– Всегда?

– Всегда.

В своём сумасбродстве мы не знали границ. Не сказав друг другу за день и пары слов, ночью мы говорили без умолку. Мой живот рос, ребёнок начал толкаться, и Филипп часто прижимался к нему ухом. Как-то раз мы так увлеклись, что проспали рассвет, и нас обнаружила Роза. В отличие от степенной Берты и умудрённой жизненным опытом Фейт, она, как и в первое утро моего появления в Аелории, врывалась в мою спальню без стука. Однако, увидев меня в объятиях Филиппа, сумела сдержать крик и отвернулась к стене. Мне даже думать не хотелось, какое при этом у неё сделалось выражение лица. Стыда я не чувствовала. Жить так было плохо. То, что я делала, было чудовищно, и я знала, что Филипп испытывает похожие чувства, когда разговаривает днём с Леонардом. Днём нас обоих мучило чувство вины, но по ночам мы о нём не вспоминали.

Роза не издала ни звука. Филипп без лишних слов оделся и подошёл к окну, но она его остановила.

– Боюсь сейчас это небезопасно, – и тихонько поманила в гостиную.

Моё сердце едва не выпрыгнуло из груди, но королевские покои Филипп покинул незамеченным. Случившееся мы с Розой не обсуждали. Она знала, что нужно молчать. А я знала, что она будет молчать. В конце концов, Роза была не первой и далеко не последней служанкой, которая помогала скрыться любовнику своей госпожи. В тот день Леонард не вызвал меня к себе, всё прошло без сучка, без задоринки, и я расслабилась.

Больно мне было смотреть только на Сесилию. Из-за бесконечных отъездов Филиппа их свадьбу постоянно откладывали, а на днях внезапно скончался её отец. Это добило Сесилию окончательно, и, как-то раз прогуливаясь по замку, я обнаружила её рыдающей на плече Анны.

– Сэр Филипп никуда меня не приглашает. Даже прогуляться по саду, даже прокатиться верхом со мной не хочет.

– Накатаетесь ещё, когда поженитесь.

– Но я сейчас хочу! Вспомни, как много времени проводила ты рядом с сэром Маккензи, а женаты вы не были.

– Вот поэтому и проводили много времени вместе, что женаты не были. Запретный плод, знаешь ли, сладок.

Сесилия принялась причитать ещё сильнее.

– Я чувствую: у него кто-то есть. Другая женщина. Поэтому сэр Филипп так холоден со мной.

Внутри меня всё сжалось, и я спряталась за одним из выступов, не имея возможности ни уйти, ни показаться. Анна похлопала подругу по плечу.

– Разумная женщина, если случается так, что её муж уделяет внимание другой, отводит глаза и с достоинством переносит своё унижение. Запомни: при дворе все супруги друг другу изменяют. Это вполне обычный порядок вещей. Ты тоже заведи себе любовника!

– Твой муж тебе не изменяет!

– Мой муж мне не изменяет лишь потому, что уже не может.

Отшатнувшись от Анны, Сесилия обернулась, и я, как того требовали обстоятельства, с достоинством вышла из тени. Лицо её сначала побледнело, а затем густо покраснело. Промямлив что-то невнятное, она попросила разрешение уйти по каким-то своим делам, и я не стала её останавливать. Анна же, изобразив поклон, вызвалась проводить меня до гостиной. Ей, по-видимому, было уже всё равно, что я слышала или не слышала.

***

– Ещё немного и Сесилия обо всём догадается. Возможно, тебе действительно лучше забрать её и уехать в имение хотя бы на какое-то время. Так больше не может продолжаться. Мы балансируем на грани пропасти.

Мы снова лежали в моей кровати. На этот раз одетые. Руки Филиппа гладили мой живот. Ребёнок, чувствуя моё волнение, брыкался, и Филипп пытался его успокоить.

– Думаешь?

Я прикусила внутреннюю часть щеки и ощутила неприятный вкус крови на языке. Что будет со мной, если Филипп и правда женится на Сесилии? Что я буду испытывать? Горечь? Разочарование? Тоску? Не захлебнусь ли от ревности, когда из-за праздничного стола он поведёт её в опочивальню. Ведь рано или поздно ему придётся это сделать… Филипп, похоже, думал о том же. Его взгляд скользил по потолку, но был невидящим, как у слепого.

– Пожалуй, пора с этим заканчивать. В конце концов, леди Маквил ни в чём не виновата.

– Что ты хочешь сделать?

– Увидишь.

И он вновь поцеловал меня, увлекая в страну грёз и сбывшихся желаний.

***

Филипп не придумал ничего лучше, чем разорвать помолвку. Он заявил об этом Леонарду прямо и открыто уже на следующий день. Сказал, что не сможет быть хорошим мужем для женщины, такого мужа заслуживающей. Добавил, что желает лишь одного – служить своей стране и не видит себя семьянином. Леонард с этим согласился и вновь сделал его хранителем своих покоев и жизни.

Я узнала об этом случайно. От Сесилии, которая ворвалась в мою гостиную, как стая воинствующих гоблинов, и в хорошо знакомом мне жесте бухнулась на колени.

– Прошу Вас, Ваше Величество! Спасите меня! Только Вы можете мне помочь!

– Объясни толком, что случилось.

И Сесилия объяснила. В конце её взволнованный шёпот по традиции превратился в истерику

– Сэр Филипп сказал, что хочет служить стране и королю. Что не мыслит себя без службы. Но если так, то пусть служит. Я не против. Разве нельзя служить королю и быть женатым?

Я не смогла взглянуть ей в глаза и обратилась к гобелену, изображающему льва, стоящего на задних лапах.

– Возможно, он беспокоится о тебе. Не хочет, чтобы ты провела всю жизнь в ожидании. Подчас Его Величество даёт сэру Филиппу очень опасные задания. Ты можешь опять стать вдовой…

– Его Величество задумал выдать меня замуж за Эрика Хэмптона. За желторотого юнца, которому нет и восемнадцати. Он даже меч как следует держать не умеет.

Эрик Хэмптон вернулся во дворец?! Вот это да! Когда, интересно?! Усилием воли я заставила себя удержаться от так и болтающегося на языке вопроса. Что ещё я пропустила, пока сидела в своих покоях?

– Бог никогда не возьмёт что-то, не дав взамен лучшего. Подумай об этом и постарайся полюбить Эрика. Возможно, именно он составит твоё счастье.

Сесилия со злостью поднялась с колен и взглянула на меня голодным волчонком.

– Лучшее?! А что бы сказали Вы, если бы у Вас забрали Вашего любимого мужчину. Если бы Вы лишились его в один момент?

Ответить ей я не посмела. Лицо у Сесилии было такое, что язык у меня отнялся. Страшная правда вдруг ударила меня, будто камнем по голове. «Она всё знает! Господи, она всё знает!»

И я приготовилась сочинять небылицы и оправдываться. Даже думала включить «королеву» и накричать на неё. Для острастки, чтобы впредь не забывалась, но… Сесилия отряхнула платье и быстро убрала следы слёз со щёк.

– Надеюсь, Его Величество больше не увлечётся другой женщиной.

С этими словами она вышла и в этот день на глаза мне не показывалась.

***

Следующие три дня я провела в постели, жалуясь на слабость и головокружение. На самом деле причиной моего недомогания был страх. Но Леонард снова не сделал ровным счётом ничего, разве только лично пришёл справиться о моём самочувствии, погладил по голове и в сотый раз отправил ко мне лекаря. Филиппа не выслали и в тюрьму не бросили. Всё было тихо. Анна сказала, что Сесилия смирилась со своей участью и стала готовиться к свадьбе с Эриком Хэмптоном.

– Расскажи мне историю.

В последнее время все наши ночи с Филиппом начинались именно с этой фразы. Теперь мой любимый снова был свободен. По дворцу ходили шепотки, что он влюблён исключительно в свою службу и верен королю, как пёс. Цепной пёс, который решил прервать свой род во имя династии Таелингов.

– О чём ты хочешь услышать?

– Расскажи про космические корабли. Про странные машины, про людей двадцать первого века.

Теперь я каждую ночь ему что-то рассказывала. Мы больше ничего не скрывали друг от друга. Я говорила о компьютерах и об автомобилях, легко передвигающихся без лошадей, он же – о том, где так долго отсутствовал. За те месяцы, что я его не видела, Филипп успел побывать в Шотландии, Ирландии и Англии. Естественно, это были непростые визиты. Леонард вербовал союзников. С помощью него. И с помощью него же устранял восстания, на границе с Гвинедом.