Но он лишь отмахивался и упорно продолжал брать сверхурочные.

— Лесь, неужели ты не понимаешь, что я просто не могу иначе?! Я теперь отец, а это огромная ответственность! Нужно заботиться не только о настоящем, но и о будущем Кирюхи. Я вот покумекал тут, обдумал всё и открыл сберегательный счёт в банке. Буду туда переводить часть зарплаты и деньги со сверхурочных. Хочу, чтобы мой сын мог получить лучшее образование и ни в чём не нуждался.

Как бы я не тревожилась о Глебе, но его слова действовали на меня подобно бальзаму. Такая самоотверженная забота о благе сына трогала и подкупала.

— Глебушка, милый, какой же ты у меня замечательный! — с нежностью думала я, преисполняясь гордостью за своего мужчину.

— Лесь, голова чёт разболелась, — прервал Глеб ход моих мыслей, — Попробую поспать немного. Поцелуй Кирюшку за меня. Маме и дядь Паше большой привет. Объясни им там всё. Я обещал, что прилечу к вам, но сама видишь как оно вышло. Пусть не сердятся. На следующий год обязательно всей семьёй к ним рванём.

На заднем фоне послышался звонок во входную дверь.

Кирил оглянулся и стал торопливо прощаться.

— Это курьер, наверное. Я пиццу заказал. Постараюсь её сейчас в себя засунуть. Поем, отосплюсь и буду как новенький. Всё, побежал открывать. Целую! — быстро проговорил он и отключился.

Ещё пару минут я сидела тупо уставясь в дисплей телефона.

Поест и ему станет легче? Как же!

Помню, как в прошлом году чуть до пневмонии не дотянул. Благо, что уболтала всё же пойти к врачу. И «как новенький» он тогда стал не посредством поглощения фастфуда, а благодаря хорошему домашнему питанию и курсу антибиотиков.

А сейчас, когда меня нет рядом, о нём абсолютно некому заботиться и некому сломить его дурацкую анти-врачебную фобию.

Ещё через минуту я решительно встала и вышла из комнаты.

— Мааам! — позвала я, — Дядь Паш! Мне срочно нужно с вами поговорить!

Мы сидели на кухне и допивали по-второй кружке чая.

Мама и дядя Паша внимательно выслушали мой рассказ о болезни Глеба, о моих переживаниях и желании быть рядом с любимым в трудную минуту.

— Олеся, а он точно сам не вырулит? Может зря нагнетаешь? — с сомнением спросил дядя Паша.

— Ох, знали бы Вы его! Да он выглядел так, как будто бы не спал, а пахал всю ночь! Причём «пахал» — это я в прямом смысле слова! Дядь Паш, он же последнее время совсем себя загнал с этой чёртовой работой! Я же и сюда его на весь отпуск вытянуть хотела, чтобы он мог отдохнуть как следует, накупаться в море, выспаться, снять накопившийся стресс, — на одном дыхании выпалила я.

И, засмущавшись от осознания, что, возможно, проявила бестактность, продолжила:

— Ну и с Вами поближе познакомиться, конечно.

Дядя Паша понимающе улыбнулся.

— Да не красней ты, Олесь, — ободряюще произнес он — Одно другому не помеха — оба дела хороши. Я, признаться, и не знал, что Глеб у нас такой трудоголик. Эт он конечно молодец, но стоило бы ему напомнить, что «лучшее — враг хорошего», а «здоровье — важная инвестиция человека». А при такой нагрузке здоровье-то может и не сберечься…

Дядя Паша на секунду замолчал и пригладил седую поросль на щеке.

— Эх, жаль, что не увидимся в этом сезоне! Я б ему, между рыбалочкой и шашлычками, осторожненько так объяснил бы всё…. Да и к тому же, что ж он на себя только уповает? А мы с Галей на что? Как-никак, Кирюша — наш единственный и любимый внук. Неужто мы бы о его будущем не позаботились, не отдали всё, что только можем?!

Я печально вздохнула.

Да, жаль, что всё так неудачно сложилось. Я была уверена, что Глеб и дядя Паша быстро бы сдружились, и мой дорогой и горячо любимый отчим с лёгкость смог бы найти подход к не менее дорогому и горячо любимому мужу.

— Так, родные, а Кирюша-то заснул. — проговорила мама, осторожно поднимая сидевшего на её коленях внука. — Вы тут определяйтесь на тему Глеба и всего прочего, а я пока птенчика нашего в кроватку уложу.

И, нежно прижимая к груди драгоценную ношу, она тихо вышла из комнаты.

— Ну так что ты решила, Олесь? — понизив голос спросил дядя Паша.

— Я билеты домой покупать буду. На ближайший рейс, на который смогу достать.

— Не верное решение.

— ???

Комментарий отчима меня смутил и я не сразу смогла подобрать слова возражения.

Видя, как я опешила и считывая мою готовность через секунду пуститься в жаркий спор, дядя Паша продолжил:

— А знаешь в чём не верное? А? Погодь лютовать, объясню сейчас. Вот ты говоришь: «билеты». Из чего я делаю вывод, что ты собираешься взять Кирилла с собой. Вывезти его в свои железо-бетонные джунгли, лишить пацана лета на море, свежего воздуха, ягодок и овощей с грядки. И ради чего? Чтобы притащить мальчонку к больному отцу? Вот зачем Кирилл-то вам там сейчас нужен? Ты же мужа выхаживать едешь. Нет? Сын, в данной ситуации, будет невольной помехой. Да и заразится ещё, ненароком. И будешь метаться между двумя больными мужиками. Хорошо ещё если сама не сляжешь следом.

Я начинала постепенно понимать, к чему идёт этот разговор. С одной стороны, возразить-то было особо и нечего, но вот только с Кириллом мне, до сей поры разлучаться не доводилось. Кроме того, через месяц сыну должно было исполниться три года и я планировала, что этот праздник мы отпразднуем всей семьей.

— Что хмуришься? — от проницательного дяди Паши ничто не ускользало.

— Значит так, дочка: я все твои опасения понимаю, но вот сейчас ты зря волнуешься. Кирюша твой отъезд примет, не переживай. Когда-то нужно начинать отрывать парня от юбки. Да и тут вторая юбка всегда на подхвате, — улыбнувшись добавил он, — Вон Галя его с рук не спускает. Ты и о матери своей подумай — не лишай её радости общения с внуком. Она несколько месяцев дни до вашего приезда отсчитывала, ни о чём другом говорить не могла. Пусть натешится. А ты, тем временем, к мужу дуй. Побудете вместе, наедине, глядишь и выздоровление его быстрее придёт. А как поправится, то уламывай не отказываться от отпуска и прилетайте к нам вместе. После болезни море — оно самое то. Отдохнёт, восстановится, со мной пообщается, — дядя Паша лукаво подмигнул и продолжил — А там и именины Кирюши отпразднуем. Как тебе такой план? Что скажешь?

Меня разрывали противоречивые чувства: с одной стороны: было страшно расставаться с сыном, с другой: перспектива провести пару недель наедине с Глебом, буквально окрыляла.

Как не была я счастлива в материнстве, но мне так не хватало нашей прежней, спонтанной и бесшабашной близости с любимым. Быт уже начинал постепенно заглушать прежнюю страсть, близость всё больше и больше походила не на проявления чувств, а на какой-то рутинный ритуал.

Но я ещё помнила то время, когда Глеб, поддавшись любовному порыву, буквально набрасывался на меня прямо среди бела дня. Помнила его дрожь предвкушения, его горячие поцелуи, его жадные руки, изучающие каждый сантиметр моего тела. Помнила наши безумства, когда голова просто отключалась, давая вырваться на волю чему-то мощному и первозданному. И я ещё помнила, как это приятно не сдерживать крик, не приглушать стон, а потом засыпать рядом, утомлёнными, обессиленными, но такими счастливыми. И как приятно, проснувшись нежиться в постели, смотря интересный фильм или просто болтать «ни о чём» под любимую музыку.

— Хорошо, — пробормотала я наконец — Если мама не будет против…

— Мама будет категорически за! — раздался за спиной голос любимой мамули.

Дядя Паша настойчиво предлагает мне помочь с поиском и оплатой авиабилета. Никакие мои отнекивания и доводы на него не действуют. На каждое моё слово у него находится как минимум два контр-аргумента. Он краснеет, суетится, распаляется всё больше и больше, В конце концов я обречённо сдаюсь, понимая, что открутиться, не обидев отчима, у меня не выйдет.

Через пол часа довольный дядя Паша сообщает, что билет куплен и я вылетаю в восемнадцать тридцать пять, по местному времени.