Филипп крепко держал меня за талию. Всё такой же: в латах и коротко стриженный. От него пахло травами и особым, только ему присущим запахом. Мы молчали. Молчали долго, и тишину между нами прерывало только потрескивание факелов.

– Значит, ты тоже решила выбрать короля?

Его запоздалый вопрос не причинил мне боли. Я много раз представляла нашу встречу. Ждала её и боялась. Чувствовала, что Филипп не поймёт меня и осудит. Да и как такое можно понять?!

– Выходит, корона, дорогие платья и реверансы тебе милее?

– Уезжайте, сэр Филипп! Играйте свадьбу, забирайте жену и уезжайте в своё имение. Так всем будет лучше.

– Когда Мэгги Мейлор стала королевой, она сказала то же самое. Уезжайте в своё имение, сэр Филипп. Так всем будет лучше. Ты стала удивительно на неё похожа. Сделалась такой же, как она. Появись я во дворце сейчас, разницы бы не почувствовал.

Слов у меня не осталось. Я слишком сильно устала бороться. Понимала, что лечу в бездну, но ничего с этим сделать уже не могла.

– Уезжайте, сэр Филипп, и больше никогда сюда не возвращайтесь.

А потом я отвернулась и вышла на дорогу, которая вела к моим комнатам. Нам надо было просто остаться в том домике у ручья…

– Я знаю, что ты носишь моего ребёнка.

Пришлось обернуться. Филипп смотрел так, что мне хотелось умереть.

– Меня очень долго опаивали, но после болезни я ничего не принимала из рук Нэн, а король посещал мои покои. Вы сами его туда сопровождали.

– Король бесплоден.

– Не говорите так, если не хотите быть повешенным за клевету. И уезжайте.

Моё сердце сжалось от безнадёжности и тоски. Больно… Мне было так больно, что я не выдержала и сбежала.

***

В тот вечер я долго лежала без сна. Моё сердце кровоточило, в груди словно дыру пробили, и я отчаянно искала выход, но не находила ровным счётом ничего. «Так всем будет лучше, – убеждала себя я и гладила живот. – Леонард долго не проживёт, и Филипп станет нашим защитником. Со временем. Сейчас я поступила правильно. Раз уж начала врать, надо врать до конца…»

Лёгкий стук в окно заставил меня встрепенуться. Сбросив одеяло, я выпрыгнула из кровати и подбежала к подоконнику. По ту сторону стекла стоял Филипп.

Уму непостижимо! Всегда такой осторожный, во всём такой правильный, он собирался влезть в спальню королевы через окно. А если… Вздохнув, я потянула на себя створку, и он мигом очутился в комнате.

– Не могу без тебя! – Его губы накрыли мои, и я потерялась в пространстве и времени.

____________________________________________________

*Ричард I Львиное Сердце (1157—1199) — король Англии, правивший с 1189 по 1199 год. Традиционно считается одним из величайших крестоносцев в истории средневековой Европы. Представитель династии Плантагенетов. По той легендарности, которой овеяна фигура Ричарда, среди английских монархов конкуренцию ему мог бы составить разве что король Артур.

** Термин «мавры» применяется в отношении как арабов и берберов, которые завоевали Иберийский полуостров и поселились там в VIII веке, так и той части жителей завоёванных территорий (и их потомков), которые стали мусульманами.

*** Убивайте всех, Господь узнает своих. Эти слова традиционно приписывают Арнольду Амальриху. Считается, что они были произнесены в июле 1209 года при осаде крепости Безье. На тот момент Арнольд был аббатом Сито и папским легатом при войске крестоносцев — участников Альбигойского крестового похода. Согласно традиционной версии, это был ответ аббата на вопрос одного из вождей похода о том, как отличить католиков от альбигойцев. Легат же мыслил более прагматично и предложил крестоносцам оставить религоведческие изыскания на после сражения.

**** Крестовые походы — серия религиозных военных походов XI—XV веков из королевств Западной Европы, инициированных и направляемых Латинской церковью против мусульман, язычников и еретиков

– Чем ты занималась в своём времени? Там ты тоже дворянка?

Мы лежали на кровати обнявшись, и моя голова покоилась на его плече. Наша одежда валялась где-то на полу. Я не могла и не хотела обманывать Филиппа. «Если женщина чувствует себя хорошо, то беременность занятиям любовью не помеха. Нового зачатия не произойдёт. Это заблуждение», – объяснила я, и он не стал со мной спорить.

– В стране, где я живу, нет ни королей, ни графов, ни герцогов. Все как бы обычные граждане. Как бы, – я специально выделила голосом последнее словосочетание. – А работаю я учителем.

– Ты работаешь? – Филипп приподнялся на локте и так забавно сдвинул брови на переносице, что я засмеялась.

– Многие женщины работают. Это нормально. Кто-то потому, что вынужден, а кто-то потому, что нравится. Я за финансовую независимость. Не люблю, когда женщина выпрашивает у мужа деньги со словами: «Я твоя жена, и ты обязан меня содержать». Никто никому ничем не обязан. Отношения должны быть равноправными.

– Значит, ты учишь детей богатеев?

– Нет, я не гувернантка, не няня и не наставница. Я работаю в школе и учу большие классы. Там учатся разные по достатку дети. Что-то подобное я мечтала создать и здесь. Но, может быть, со временем… Когда к власти придёт новый король.

– Теперь понятно, почему ты вьёшься вокруг Колина. – Филипп вернул меня к себе на грудь, и я замурлыкала, как кошка. – И что же представляет собой школа твоего времени?

– О, каждая школа – это отдельное государство. Директор в нём король, а завучи всё равно, что министры. Перед тем, как я перенеслась сюда, в нашем государстве произошла смена власти. Старую директрису сняли и поставили нового директора. У него звучная фамилия – Королёв, а вот имя и отчество я так и не узнала. Мне тогда сказали только инициалы, но это было так давно. Сейчас я их ни за что не вспомню.

– Что такое отчество?

– Оно образовано от имени твоего отца. Такое есть не во всех странах. В моей тебя бы звали Филиппом Эдуардовичем. Дословно: Филипп – сын Эдуарда.

Он засмеялся. Некоторое время мы лежали молча.

– Прости, что поселила в твоей душе нехорошие мысли. Мне не нужно было говорить о троне. Не нужно было…

Он перевернулся на бок и закрыл мне рот поцелуем.

– Что случилось, то случилось, не будем об этом. Только не гони меня от себя. Я хочу быть рядом. Хочу видеть, как растёт наш сын, даже, если он и не будет знать, кто его настоящий отец.

Погладив его по плечу, я прижалась к нему покрепче. Мы всё-таки отыскали дорогу друг к другу. Филипп простил меня и понял, а я поняла, что совесть и честь никогда не позволят ему убить короля или поднять бунт при его жизни. Погибнет слишком много народа, и неизвестно поддержит ли в этом случае бастарда-узурпатора знать. Я не могла требовать от него подобного. Нам оставалось только одно – ждать…

– В жилах всех последующих королей будет отныне течь твоя кровь, и даже, если ты не станешь королём Аелории, ты будешь королём моего сердца.

– Мне этого достаточно.

***

После случившегося Филипп посещал меня почти каждую ночь. Пробирался тайком в окно и оставался со мной до самого рассвета, а потом таким же путём уходил обратно. Благо наши покои располагались в аккурат друг под другом. Это было безрассудно, это было рискованно, и каждое утро я тряслась от страха от одной лишь мысли, что его кто-нибудь увидит, или, что он не рассчитает движений, поскользнётся и сорвётся вниз совсем, как Нэн, но с наступлением темноты вновь ждала его у себя.

Иногда мы занимались любовью горячо и страстно, а иногда просто разговаривали, чтобы утолить душевный голод друг по другу. Мне нравилось думать, что мы всё же стали супругами, и у нас одна на двоих кровать, нет других женщин и нет дворцовых устоев. О нас не знали. Я была уверена, что о нас не знали, иначе бы Леонард уже рвал и метал, а не порхал по замку довольной бабочкой.

– Ничего не бойся, – часто повторял Филипп. – Что бы не произошло, я найду и спасу тебя. В любом месте. В любое время. Во дворце или в лесу, неважно где.