Не глядя более на Флинта, Уильям перебежал по доске на свой галеон. Следом потянулись его люди. Через десять минут, на бриге остались только члены команды «Моржа», а галеон Дампира стремительно отходил в сторону.

Флинт подошел к Максиму и, молча взяв у него из рук шестизарядный пистоль, проверил порох, приставил оружие к своему лбу и резко нажал на спусковой крючок. Никто даже не успел отреагировать на это действие.

Пистолет в который уже раз щелкнул вхолостую.

— Это оружие с дефектом, — пояснил Джон, — оно не стреляет. Я держу его лишь, как красивую безделушку. Вам очень повезло, фон Валленштейн, что глупый Дампир не соизволил проверить пистолет перед вашей забавой. Иначе он заподозрил бы вас в преднамеренном обмане и пустил бы прогуляться по доске следом за мной.

Максим шумно выдохнул. Получается, он вовсе не рисковал собой, спасая Флинта, а лишь «развел» Дампира, имитируя русскую рулетку? Но ведь сам он этого не знал, считая пистоль вполне работоспособным. И кто он после этого: герой или идиот?..

Флинт вернул пистолет Максиму, а сам начал отдавать распоряжения немногочисленной команде. Следовало убраться отсюда как можно скорее, пока Дампир не передумал и не вернулся.

Бенито и безымянный испанский матрос спешно ставили паруса, и даже Ганс беспрекословно слушался капитана, стараясь помочь, чем только мог.

Максим же никак не мог прийти в себя. Два выстрела стоили ему целый вагон нервов, и теперь руки его слегка потрясывало от выплеска адреналина, а мысли в голове никак не желали сойтись воедино.

— Бракованный пистоль, надо же!.. — он все крутил в руках бестолковую вещицу, не зная, что с ней делать дальше, то ли выкинуть за борт, то ли повесить на стену, как символ везения и удачи.

Автоматически, не задумываясь над тем, что он делает, Максим взвел курок, направил пистолет вертикально вверх и нажал на спусковой крючок.

Бабахнуло так, что Макс тут же оглох на правое ухо, а силой отдачи пистоль дернуло назад и больно ударило его по носу, чуть не сломав его.

Пуля, вылетевшая из короткого ствола, попала прямо в жирную чайку, которая на свою беду кружила над бригом вместе с несколькими своими сородичами. Птицу в буквальном смысле разорвало на куски, распугав остальных, разлетевшихся с дикими криками прочь.

Флинт, удивленно посмотревший на Максима, лишь покачал головой и ничего не сказал.

«Морж» быстро набирал ход.

История с пистолетом неожиданно плохо сказалась на самочувствии Максима, и он слег в каюте с чем-то вроде нервической лихорадки. Его знобило, бросая то в жар, то в холод, резко поднялась температура, разболелась голова, а потом и вовсе сознание отключилось, уходя в беспамятство, которое длилось достаточно долгий срок.

За ним ухаживал Бенито, поднаторевший в медицинских делах за прошедшие дни. Он обтирал лицо и шею Максима прохладной водой, после поил его — а большего юнга сделать был не в силах. Часто его подменял Ганс, поселившийся в каюте напротив.

Германец сварил густой пахучий бульон и попытался напоить им Максима, и тот сделал несколько глотков, так и не приходя в сознание.

Две ночи и два дня прошли в борьбе организма Хьюго с неизвестной напастью, и, казалось, что он уже не выкарабкается, но когда Ганс в очередной раз заглянул в каюту, то увидел, что Максим спит крепким сном выздоравливающего человека — дышит ровно и глубоко, жар спал, а осунувшееся за эти дни лицо слегка порозовело.

Тевтонец тихонько прикрыл дверь каюты, стараясь не потревожить его сон.

Лишь на третий день Максим открыл глаза, плохо соображая, кто он и где находится. Голова не болела, но организм настолько ослаб, что даже сесть в постели казалось невыполнимой задачей.

Дверь каюты приоткрылась и внутрь кто-то зашел. Максим открыл глаза, мутным взглядом пытаясь определить, кого принесло так невовремя.

Внезапно его лицо накрыли подушкой и с силой надавили сверху. Максим пытался бороться, но силы были неравны. Он ухватился ладонями за запястья человека, душившего его, но запястья казались железными: сдвинуть их не получалось ни на дюйм.

Максим забарахтался в постели, но поделать ничего не мог. Дышать было нечем, еще чуть-чуть и все будет кончено.

Внезапно его рука наткнулось на что-то справа под покрывалом. Дага! Это неистовый тевтонец Ганс Вебер положил на всякий случай оружие ему под руку, потому как и сам всегда спал с клинком, и не представлял, что может быть иначе.

Пальцы крепко схватились за рукоять, бедром Максим навалился на ножны, а потом рывком выдернул клинок и тут же ударил в левый бок врага.

Клинок вошел глубоко, человек сверху вздрогнул всем телом, а Максим ударил во второй раз, и в третий, и в четвертый… и бил до тех пор, пока хватило сил.

А потом вновь отключился. Сознание погасло, но тут же вновь вспыхнуло яркими бликами в глазах.

На его лице все еще лежала подушка, и Максим левой рукой скинул ее на пол. Тут же рядом возле кровати лежал тот, кто пытался его задушить. Он упал лицом вниз и еще хрипел, доживая последние секунды жизни.

Максим глубоко вздохнул и сел в постели, голова тут же закружилась, но он переборол себя и, не выпуская дагу из правой руки, сполз вниз, одним мощным рывком перевернув тело несостоявшегося убийцы.

Это был тот самый безымянный испанский матрос — последний из четверки, которую де Кардос выделил в команду «Моржу».

Испанец безо всякой ненависти смотрел снизу вверх на Максима. Вокруг его губ пузырилась кровь. Лицо постепенно бледнело.

— За что? — прошептал Макс.

Ответа он не ждал, но убийца внезапно прохрипел:

— Браво!

— А-а-а, — догадался Хьюго, — ты — человек Браво? Тебя внедрили в команду еще в Портобело, и все это время ты выжидал удобный момент, чтобы сделать свою работу? Но ведь было столько возможностей! Что-то ты не торопился…

— Несчастный случай…

— Нужно было сработать под несчастный случай? Логично. Все это время я мог погибнуть миллион раз, и тогда ты спокойно вернулся бы в порт с хорошими новостями. Но я выжил, и бриг идет прямиком в Портобело! Ты стал нервничать, но в этот момент я слег, и ты решил воспользоваться моментом — это был хороший шанс выдать мою смерть за печальный исход болезни. Правда, никто и не догадался бы. Поэтому ты не зарезал меня, а пытался задушить. Чтобы следов не осталось… умно придумано!

Убийца попытался привстать из последних сил, это у него не получилось, он рухнул обратно и сказал так тихо, что Максим едва разобрал его слова:

— У меня не получилось… получится у другого… Браво!..

На этом жизнь, наконец, оставила тело испанца, а душа его отлетела прочь, или же просто растворилась в небытие. Все было кончено.

Максим соображал. С этими «людьми Браво» нужно было что-то решать, слишком уж они упорные и держатся за свою репутацию. Две попытки убить его уже были осуществлены, кто знает, не станет ли третья решающей!

Дверь каюты открылась без стука, и внутрь ввалился Ганс, держа в руках плошку с бульоном.

— Ты немного припозднился, — констатировал Максим, вытирая об одежды испанца дагу и с трудом поднимаясь на ноги, — меня тут намеревались убить, придушить подушкой, выдав за несчастный случай…

Вебер аккуратно поставил плошку на столик, после чего осмотрелся, изучив труп убийцы, подушку, дагу и самого Хьюго. Потом покачал головой и заявил:

— Они не успокоятся, раз взяли заказ. В Портобело будет только хуже. Нужно решать вопрос раз и навсегда.

— Каким образом? — поинтересовался Максим, садясь на постель. Стоять было тяжело. — Я слышал, эти люди не отступаются. Убью я одного, второго, третьего… придет десятый, который выполнит работу.

— Значит, будем действовать через заказчика, — пояснил, как элементарную вещь, Ганс, вновь взяв плошку в руки и передав ее Максиму. — Прижмем Эстебана, заставим его отменить задание. Все просто! Пейте!

Макс выпил густой бульон, и ему стало чуть легче. Слабость отступила, и хватило сил вновь встать и привести себя в порядок: умыться, побриться, сменить исподнее. Благо, перед этим Ганс утащил тело испанского киллера прочь из каюты и наскоро затер лужу крови на полу.