Но, воевода Еремей решил, что лучше хоть такая кавалерия, чем никакой. Сам воевода сидел не на своей лошади Смуглянке, а на коне по кличке Чернявый, которого одолжил ему староста, сказав, что отцом этого мерина был самый настоящий боевой конь. И Чернявый, действительно, выглядел статным и сильным. Вот только того, насколько конь хорошо обучен, и не подведет ли в бою, не знал никто. Хотя староста и уверял, что со своим конем иногда занимался необходимыми упражнениями ради тренировки. Сзади пехотинцев стояла шеренга тех мужчин, которые лучше всего стреляли из луков. К ним поставили с луками и тех крестьян, кто не отличался силой, или по возрасту уже не подходил для переднего края. Слева готовились к сражению оленеводы, которых вызвался возглавить Афанасий Михайлов вместе со своим бойцовым котом.

Рыжик держался подле хозяина, время от времени позевывая и показывая чужакам свои страшные клыки, отчего кочевники очень побаивались нового командира. Ведь, если человек может совладать с подобным хищным животным, то уж и с любым из людей совладает, тем более. Так оленеводы для себя решили, стараясь не перечить Афанасию. А он смотрел на них свысока, сидя на своей лошади и держа в правой руке саблю. Левая его рука, когда-то лишившаяся в бою кисти, тоже не была бесполезной, потому что к ней Афанасий прикрепил круглый шит. Так что войска выстроились, готовые к сражению. А уже позади их всех, за промерзшей неширокой речкой, за зубьями частокола, оборону заняло резервное ополчение, состоящее из подростков и женщин, которых по количеству набралось никак не меньше, чем бойцов, выстроившихся перед засекой.

В набат начали бить, когда из леса показались враги. Уже давно рассвело. И вдали явственно просматривались высокие фигуры муданов, между которыми пока неясно мельтешили низкорослые гнобы. Но, по причине значительного расстояния, рассмотреть супостатов подробно сразу не получалось. Начинался новый зимний день. После снегопада, закончившегося накануне, погода обещала быть ясной, но морозной. Сероватый снег хрустел под ногами. И люди готовились встретить врагов, чтобы убить их.

Каждый крестьянин с младых ногтей знал, что Господь допускает лишать жизни живые существа ради пропитания. Деревенские всегда резали живность для получения мяса. В каждом хозяйстве и глава семьи, и домочадцы умели заколоть ножом и разделать курицу, свинью, козу, а то и корову. А потому все, кроме самых маленьких детей, имели представление об убийствах. Вот только на этот раз крестьянам предстояло убивать не для прокорма, а ради спасения собственных жизней. Впрочем, многие из них были готовы и к этому. Ведь почти каждый мужчина в Дружковке в пору своей молодости прошел через военную службу.

Вскоре, когда весь передовой неприятельский отряд уже выдвинулся из леса, стало понятно, что злобные твари направляются прямиком к главным деревенским воротам. Впереди, размеренно переставляя свои мощные мохнатые ноги, шли Муданы, а за ними мельтешили на коротеньких ножках гнобы. На фоне Муданов, каждый из которых возвышался не меньше косой сажени или пяти локтей в вышину и имел ширину плеч почти в два аршина или в три локтя, гнобы казались еще более мелкими, чем в сравнении с людьми. Но, они были выносливыми карликами, потому что поверх шуб на каждом сверкали сталью латы, а поверх шапок торчали шлемы. К тому же, несмотря на маленький рост, каждый карлик шириной плеч не уступал взрослым деревенским мужчинам, а руки гнобов казались непомерно длинными.

Топоры у гнобов, да дубины у муданов. Больше, вроде бы, враги не несли с собой никакого оружия. И воевода решился атаковать кавалерией. Казалось бы, что на открытом месте в заснеженном поле такая атака сразу приведет к успеху. Вот только не учел Еремей, что кони вязли в глубоком снегу. А потому темп, необходимый для удара, лошади набрать не сумели. Да и выучка деревенских лошадей оказалась неважной. Атака захлебнулась, даже не достигнув неприятельских боевых порядков.

Лошади, завязнув в снегу, не смогли продолжить движение. И в этот момент передовой дозор муданов набросился на конников, проявив завидную прыть. Огромные двуногие лохматые существа, полностью обросшие густой бурой шерстью, похожие фигурами на людей, но только гораздо крупнее их, выше и шире в плечах, неожиданно перешли с шага на быстрый бег, чередующийся с длинными прыжками. Налетев на деревенскую кавалерию, они остервенело заработали своими длинными дубинами, сделанными из стволов молодых деревьев. И Петя с замиранием сердца увидел со своего места на частоколе, как окрасился красным цветом крови снег в месте первой стычки. Так началось сражение с тьмой возле деревни Дружковка.

Сердце у Пети упало, когда он увидел, что двое огромных мудан рванулись к его отцу. Ростом каждая из этих лохматых тварей равнялась всаднику, сидящему на лошади, да и весила, наверное, не сильно меньше, чем конь. Но, Еремей Илларионов отразил атаку. Конь старосты на этот раз не подвел Еремея, не испугавшись, а рванувшись навстречу врагам, что позволило и коню, и его седоку избежать смертельных ударов дубинами. Их концы стукнули по пустому месту, когда Чернявый резко прыгнул вперед, врезавшись грудью в одного из нападавших и повалив его в снег, а второму Еремей в этот момент отрубил правую руку.

Сабля в руках воеводы замелькала стремительно, словно крылья ветряной мельницы. Но, справа и слева от него другие всадники не смогли противостоять натиску неприятеля. Да и большинство лошадей, проваливаясь в глубокий снег, не имели возможности маневрировать, а лишь пятились назад, теряя седоков, на которых обрушивались тяжелые и длинные дубины супостатов, ломая кости и вышибая из седел. Кавалеристского наскока не получилось.

Сходу неприятеля деревенским всадникам опрокинуть не удалось. И теперь муданы брали конников в полукольцо. В битве эти лохматые и могучие человекообразные лесные жители, которых поддерживали гнобы с топорами, пока показывали себя умелыми воинами. Они откуда-то имели представление и о боевом построении, и о слаженной атаке, и о давлении по флангам, словно бы какой-то опытный военачальник управлял ими. Но, окружить всадников, застрявших в снегу, твари тьмы все-таки не сумели, потому что в бой вступила пехота. Пехотинцы деревенского ополчения, кинувшиеся на помощь всадникам, ударили слева. А оленеводы рванулись в атаку на правом фланге.

Афанасий Михайлов пустил впереди себя Рыжика. И бойцовый кот прокладывал дорогу для казака по трупам врагов. Здоровенный тигр, обученный бою, ловко уворачивался от неприятельских дубин и топоров. Прыгая на врагов, он вцеплялся в горло, рвал плоть острыми когтями передних лап и выпускал кишки противникам, вспарывая их животы когтями лап задних. При этом он свирепо рычал. Страшен был зверюга, и его деяния на поле боя воодушевили оленеводов, которые ринулись в бой следом за Афанасием и его котом, который больше походил на тигра, чем на кота.

Если правый фланг решительно наступал на врагов, то дела на левом фланге у ополчения не выглядели столь же блестящими. Деревенские жители не могли обеспечить такого же натиска, который организовал Афанасий Михайлов, действуя совместно со своим боевым котярой. Да и командовал крестьянскими пехотинцами толстый и неповоротливый сын мельника Ярослав Куроедов, который когда-то, лет двадцать назад, служил десятником в пограничной страже, но с тех пор ни разу не брал в руки оружие. Оттого, наверное, и командовал он нерешительно, отчего атака на фланге быстро выдохлась, превратившись в ближний бой с неприятелем, напоминающий свалку, не сулящую лихих прорывов.

Впрочем, в рукопашной деревенская пехота выдержала первый натиск. Некоторые погибли под ударами дубин муданов и топоров гнобов, но никто из крестьянских ополченцев не разбежался, ударяя в ответ саблями и топорами, да коля неприятеля копьями и вилами. Высоких муданов поддевали остриями снизу, вонзая наконечники копий и вил им в животы, да подрубая топорами и саблями ноги. А вот с гнобами такая тактика не срабатывала. Наоборот, они применяли ее по отношению к людям, очень точно попадая своими топорами на длинных топорищах по ногам крестьянам. Причем, хорошо наточенные тяжелые гнобские топоры легко прорубали и длинные кольчуги, и кольчужные штаны ополченцев. И вскоре немало деревенских мужчин повалились в окровавленный серый снег обезноженными.