдоль борта «Николая». Судя по всему, русские хорошо подготовились, и сначала предстояло расчистить проходы к цели для нанесения разящего удара.
Чтобы разрушить защиту, «Харусаме» и «Марусаме» выпустили по одной торпеде, после чего оба отряда резким маневром влево вышли из боя, повернув «все вдруг» на запад. Их еще какое-то время провожали огнем, пока совсем не потеряли из вида. Когда стрельба уже прекратилась, обе «пробные» самоходные мины взорвались почти одновременно в восточной части бона, взметнув вместе с тоннами воды тучи обломков.
Но пушки замолчали лишь на одну-две минуты. Вышедшие наконец на дистанцию уверенного артиллерийского огня японские вспомогательные крейсера начали пристрелку по также сразу опознанному с них «Николаю» и стоявшему за ним крупному судну.
С русских кораблей, вероятно, на время потеряли их из вида в дымных разводах, оставшихся от только что скрывшихся на западных и юго-западных румбах двух волн истребителей. Не помогали ни прожекторы, ни ракеты, все время подвешиваемые в небе, поэтому с ответным огнем замешкались. Да и потом броненосец отвечал вяло, только частью своей артиллерии, вероятно, не хотел разбрасываться тяжелыми снарядами впустую. А для отражения атак гораздо более опасных для него миноносцев там и других пушек хватало.
