Ветер выл в черных кедрах, которые теперь составляли основу леса, почти повсеместно заменив собой обычные сосны. Черные кедры были выше сосен и ветвистее, хвоя их имела темно-серый цвет, а древесина была внутри черной и не горела. Видимо, так лес приспособился самостоятельно бороться с пожарами, которые чуть не стали причиной его полной гибели во время страшной войны. В лесу завывал ветер в вершинах, но среди толстых стволов, между которыми петляла дорога, ветер чувствовался гораздо меньше.

Вдруг, где-то вдалеке Пете послышался вой. В последнее время в окрестностях их деревеньки стало неспокойно, в лесной чаще расплодилось разное. Едва услышав отдаленные завывания, отец достал из-за спины большой лук. Петя тоже приготовил свое оружие. Его лук был меньше отцовского, но бил достаточно точно. Во всяком случае, ближе, чем на полсотни шагов враг не подойдет. Иначе получит стрелу. Даже если то будет свирепый волкобяк.

Старики рассказывали, что когда-то до Великой Войны водились отдельно собаки, отдельно волки. И эти два вида животных не смешивались между собой. Волки обитали в дикой природе, а собаки жили подле людей. Но, после войны все переменилось. Не стало ни собак, ни волков. Зато появились волкобяки, которые отличались свирепостью волков и сообразительностью собак, а размерами вырастали гораздо крупнее. Говорили, что раньше в тайге только медведи имели подобные массу и силу. Да еще и невероятной хитростью обладали эти хищные существа. Они не боялись нападать на людей. И каждый ребенок с самого раннего возраста точно знал, что волкобяки очень опасны, в любой момент могут выпрыгнуть откуда-нибудь и сожрать.

У матери тоже имелся лук, хотя он был даже поменьше, чем у Петра. Но и она умела неплохо пользоваться оружием. Все крестьянские женщины умели, потому что им часто приходилось обороняться. И не только от зверья. Разные твари попадались в тайге. Были среди них полулюди-полузвери, которых называли муданами. Водились в лесах еще и лешие вместе с ведьмами. Попадались и гнобы, маленькие злобные карлики с лицами землистого цвета. И говорили старики, что все это создания тьмы. Петя не сомневался, что так оно и было на самом деле.

В деревне давно утвердилась религия Ду, которая гласила, что Свет и Тьма равны в своей силе. И вечное противоборство между ними движет миром. Что Господь и Сатана ведут между собой постоянное сражение за власть над Вселенной, которое проявляется во всем сущем. И каждое существо, наделенное волей, выбирает свою сторону в этой вечной битве двух начал мироздания. Этой религии придерживались и в семействе Илларионовых.

Вой раздался снова, на этот раз дальше. Отец убрал свой лук обратно за спину и сказал:

— Кажется, волкобяки на этот раз достаточно далеко. Вой доносится до нас издалека вместе с ветром. И похоже, что они двигаются в другую сторону. Они не могут сейчас нас почуять. А пока ветер переменится, мы уже пройдем открытое место и доберемся до деревни. Но, я обязательно предупрежу наших охотников, что снова слышал завывания недалеко от Дружковки.

Смуглянка насторожилась, но по-прежнему продолжала равномерно переставлять копыта и тащить сани. Мать пошла рядом с ней, успокаивая лошадку добрыми словами и поглаживаниями. Вскоре вдали показались дымки над избами родной деревушки, заметенными серым снегом по самые окна. После успокоительных слов отца, Петя тоже убрал оружие, перекинув свой лук за спину. Но, он продолжал внимательно смотреть по сторонам.

Ему почему-то казалось, что кто-то наблюдает за ними. Неприятное чувство возникло еще на лесной дороге сразу же после первого завывания волкобяка, и оно не покидало Петю даже тогда, когда они уже въехали в деревенское предполье, оставив лес позади. Ощущение даже усилилось, что заставило парня все-таки обернуться назад. И он застыл, как вкопанный, не веря своим глазам. Высокое худое существо в длинном сером пальто стояло под одним из черных кедров и пялилось на него. Посередине его лба горел один большой желтый глаз, а на голове торчали рога. Петя почувствовал такой сильный страх, какого не испытывал еще никогда. Парень закричал. Отец сразу схватился за лук, а мать остановила вздрогнувшую Смуглянку. Оба родителя обернулись на вопль сына. Но, никого не было. Тот, кого увидел Петя, уже исчез, мгновенно нырнув обратно в лес. В тенях, отбрасываемых черными кедрами в неверном свете пасмурного зимнего дня, сквозь сероватую пургу рассмотреть что-либо не представлялось возможным.

— Кого ты там увидел, сынок? — спросила мать.

— Я заметил тварь, которая нас преследовала, — проговорил Петя.

— И где же она? — спросил отец, внимательно глядя в сторону леса.

— Была там, но удрала в лес, — пробормотал парень.

— И как эта тварь выглядела? — поинтересовался родитель.

— Как черт с рогами, но только с одним глазом. И он в серое пальто одет, — ответил Петя.

Мать повела лошадь с санями дальше в деревню, а отец с сыном, приготовив луки к стрельбе, вернулись, чтобы поискать следы. Но, их не было. Когда отец внимательно взглянул на сына, Петр стал оправдываться:

— Я видел, что он был. Вот здесь стоял, под деревьями.

Вопреки ожиданиям Пети, отец не стал бранить его, лишь сказал загадочно:

— Я верю тебе. Иногда наступают дни, когда приходят Мороки. Они умеют искажать природу вещей, морочат людей и сбивают с пути. Вот только давно не появлялись подобные твари в наших краях. Не к добру это.

Внезапно Петя вспомнил, чем еще одноглазый чертяка, одетый в пальто, показался необычным. Он имел странную прозрачность, совсем не характерную для живого существа. И сквозь его силуэт отчетливо проглядывал ствол дерева позади, на фоне которого рогатый стоял. Когда парень рассказал об этом отцу, тот ответил:

— Значит точно, что ты видел морока. Они могут казаться и полупрозрачными. Это очень опасные твари.

— Так эти мороки вроде призраков? — спросил Петя.

Еремей объяснил сыну:

— Не совсем. Они мастера иллюзий и умеют воздействовать на восприятие людей, что называется отводить глаза. Но, когда доходит до боя с ними, то выясняется, что твари вполне материальные. И их можно убить. Трудно, но можно. А трудно потому, что они очень быстрые.

Отец замолчал, вернулся к саням и взял из рук жены поводья Смуглянки. Нужно было ее контролировать. Хоть лошадь и шла всю дорогу в наглазниках и накрытая теплой меховой попоной, но при очень сильных порывах колючего ледяного ветра все равно мотала головой, а то и взбрыкивала. Сами крестьяне лучше переносили непогоду, чем их домашние животные, которым требовалось даже больше заботы, тепла и еды, чем людям. После всех потрясений, которые пережила планета, поголовье полезной скотины катастрофически уменьшилось и восстанавливалось очень медленно. И теперь каждое домашнее животное имело еще большую ценность, чем в старые времена. Потому о своей лошадке надлежало заботится крестьянской семье не меньше, чем о собственном ребенке.

Остаться безлошадными означало потерять социальный статус и опуститься почти на самое дно. Ниже на лестнице сословий находились лишь холопы и бездомные. Холопы не были рабами, скорее наемными прислужниками. По бедности они часто сами себя продавали в услужение за безопасность, еду и кров, становясь батраками у более зажиточных крестьян. Конечно, положение холопов мало отличалось от рабства, вот только покушаться на их личную жизнь все-таки никто не имел права. А люди бездомные, хоть и сохраняли полную свободу, но вынужденно скитались по миру без всякой защиты, когда любой более сильный мог обидеть или даже убить безнаказанно. В отличие от них, за крестьянина, даже за батрака, всегда вступалась община, которая представляла собой дружный коллектив землепользователей той или иной местности и решала все сообща на народном вече.

После Великой Войны постепенно сложилось так, что жители каждой сибирской деревни раз в три года выбирали себе старосту, который по всем важным вопросам обязан был советоваться с народом, регулярно созывая местный сход глав семей. Причем, каждый глава семьи обладал своим собственным авторитетом и правом голоса. За те или иные решения крестьяне общины просто голосовали большинством голосов, записывая на бумаге поименно, кто и за что проголосовал. Ответственность за решения делилась на всех.