Океан встретил не особо приветливо. Холодный, порывистый северо-западный ветер развел приличную волну. Но видимость была до горизонта. За кормой милях в двадцати пяти угадывались горы северного Хонсю и Хокайдо. Определившись по ним со своим местом, повернули на юг, разойдясь в шеренгу и держа интервалы в пять-шесть миль. Едва каждый занял назначенное место, на правой раковине правофлангового «Урала» обнаружили дым. Все крейсера сразу повернули на него.

Вскоре стало ясно, что он идет навстречу, а потом разглядели и его источник – пароход средних размеров с тремя мачтами и одной трубой. Он упорно пер на северо-восток, хотя наши дымы тоже давно уже видел. Капитан второго ранга Паттон-Фантон-де-Веррайон распорядился начать ставить помехи. Судя по всему, это оказалось верным решением. Встреченное судно явно было военным. Как только с него разглядели, кто к нему приближается, пальнули в небо пачку сигнальных ракет и бросились удирать, делая не меньше шестнадцати узлов.

Гнавшийся за ним «Урал» без напряга давал восемнадцать с половиной, но нагонял беглеца довольно медленно. А ближайший сосед «Амур», изначально оказавшийся почти в шести милях севернее, и вовсе скоро отстал и пропал за горизонтом. С мостика «Урала» хорошо видели, что на ракетный сигнал с преследуемого судна кто-то отозвался такими же комбинациями ракет далеко на юго-западе. Но никаких других дымов на горизонте пока не показалось.

Ход подняли до самого полного и лишь тогда, спустя два часа погони, сократили дистанцию до двадцати восьми кабельтовых. В бинокль уже различали японский военно-морской флаг на гафеле и серьезное орудие, установленное на возвышенной палубе юта. Сомнений не оставалось – это один из тех, кого искали.

Начали пристрелку. Но из-за резкого маневрирования цели и ощутимой даже таким тоннажем качки накрытия удалось добиться только через четверть часа. Спустя еще двенадцать минут методичной стрельбы было наконец отмечено попадание в надстройку, вызвавшее пожар.

Японец начал отвечать. Дистанция составляла уже менее двух миль и продолжала сокращаться. Но противник, сильно уступавший в размерах «Уралу», явно сильнее страдал от волны, и все его залпы ложились с большим разбросом и без всякой системы. Однако к нему, похоже, уже кто-то спешил на помощь. Показавшиеся с юго-востока дымы явно двигались встречным курсом и спешили к месту боя. Скоро уже стали различимы силуэты двух однотрубных двухмачтовых судов.

Они были не слишком большими, а потому особой тревоги не вызывали. Но на юге обозначился еще один дым, также бежавший сюда. Получив доклад об этом из «вороньего гнезда», Де-Веррайон взглянул на отмеченный штурманом пеленг на карте и задумчиво обронил: «Это сколько же их тут пасется-то?!»

А японец, судя по его поведению, явно рассчитывал на надежное прикрытие уже в ближайшее время. Он намеренно отступал в направлении дымов, а вовсе не бежал куда подальше. Хотя на этом курсе «Урал», срезая угол, приближался быстрее. И, по мере сокращения дистанции, попадать начал чаще. Пожар в надстройке усиливался, кормовое орудие замолчало, но ход пока не снижался.

Тем временем приближавшиеся с юго-востока суда удалось опознать как корабль береговой обороны «Такао» и старый крейсер «Цукуси». Тот, что шел с юга, тоже показался над горизонтом и был похож на большое пассажирское судно. С носовых углов трубы створились, и сколько их, понять не могли, а мачт насчитали две штуки. Удалось разглядеть еще обширную шлюпочную палубу вдоль всей надстройки.

С появлением новых противников необходимость препятствовать телеграфированию отпала. Наоборот, стоило сообщить остальным о резком изменении ситуации. Но сразу выяснилось, что теперь постановкой помех активно занялись японцы. Даже новая станция «Урала» не могла пробить завесу бессистемных точек и тире, выпускавшихся в эфир, вполне вероятно, именно обстреливаемым пароходом.

Преследования не прекращали, надеясь все же его подстрелить. Но совсем скоро «Такао» начал пристрелку. До него по дальномеру было уже всего 32 кабельтова. Но, судя по разлету снарядов, и ему мешала волна. К тому же встречный ветер должен был «слепить» всю оптику, так что его шестидюмовок не особо боялись.

В течение следующих восьми долгих минут вцепившийся в свою жертву «Урал» находился под перекрестным огнем. За это время его комендорам удалось добиться еще нескольких попаданий, но ход японцу так и не сбили. Зато «Такао», активно кивавший мачтами в такт качке, сумел приноровиться и успешно пристрелялся. Как только два его последних залпа дали накрытия, открыл огонь еще и «Цукуси». К всеобщему удивлению, он тоже сразу положил свои снаряды накрытием, а один из трех даже прямым попаданием, словно его и не мотало вовсе. К тому же он также оказался вооружен современными скорострелками калибра не менее шести дюймов.

К преимуществам серьезного калибра японских пушек добавлялась еще и в разы большая площадь борта огромного русского парохода. Теперь уже «Урал» был вынужден уходить от накрытий резкими перекладками руля, что негативно сказалось на качестве собственной стрельбы, в то время как избежать новых попаданий все равно не удалось. За пять минут таких метаний еще три снаряда разорвались в надстройках. Осколками разорвало парусиновый тент на юте и повредило подъемную лебедку аэростата.

Так и не прикончив свою жертву, крейсер был вынужден развернуться и выйти из боя. «Такао» с «Цукуси» пытались преследовать, но быстро отстали. Зато пароход, что приближался с юга, упорно висел за кормой, хотя с самого начала ему был прекрасно виден дым шедшего теперь навстречу «Амура», а потом и «Сунгари» с «Днепром». Такое преследование продолжалось до тех пор, пока над горизонтом не показались мачты всех троих наших вспомогачей.

Причем в ходе погони японец даже сокращал дистанцию, то есть был резвее. Только осознав, что прежде чем сблизится на дистанцию уверенной стрельбы, будет иметь дело сразу с четырьмя вооруженными судами, он все же развернулся через правый борт и вернулся к своим. Дистанция в этот момент превышала четыре мили.

Его удалось довольно хорошо разглядеть в профиль. Двухтрубный пассажирский с европейской архитектурой. Довольно больших размеров. Вооружение не менее чем из восьми шестидюймовок. По крайней мере, на борт у него могло стрелять целых пять таких пушек.

На этом бой и закончился. Повреждения «Урала» оказались невелики. Самой неприятной новостью стал разбитый осколками электромотор лебедки подъема-опускания аэростата. Правда, редукторы и все остальное не пострадали, и возможность обслуживания «колбасы» вручную сохранилась. Это было, конечно, гораздо медленнее, но все же… А главным итогом столкновения стало резкое изменение намерений.

Сойдясь вплотную с «Амуром» и дождавшись подхода второй пары, командиры провели короткое совещание относительно плана дальнейших действий. Поскольку на горизонте к югу и к юго-востоку все еще маячили дымы японских дозорных судов, и их даже становилось больше, не было никаких сомнений, что без ущерба проникнуть за эту линию в светлое время суток не удастся. Кроме того, даже если, дождавшись ночи, получится миновать район дозоров, вряд ли будет шанс накрыть хоть кого-то из судов обеспечения на местах их стоянок. Времени для эвакуации всего ценного у японцев уже сейчас было достаточно. А к утру, скорее всего, вообще будет обнаружено лишь голое побережье. Даже рыбаки забьются по щелям да устьям рек. Пришлось возвращаться фактически ни с чем, ограничившись традиционным осмотром рейда Хатинохе, вполне ожидаемо совершенно пустого.

В Хакотдате решение о сворачивании рейда одобрили. Но такая концентрация вооруженных судов настораживала. Об этом следовало известить гарнизон на Курилах, заодно согласовав границы зон ответственности и план дальнейшего взаимодействия.

На следующий день «Урал», как единственный скороход Небогатова, снова отправился на восток. Он должен был провести повторную разведку маршрута из Цугару на Курилы. Хоть после ухода туда «Алеута» и прошло всего несколько дней, ситуация могла измениться.